Были отложены рейсы в Соединенные Штаты из Франции, Мексики и Лондона. На других рейсах в Америку в экипаж самолетов включили вооруженных охранников. Жителям западных стран рекомендовали избегать по возможности посещение Саудовской Аравии, а в Турции и Франции были совершены террористические акты против синагог. Подозрительный пакет, оставленный на ступенях  Музея искусств Метрополитен, вынудил эвакуировать 5 тысяч посетителей музея (Оказалось, что в пакете находилось чучело снеговика). На въездах в туннели и на мосты установили посты национальных гвардейцев.
С Новым Годом!

То, чему вы стали свидетелями после 11 сентября, более всего походит на 3-ю мировую войну – третий великий тоталитарный вызов свободным обществам за последние 100 лет. Как однажды обрисовал мне это опытный аналитик Ближнего Востока Абдулла Шлейфер: 2-я мировая война была войной нацистов, использовавших в качестве военной машины Германию, чтобы попытаться установить царство высшей расы – арийской. Холодная война была порождением марксистов, использовавших военную машину Советского Союза, чтобы попытаться установить царство высшего класса – рабочего. А 11 сентября – это попытка религиозных тоталитаристов-исламистов, использующих террористов-самоубийц, установить царство совершенной религии - политического ислама.

Хорошо, скажете вы, но как можно сравнивать Советский Союз, обладавший тысячами ядерных боеголовок, с Аль Каедой? А вот как: каким бы опасным ни был Советский Союз, его всегда можно было удерживать в определенных рамках стеной нашей обороны и нашими ядерными боеголовками. Потому что, в конечном итоге, Советы любили жизнь больше, чем ненавидели нас. Несмотря на все наши различия, мы и они  были согласны соблюдать некоторые фундаментальные законы цивилизации.

В лице исламистских боевиков мы имеем дело с людьми, которые ненавидят нас больше, чем любят жизнь. Если существует большое число людей, готовых совершить самоубийство и согласных превратить себя для этого в живые бомбы, используя самые нормальные инструменты повседневной жизни – самолет, автомобиль, пульт дистанционного открытия дверей гаража, мобильный телефон, удобрения, теннисные туфли – это открывает дорогу к созданию неисчерпаемого, необнаруживаемого и ничем не сдерживаемого оружия. И это является источником намного более серьезной угрозы, чем советская Красная Армия, потому что эти живые бомбы направлены против самого существенного элемента открытого общества – доверия.

Доверие встроено в каждый аспект, каждое сооружение, каждое взаимодействие в нашем все более гиперобъединенном мире. Мы должны быть уверены в том, что сосед по самолетному креслу, в которое вы только что уселись, не собирается взорвать самолет с помощью своих туфель. Без доверия не может быть открытого общества, потому что в открытом обществе невозможно обеспечить полицейскую охрану каждому открытому для всех событию.

Именно поэтому исламистские боевики-самоубийцы в состоянии разрушить наш стиль жизни. Так как единственным способом оградить себя от врага-самоубийцы, готового использовать инструменты повседневной жизни для того, чтобы убить нас, является постепенное исключение доверия из нашего обихода. Мы начали с обыска авиапассажиров, затем перешли к дактилоскопированию всех, кто прибывает к нам, и все это закончится отменой столь дорогих нам гражданских свобод.

Так что же нам делать? Есть только три вещи, которые мы можем сделать в этой ситуации: 1. Улучшить работу нашей разведки, чтобы обнаруживать и арестовывать террористов до того, как они совершат свой теракт; 2. Научиться жить при повышенной степени риска, продолжая сохранять наше общество открытым; 3. И что самое важное, найти пути заставить те общества, откуда приходят эти исламисты, заняться ими вплотную. Только они по-настоящему знают их, и только они могут реально поставить заслон на пути своих экстремистов.

Как выразился мой друг Дов Сейдмен, компания которого преподает этику глобальным корпорациям, холодная война завершилась так, как она завершилась, потому что на некотором базисном уровне мы и Советы «согласились с тем, что считать постыдным». И стыд более чем любой закон и любая полиция, определяет то, как деревня, общество или культура выражает одобрение и неодобрение, а также налагает запреты.

Но сегодня, увы, не существует фундаментального согласия о том, что считать постыдным, что находится за пределами цивилизованного мира. В отличие от Советского Союза, исламистские террористы не являются ни государственными образованиями, поддающимися обычным средствам сдерживания или международным законам, ни отдельными личностями, сдерживаемыми страхом смерти. И их общества, во многих случаях, не клеймят их деятельность как «постыдную». Наоборот, слишком часто их духовные вожди предоставляют им религиозное прикрытие, а их местные благотворительные организации снабжают их деньгами. Поэтому чума террористов-самоубийц распространяется все шире.

Мы не можем изменить другие общества и культуры по своему желанию. Но точно так же мы не можем сидеть, сложа руки, перед лицом все увеличивающейся опасности. Но мы можем сотрудничать с умеренными силами внутри этих обществ, чтобы помочь им в войне идей. Потому что, в конце концов, речь идет о борьбе внутри арабско-мусульманского мира, и мы должны помочь нашим союзникам в этом мире, как мы помогали когда-то в двух мировых войнах.

Эта статья является первой в серии из пяти статей, в которых говорится о том, как мы можем выполнить  эту задачу.

Опубликовано в газете «Нью Йорк Таймс» 8 января 2004 года.

Перевод с английского Эдуарда Маркова.

Январь 2004 г.

Статья на английском