Спектакль о «мученице» является убедительным символом растущего в интеллектуальных кругах течения делегитимизации Израиля.

Mногиe из тех, кто следит за судьбой все более склоняющейся к упадку американской академической науки, с нешуточной тревогой отмечают прискорбное состояние темы изучения Ближнего Востока в американских колледжах. То, что за последние четверть века появилась целая область академических исследований, целью которой является делегимитизация сионизма и Израиля, уже не новость. Но стоит упомянуть здесь об усилиях, предпринимаемых на этом поприще.

Насколько плохо обстоят дела? Достаточно плохо для того, чтобы в колледже Грец - нерелигиозном еврейском заведении в Филадельфии - ощутили потребность в создании нового института специально для того, чтобы дать академический ответ кафедрам по изучению Ближнего Востока, этим рассадникам антисионизма. На местном обеде, организованном для поддержки этого проекта, выступающие отмечали, что распространяющаяся необъективность по отношению к Израилю, которая становится отличительным признаком высказываний интеллектуалов на кампусах по всей стране, требует реакции на  академическом уровне, основанном на  научном подходе.

Но как предположительно умные люди купились на идею о том, что присутствие евреев на их древней родине и их попытки защитить себя на этой земле являются оскорблением для арабов?

Как выясняется, не надо возвращаться в колледж, чтобы понаблюдать, как меняется тон обсуждений на еврейские темы в элитной среде. Вместо этого посетите представление весьма нашумевшей английской пьесы, которое с этой недели идет в одном из внебродвейских театров Нью-Йорка (на Бродвее расположены театры для широкой публики, характеристика «внебродвейский» означает, что театр в некотором смысле элитный – Прим. перев.) – и вы поймете, откуда дует ветер.

Спектакль называется «Меня зовут Рахель Корри» и представляет собой обработку писем и электронных посланий члена Международного движения солидарности, группы, которая провозглашает свое несогласие с существованием Израиля и старается активно препятствовать израильской армии в ее действиях против террористических целей.

ЖИТИЕ СВЯТОЙ.

Корри, 23-х летняя американка из города Эверест, штат Вашингтон, была с группой «международников» заслана в приграничный город Рафиах, где Армия обороны Израиля (АОИ) занималась поиском и уничтожением туннелей, через которые палестинцы незаконно доставляли в сектор Газа оружие и взрывчатку для войны против евреев (практика, продолжающаяся и по сей день).

В марте 2003-го года в ходе одной такой попытки израильтян разрушить строение, прикрывающее вход в один из туннелей между Египтом и Газой, она встала на пути израильского бульдозера. Но она поскользнулась на куче грязи, упала и погибла, что в АОИ определили как несчастный случай, а ее соратники - как убийство.

Это была – как и все смерти на войне, ведущейся палестинцами за уничтожение Израиля  – бессмысленная жертва. Но для левых активистов вроде популярного британского актера Алана Рикмана и бывшего редактора «Гардиан» Кэтрин Винер жизнь и смерть Корри стала идеальным рабочим материалом для дальнейшего развития идеи, ради которой она отдала свою жизнь: идеи делегитимизации государства Израиль.

Не стоит тратить время на обсуждения художественных достоинств пьесы. Несмотря на успех в Лондоне, спектакль о Корри - это спектакль одной актрисы, декламация, лишенная драматизма и литературной привлекательности, которая с равным успехом может как усыпить зрителей, так и послать их на баррикады.

Однако «Меня зовут Рахель Корри» - это не просто пропаганда; это полемика с четко обозначенной целью: создание секулярной святой. И не просто обычной святой. Это жизнеописание определенного вида святой: жертвы кровавого навета на евреев.

Затянутая до бесконечности первая половина спектакля посвящена ее жизни дома в Вашингтоне. Но банальность ее жизни и воззрений показаны не без умысла. Рахель Корри, которую нам показывают - это современная Анна Франк нееврейского происхождения.

