-
Информация о материале
-
Автор: Феликс-Азриэль Кочубиевский
-
Категория: Юридический ликбез
Ничего дурного не скажешь о большинстве законов, которые
были приняты в недоброй памяти Советском Союзе. Но некоторые из них были
слишком хороши, и это мешало представителям советской власти осуществлять
эту власть по личному усмотрению. Ситуация была настолько ясна всем в стране,
что даже сам абсолютный хозяин Советского Союза Леонид Ильич Брежнев в
одном из своих докладов изрек (цитирую по памяти): «Хороших законов
у нас много, задача лишь в том, чтобы они выполнялись всегда и повсеместно».
Низкий уровень юридической грамотности населения
в сочетании с практикой безнаказанного самоуправства чиновников всех уровней
(особенно тех, кто был в погонах) выработал у граждан СССР чувство
полной беспомощности и незащищенности перед любым милиционером, партийным
или профсоюзным чинушей. Это сковывало людей и мешало им самостоятельно
отстаивать свои права даже тогда, когда они могли бы это сделать при их
нарушении. Проблема стала особенно серьезной и массовой, когда власти усилили
преследование сначала диссидентов, а потом – и еврейских активистов алии.
Людям было необходимо приобрести хоть элементарные
сведения о том, какие права во взаимоотношениях с «властями» дает им закон,
и какие ограничения закон налагает на конкретных представителей власти
в их отношениях с гражданами.
Насколько мне известно, первый такой разъясняющий
документ в СССР был написан математиком Есениным-Вольпиным (сыном поэта
Сергея Есенина) и распространен в «Самиздате». Он был всего на нескольких
листах, но снимал первый страх у людей, которым приходилось становиться
невольными «клиентами органов». Первичные правовые знания в этой области
я вынес именно из этого труда Есенина-Вольпина.
В самиздатовской литературе особое место занимала
фундаментальная работа Владимира Яновича Альбрехта. Если не ошибаюсь, она
называлась «Как быть свидетелем».
Альбрехт мотивированно, ссылаясь на соответствующие положения процессуального
кодекса, показал, кто из официальных лиц и в каких случаях имеет
право беседовать с гражданином помимо согласия последнего на такую беседу.
Тем самым он, прежде всего, вооружил читателя возможностью отказаться от
нежелательной для него «беседы».
Благодаря труду Альбрехта человек получал умение вежливо,
но настойчиво отклонять требования отвечать на несоответствующие процедуре
вопросы даже в тех случаях, когда он не имел права уклониться от
«беседы», ибо это была уже не вольная беседа, а его допрос в качестве свидетеля
и, тем более – подозреваемого.
Труд Альбрехта в «Самиздате» выдержал несколько изданий
(редакций), имел широкое хождение во многих городах СССР и вызвал дикое
озлобление органов так называемого «правопорядка». При обыске у меня дома
в Новосибирске оба экземпляра труда Альбрехта (разных «изданий») были конфискованы
и впоследствии уничтожены. Хотя влияние труда Альбрехта основательно
затрудняло гэбэшникам манипулировать людьми и произвольно фабриковать уголовные
дела, КГБ много лет не решалось посадить его. Но, как нас учили в советских
школах, большевики не боялись трудностей – и Альбрехта все-таки посадили.
Однако труд его продолжал и дальше служить людям.
Вот один из примеров того, как применялись рекомендации
Альбрехта на практике. Когда следователь новосибирской областной прокуратуры
Александр Редько в 1982 году вел мое дело, я потребовал, чтобы на допросы
он приносил УПК («Уголовно-процессуальный кодекс»), с которым я мог бы
«советоваться» в случае возникновения у меня вопросов. В противном случае,
предупредил я, не стану отвечать на его вопросы. Ни на какие. Дело в том,
что тогда адвокат не имел права присутствовать на допросах своего
клиента, которому поэтому не с кем было советоваться как во время допросов,
так и между ними. (Впрочем, в советских условиях надежды на адвоката были
минимальными.) И Редько стал приносить УПК на каждый допрос.
Вопросы, которые следователь имеет право задавать допрашиваемому,
четко регламентированы УПК. В первый раз, когда я отклонил вопрос Редько
как противоречащий УПК, он взорвался: «Это я здесь решаю, какие вопросы
вам задавать!» После моей спокойной ссылки на соответствующее место
в УПК и разъяснения, что не он, а УПК определяет дозволенные вопросы, он
сбавил тон и старался держаться в рамках законной процедуры.
Я был все-таки осужден за написание ряда совершенно безобидных
с точки зрения закона документов, одним из которых было написанное под
влиянием работы Альбрехта юридическое пособие «Правовые основы выезда
из Советского Союза на постоянное жительство в другие государства».
Из него можно было узнать (со ссылкой на доступные в библиотеках официальные
издания), что законы СССР и подписанные им международные законы гарантируют
гражданам своей страны право на выезд в любую страну. В этом пособии давались
и рекомендации (опять же, с конкретными ссылками на законы) о порядке обжалования
незаконных отказов в ходатайстве о выезде. Этим пособием пользовались люди
в разных городах СССР, а кое-кто из них, узнав о законности своих желаний,
решился на ходатайство о выезде из Советского Союза.
