Друзья! Граждане Израиля!

Я вышел сюда, к десяткам телекамер и микрофонов, чтобы объявить о своем окончательном решении. Я принял его с тяжелым сердцем. Сколь бы ни был силен человек, силы его не беспредельны. Долгие годы судебной тяжбы принесли неисчислимые страдания мне и моей семье и легли на наши плечи тяжким финансовым бременем. Вы знаете, что Творец не обделил меня талантами; вместо того, чтобы тратить сотни миллионов на адвокатов, я могу без особого труда зарабатывать сотни миллионов на свободном конкурентном рынке. Судьба не обделила меня и широким кругом знакомств, верными друзьями по всему миру; вместо того, чтобы проводить крайне неприятные часы в зале суда, я могу посвящать свое время встречам с интереснейшими людьми в их роскошных поместьях на экзотических островах.

Мне говорят, что выдвинутые против меня обвинения смехотворны с точки зрения здравого смысла. Возможно, и так. С точки зрения здравого смысла – да, но, с точки зрения судей, может оказаться, что и нет. Ведь судьи призваны защищать еще и систему – со всеми вытекающими последствиями. Значит, потратив эти сотни миллионов, подорвав душевное здоровье – свое и близких – и проведя под непрекращающейся судебной пыткой десять-пятнадцать лет жизни, я рискую в итоге все же оказаться в тюрьме – еще на семь-восемь лет. Таков мой нынешний выбор, это лежит сейчас на чашах весов. Слева – банкротство, потеря здоровья, несчастье семьи и тюрьма; справа – безбедная, богатая, счастливая, интересная жизнь. Скажите, заглянув в свое сердце: что выбрали бы в такой ситуации вы?

Понятно, что подобные решения не принимают без долгих обсуждений с семьей, друзьями и адвокатами. Провел эти обсуждения и я. Провел и получил однозначную рекомендацию принять предложение прокуратуры о внесудебной сделке. Это верно со всех точек зрения: личной, семейной, юридической. И вот теперь я стою здесь, чтобы публично объявить о своем окончательном решении.

(опускает голову, длинная пауза. Затем – очень тихо, приблизив лицо к самому микрофону)

Я не пойду на внесудебную сделку. Я продолжаю борьбу.

(новая пауза. Другим тоном, почти весело)

Но посмотрите на меня внимательно. Очень внимательно. Еще внимательней… Видите разницу? Нет? Тогда я объясню: перед вами стоит совсем другой Биньямин Нетаниягу. Да, он по-прежнему под судом по смехотворным обвинениям – кривым, корявым, заплатанным и сшитым белыми нитками – невзирая на то, что были пошиты на заказ. Но на самом деле я уже совсем-совсем другой. Я перестал бояться, кроить, лавировать, уклоняться и искать компромисс. Они загнали меня в угол. Они думают, что у меня нет иного выхода, кроме как сдаться. У них есть все основания так думать – ведь на моем месте сдался бы любой. Но я-таки вижу другую возможность: дать им последний бой – последний, но теперь уже во всю силу, без страха, без оглядки – так, как принято штурмовать в спецназе Генштаба, где я имел честь служить.

Позвольте для начала повиниться: я совершил много ошибок. Ставя перед собой важные задачи, я полагал, что для их успешного решения нужно прежде всего уцелеть самому. Я не обратил внимания, как личное выживание незаметно превратилось для меня из инструмента в самоцель. Заботясь о сохранении власти, я оскорбил и оттолкнул от себя десятки важных политических союзников и сотни тысяч избирателей, оставил в запустении дюжину жизненно важных тем. Бесконечно лавируя, я делал противнику уступку за уступкой. Но когда в узком переулке, занимая всю его ширину, на тебя наползает огромный бульдозер, лавировать бесполезно. Единственный выход: встретить угрозу лицом к лицу – огнем и гранатами. Это скорее всего приведет тебя к гибели, но есть и некоторый шанс выжить и даже победить. И напротив, лавируя, ты со стопроцентной вероятностью закончишь кровавой лужей под гусеницами врага.

Но теперь с этим покончено. На моем плече – штурмовая винтовка, на поясе – связка гранат и я не намерен идти на компромиссы. Я протягиваю руку дружбы всем своим бывшим союзникам, по моей вине ставшим непримиримыми врагами. Я говорю: примите мои искренние извинения за нанесенные обиды. Давайте постараемся забыть прошлое – во имя Страны, во имя наших избирателей. Давайте заключим новый союз – без мелочных интриг, паранойи, перетягивания одеяла, погони за заголовками. Новый Нетаниягу стоит здесь перед вами со списком торжественных обещаний, важных для всех нас. Вот они – весь список:

Я торжественно обязуюсь любой ценой провести всеобъемлющие реформы суда, прокуратуры и полиции. Я торжественно обязуюсь железной рукой вернуть утраченную мною власть в Негеве, разоружить преступные банды и эвакуировать все без исключения незаконные бедуинские становища.
Я торжественно обязуюсь начать объемное жилищное строительство в Иудее, Самарии и Иерусалиме – как в рамках существующих поселений, так и путем создания новых.
Я торжественно обязуюсь депортировать на родину десятки тысяч незаконных африканских мигрантов.
Я торжественно обязуюсь каленым железом выжечь арабскую преступность: рэкет, сельхозтеррор, торговлю оружием и наркотиками.
Я торжественно обязуюсь защищать солдат ЦАХАЛа от преследования военной прокуратуры, вернув армии боеспособность и уверенность в себе.

Мы сделаем все это вместе, но я готов взять на себя полную меру ответственности за каждое решение, каждый выстрел, каждый конфликт, каждый жестоко подавленный арабский бунт, каждый судебный иск, поданный против меня в Гааге, Женеве, Нью-Йорке и т.д. – вплоть до Марса и Сатурна. Я готов с презрением проигнорировать любую крикливую демонстрацию наших противников, где бы она ни проходила – в Тель-Авиве, Париже, Берлине или Вашингтоне. Я готов встретить любые обвинения, ответить на любые упреки. Водители наползающего на меня бульдозера добились своего: я уже ничего не боюсь, не лавирую и не играю в шахматы. Я стою перед бронированным чудовищем с гранатами на поясе и последней правотой в сердце.

Скорее всего, я погибну – ведь шансов уцелеть не так много. Тюрьма, пуля, клевета, оговор, предательство… – у чудовища слишком много возможностей против одного человека. Но пока жива надежда, живы и мы, не так ли, друзья? Моя надежда – успеть завершить как можно больше из обещанного. Знаете, что я чувствую сейчас, стоя перед вами? Что вернулся во времена армейской службы. Что атакую врага вместе с братьями по взводу – бок о бок со своим старшим братом Йони, погибшим во время одного из таких штурмов. Разве мы думали тогда о своей шкуре? Конечно, нет. Нашей единственной заботой было любой ценой выполнить поставленную задачу. Впереди чудовище, в руках – штурмовая винтовка, на поясе – гранаты. Мы оставались в строю, даже схлопотав пулю или осколок. Почему же сейчас должно быть иначе? Я остаюсь в строю, слышите? Я просто остаюсь в строю.

Спасибо за внимание.

https://alekstarn.livejournal.com/188414.html