Был русский солдат. А если точнее – советский офицер еврейской национальности.
Смерч войны затянул его в свое раскаленное чрево в конце июня 1941 года, сразу же после школьного
выпускного вечера, и носил по полям и лесам страны долгих три года.
А потом вышвырнул солдата, непригодного уже ни к строевой, ни к нестроевой, с покалеченными ногами
и с туберкулезом.
И оказался он в далеком тыловом госпитале в большом южном городе. И, на счастье солдатское, жила в
этом городе с давних времен семья дальних родственников, и была в этой семье девица-краса,
студентка-медичка.
И стала она ухаживать за солдатом, и подняла его на искалеченные ноги, и забрали родственники солдата
из госпиталя, и стал он у них жить.
А через год родился я. Солдат же прожил после войны всего пять лет.
А старший брат солдата, начав воевать в Финскую, дошел с победой до Берлина и дожил до глубокой
старости в городе Минске.
А их двоюродный брат, тоже солдат, выходя в 41-м из окружения, забрел в родной украинский город,
надеясь найти свою семью или узнать, что с ней случилось, да не успел узнать ничего, ибо был застрелен
немцами. И, может, и к лучшему, потому что с родителями его и сестренкой расправились местные жители еще
до прихода немцев...
А другой мой дядя, двоюродный, тоже был в окружении, потом в партизанах и носил орден Красной
звезды – когда я был маленьким – на повседневной гимнастерке, а потом – на выходном пиджаке.
И еше один дядя, хвала Господу, ныне здравствующий, и трое его братьев-летчиков прошли войну.
А двое дядьев мамы, призванные на фронт уже немолодыми и обремененными семьями, домой не
вернулись.
И были еще мамина двоюродная сестра, врач, прошедшая с фронтовыми госпиталями от Подмосковья до
Берлина, и ее муж, потерявший первую семью в Белоруссии и оставшийся после войны надолго кадровым
военным...
И так было, наверно, почти в каждой еврейской семье.
По подсчетам историков в рядах союзников сражались до полутора миллионов евреев, треть из них - в
рядах Красной армии.
Почти никто из них не дожил до 60-летия Победы.
И майским вечером я зажгу поминальную свечу и прочту кадиш по евреям, которых унесла та война:
По моему отцу;
По другим моим родственникам-военнослужащим, воевавшим со смертельным врагом нашего народа;
По моим беззащитным родственникам, убитым юдофобами;
По погибшим 250 тысячам еврейских солдат и офицеров союзных армий, из которых 200 тысяч погибли
на советско-германском фронте;
По 6 миллионам жертв геноцида, развязанного нацистами и их приспешниками;
По ветеранам и инвалидам войны, не доживших до наших дней.
