Комиссия по назначению судей – это орган, более всего влияющий на нашу жизнь. Вмешательство судов в общественную жизнь в Израиле превращает судей в главных игроков в жизни общества и страны, а суд – в центральную арену ведения общественных споров. Суд присвоил себе компетенцию отменять демократически принятые решения и политические компромиссы. В теории судебных толкований закона, правящей в суде сегодня, закон не имеет значения, судья-толкователь предоставляет смысл закону, зачастую в отрыве от намерений и желаний законодателей. Монополия на толкование, данная суду, судьи которого назначаются комиссией из 9 человек, заседающей за закрытыми дверьми. Назначенные судьи обладают монополией на толкование.

Любая власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно. Когда такая большая сила сконцентрирована у немногочисленных принимающих решения, дверь для коррупции широко открыта. С другой стороны, общественная жизнь невозможна без властной силы, задействуемой людьми. Поэтому жизненный опыт в демократических обществах создал механизмы для ограничения силы и контроля над ней, чтобы уменьшить опасение коррупции, которую власть несет с собой. Одним из этих механизмов является прозрачность. Свет солнца, как говорил судья Брандейс, - самый лучший очиститель, а свет лампы – самый лучший полицейский. Самые коррумпированные люди побоятся открыто на глазах у всех наплевать на общество.

Комиссия по назначению судей – это гражданский орган, самый далекий от света солнца, из всех созданных законом. Ее заседания закрыты и протоколы секретны. В судебном постановлении от 2008г. (автор статьи представлял истца) позаботилась тогдашняя судья Хают объяснить в судебном решении, что комиссия по назначению судей не является "общественным управлением или организацией" с точки зрения закона о свободе информации, и поэтому этот закон не распространяется на нее. А даже если бы распространялся, - постановила будущая председательница Верховного суда, - не было бы места для открытости заседаний комиссии, поскольку по природе вещей там обсуждаются чувствительные вопросы и важно позволить участникам обсуждений высказываться свободно, без опасения, что их слова станут известны.

Концентрация полномочий по назначению в руках узкой комиссии и закрытость ее заседаний представляют собой приглашение к коррупции, непотизму, назначению приближенных и сделок "ты мне, я тебе", которые, возможно, неизбежны на политической арене, но вызывают отвращение, когда к этому присоединяются игроки, которые должны быть аполитичными.

Состав комиссии по назначению судей предоставляет судьям встроенное преимущество, так как они составляют треть комиссии, среди них нет оппозиции и они голосуют заодно. И в самом деле с момента создания комиссии и вплоть до последнего времени они правили в деле назначения новых судей. Метод "друг приводит друга" привел в мыслительному единообразию в Верховном суде так, что монополия суда на толкование закона превратилась в почти полную гегемонию одного мировоззрения и одной идеологии.

Министр юстиции Айелет Шакед хотела разнообразить состав Верховного суда. Она должна была выбрать между изменением метода назначения судей и тактической борьбой за назначения. Изменение метода назначения судей – это стратегический вопрос, и поскольку Шакед избрала не делать это, ей оставалось найти союзников в комиссии по назначениям, чтобы преодолеть тройку судей. Союзники нашлись в виде представителей адвокатской гильдии.

Критика союза министра юстиции с благими намерениями и якобы коррумпированного главы адвокатской гильдии упускает основную проблему. Проблема не в союзе и даже не в коррупции. Коррупция – только следствие. Состав комиссии, назначающей судей, таков, что позволяет и поощряет персональную коррупцию, с одной стороны, и увеличивает силу коррумпированных оппортунистов, с другой.

Чтобы преодолеть кризис коррупции и сохранить разнообразие мировоззрений и идеологий в Верховном суде, недостаточно искать союзников в существующей комиссии, а нужно изменить метод – отменить коррумпированную комиссию, изъять назначения из рук судей и назначать судей избранниками общества публичным и открытым процессом, как принято в западных демократиях.

17.01.2019

Перевел Яков Халфин