Она изображена как чувствительное американское дитя, которое отправляется в Газу, где она разрешает свои сомнения в гуманности израильтян, воюющих с ее палестинскими друзьями.

Через специфическую узкую призму видения Корри Израиль представляется силой зла, чья единственная цель - причинить страдания палестинским арабам, чуждым какого-либо насилия.

По ее версии террористические группировки в Газе вообще не существуют. Палестинцы никогда не принимали решения начать интифаду, свидетелем сражений которой она является. Все, что она видит - это палестинское население, сопротивляющееся израильскому «гнету» с «Гандиевской» терпимостью.

Израиль, через который Корри быстро проезжает на своем пути в Газу - это белое пятно на карте. Несмотря на ее отмежевание от антисемитизма, государство Израиль для нее и для авторов пьесы является всего лишь продолжением злодейской внешней политики и военной мощи Америки. Ее единственная реакция на признаки еврейской жизни – это замечание, что она никогда прежде не видела звезду Давида в качестве символа «колониализма».

Что касается противоположной стороны конфликта, то, по мнению Корри, смерть тысячи евреев от рук ее чуждых насилию приятелей не заслуживают упоминания.

Ее реакция на электронное письмо матери, задающей вопрос о насилии палестинцев - это страстная проповедь, оправдывающая любые средства в борьбе палестинцев против израильтян. Корри дает террористам-самоубийцам свидетельство о кашруте, потому что эти милые палестинцы, с которыми она познакомилась в Газе, заслужили его, а вот безликие израильтяне – нет.

СИЛА ЛЖИ

Пьеса заканчивается на этой умеренной ноте. Затем следует аудиозапись рассказа одного из соратников Корри, в котором он утверждает, что она была убита преднамеренно.

После этого аудитории преподносится на десерт домашнее видео, на котором запечатлена 10-летняя Корри, выражающая, прежде чем погаснут огни, свой протест против голода в мире.

Можно посмеяться над претензиями авторов такого слезливого драматического мусора по примеру Оскара Уайлда, который век назад написал о другом экземпляре сентиментального чтива: «Нужно иметь каменное сердце, чтобы читать о смерти маленькой Нелл без смеха».

Но было бы ошибкой недооценивать силу лжи, даже столь очевидной, как в состряпанном Рикманом и Винером мифе о заблуждавшейся Корри.

Театр традиционно используется как прекрасная кафедра для чтения политических проповедей; и можно легко представить себе длинную сценическую жизнь этой мешанины, путешествующей по провинциям и кампусам колледжей, где несметные количества наивных зрителей будут вновь и вновь скорбеть о смерти невинной маленькой Рахели от рук кровожадных евреев.

Алан Рикман и Кэтрин Винер вместе со всеми, кто аплодировал их работе, хотят верить, что Рахель Корри умерла во искупление грехов Америки на Ближнем Востоке.

Но если вы верите в это, не так уж трудно придти к мысли, которую, очевидно, разделяла Корри, что израильские евреи тоже заслуживают смерти. Как заметил британский писатель Том Гросс на открытии спектакля, те, кто создал спектакль и продвигает его на сцену, как и сама Корри, могли потратить некоторое время на то, чтобы узнать о многих других Рахелях, еврейских женщинах и девочках, растерзанных палестинцами во имя джихада, который Корри поддерживала.

Что еще делает пьесу «Рахель Корри» заслуживающей упоминания - такое предвзятое мнение об израильском вероломстве и палестинской жертвенности на самом деле принято во многих американских учебных заведениях.

Тем, кто удивлен, что правда может быть так легко поставлена с ног на голову, стоит только прогуляться из Вест Виллидж (район Нью-Йорка, где расположены альтернативные театры и клубы – Прим. перев.), где шоу будет идти до конца года, посетить буквально каждый кампус, где пустили корни кафедры по изучению Ближнего Востока.

© 2005, Jonathan Tobin

Оригинал на английском опубликован на сайте Jewish World Review 31 октября 2006 г.

Перевод с английского Милы Натанзон, МАОФ.

Ноябрь 2006 г.

Статья на английском