Было бы бессовестной клеветой на страну победившего
социализма утверждать, что власти в Советском Союзе радостно приветствовали
мою просветительскую деятельность…
Пусть никому не покажется, что соблюдение процедуры в
СССР, управляемом коммунистической мафией, было гарантией защиты гражданина
от произвола и беззакония официальных лиц. Соблюдение основных процедурных
норм не защитило меня от неправосудного приговора и пребывания в местах
заключения «от звонка до звонка». Однако, что уж несомненно, так то, что
пренебрежение установленной законом процедуры и безропотность недостаточно
грамотных людей с неизбежностью ведет к беззаконию, к нарушению прав
этих людей.
Гражданам Израиля, конечно, не так уж интересно читать
о том, что советские власти карали тех, кто делал знание своих прав доступным
для всех интересующихся граждан. Для нас гораздо существеннее, что подобное
же беззаконие происходит и в Израиле.
Об административном аресте Ноама Федермана по приказу министра
обороны Шауля Мофаза и об издевательствах над Федерманом в израильской
тюрьме наши СМИ сообщали. Было рассказано и то, что Ноам, юрист по образованию,
написал работу, аналогичную той, которую много лет назад написал Владимир
Альбрехт, и в какой-то мере схожую с моим «Юридическим пособием». Альбрехта
и меня более 20 лет назад в СССР бросили за решетку. Но это было в Советском
Союзе. А Ноам Федерман брошен в тюрьму здесь, в Израиле! В связи
с этим группа узников Сиона направила Шаулю Мофазу свой протест. Протест
этот был оставлен без ответа.
Одна из наиболее популярных русскоязычных журналисток
Израиля Евгения Кравчик опубликовала эксклюзивное интервью с женой Ноама
Федермана – Элишевой под характерным названием «Узник
в Сионе». Да, не могли мы, узники Сиона, много лет добивавшиеся
выезда из СССР в Израиль, даже предположить, что в стране своих устремлений
нам придется поднимать свой голос в защиту Узника в Сионе, которому
отказано даже в удовлетворении его требования, чтобы он предстал перед
судом!
На днях в Интернете (http:/www.rjews.net/gazeta/federman.shtml)
в разделе ХРОНИКИ ИЕРУСАЛИМА на русском языке была опубликована та самая
«крамольная» работа Федермана, позволяющая израильтянину, далекому от преступной
деятельности, перестать чувствовать себя беспомощным в руках полиции или
ШАБАКа.
Переводчик работы Федермана Гиллель Бродский в своем
предисловии пишет: «Перед вами не учебник для профессиональных преступников,
которые, очевидно, умеют водить за нос полицию и без нашей помощи».
И стоило бы добавить: «…но с помощью самых дорогих адвокатов Израиля».
За эту полезную работу Ноама Федермана можно только благодарить.
И первыми среди благодарных должны быть полиция и ШАБАК, обязанные стать
образцом уважения к закону. Переводчик пишет: «В качестве некоторого
оправдания полиции следует заметить, что большинство израильских полицейских
– люди до крайности малообразованные, даже большинство следователей не
имеют академического образования, и они могут поступать так или иначе не
со зла, а просто от незнания. Например, один следователь, который в свое
время меня допрашивал, с первых же минут заявил мне, что я виновен и моя
вина уже доказана, и был искренне удивлен, когда я заявил, что признавать
меня виновным – это прерогатива не его, а суда».
Я не считаю целесообразным даже пытаться пересказать в
этой статье основные моменты работы Ноама Федермана (ее русскоязычный перевод
занимает 11 страниц, напечатанных мелким шрифтом). Надеюсь, что автор ее
еще доработает и расширит. По моему мнению, в эту работу необходимо добавить
раздел: «Порядок обжалования незаконных действий официальных лиц».
Это усилит эффективность труда Федермана и ее дисциплинирующее значение
по отношению к этим официальным лицам. Однако и в настоящем виде она, несомненно,
полезна гражданам Израиля. И о ней уже сегодня необходимо рассказать в
максимально возможно широкой аудитории.
Русскоязычные газеты публикуют массу объемистых, но малозначительных
приложений. Их долг ознакомить своих читателей с этой работой Федермана.
Впрочем, нет у меня большой уверенности в том, что не только работа Федермана,
но даже и эта краткая статья будет опубликована какой-либо из центральных
русскоязычных израильских газет, имеющей сравнительно большой тираж. В
том, что самоцензура этих газет в существенной мере напоминает советскую,
я смог уже убедиться. Хорошо, что хоть некоторые газеты меньших тиражей
иногда не так пугливы. Да и интернетовские сайты пока еще более свободны
в своих публикациях.
13 января 2004 года
Книгу Н.Федермана можно прочитать по русски http:/www.rjews.net/gazeta/federman.shtml
Можно скачать
(на русском) в формате *.zip
Книга В. Я. Альбрехта «Как быть свидетелем» article.php3?id=3415&type=s&sid=46
