Интервью  Эстер Поллрад институту ИМРА 13 октября 2002 г.
после отказа премьер-министра Шарона
включить ее в свою свиту для визита в США

Предисловие
Канцелярия премьер-министра Ариэля Шарона связалась по телефону с Эстер Поллард непосредственно перед его отлетом в Вашингтон для встречи с президентом США Бушем.  Этот звонок явился ответом на недавнюю просьбу г-жи Поллард включить ее в число лиц, сопровождающих премьер-министра во время его визита в Вашингтон. Она полагала, что ее присутствие в свите премьер-министра послужит индикатором серьезности израильских намерений разрешить проблему Полларда безотлагательно. В следующем месяце пойдет 18-й год пожизненного заключения Йонатана Полларда. В связи с этим директор  института ИМРА д-р Аарон Лернер взял интервью у Эстер Поллард.

А.Л. Эстер, в своем недавнем письме Вы просили премьер-министра Шарона  включить Вас в его свиту – на каком основании?

Э.П. Я напомнила премьер-министру, что в прошлый раз, когда я об этом просила, из его канцелярии мне ответили, что премьер-министр весьма сожалеет, но на его самолете не осталось места для меня, в противном случае он с радостью взял бы меня с собой. Мне подумалось, что, если это и вправду так, то он не захочет упустить возможность взять меня с собой в этот раз.

А.Л. Знает ли г-н Шарон о Вашем присутствии в Иерусалиме?

Э.П. В своем письме я указала, что в данный момент мне ничто не мешает присоединиться к нему, особенно потому что я нахожусь в Иерусалиме и готова выехать в любой момент.

А.Л. Есть ли какая-то причина, по которой Вы считаете нынешний визит особенно значительным?

Э.П. Есть целый ряд причин, по которым дело Йонатана Полларда может и должно быть разрешено безотлагательно и без дополнительных проволочек.

А.Л. А именно?

Э.П. Во-первых, премьер-министр так и не получил ответа от президента Буша на историческое письмо, подписанное 110 депутатами Кнессета, с просьбой о немедленном освобождении Йонатана. Премьер-министр Шарон говорит, что лично доставил это письмо президенту Бушу около восьми месяцев назад. Поэтому уместно было бы, если бы премьер-министр снова поднял этот вопрос и не согласился бы принять отказ за ответ.

А.Л. Почему Вы думаете, что нынешнее положение позволяет ему настаивать сейчас?

Э.П. Как я написала премьер-министру, не осталось ни одной причины, которая оправдывала бы продолжающееся заключение Йонатана. Мы снова стоим перед лицом смертельной угрозы со стороны Ирака, а ведь это именно и явилось той причиной, по которой Йонатан оказался в тюрьме! Йонатана первым забил тревогу по поводу Саддама Хусейна – и это было восемнадцать лет назад! В то время переданное Йонатаном предупреждение Израилю поставило Америку в очень неловкое положение. Они не только скрывали от Израиля эту информацию, но американцы тайно помогали Ираку и вооружали его!
 
А.Л. Что означало это для Израиля?

Э.П. Благодаря Йонатану, Израиль был спасен от неминуемой катастрофы. Благодаря Йонатану, вся программа гражданской обороны Израиля была изменена, и Израиль начал  готовить противогазы и герметически закрытые комнаты.

А.Л. Правительство Израиля несомненно благодарно за это.

Э.П. Благодарность, которую Ийонатан получил со стороны Израиля, заключалась в том, что его вышвырнули из израильского посольства (в Вашингтоне) и обрекли его на самые страшные условия, которые американская тюремная система способна была создать на протяжении  последних 17 лет.

А.Л. Разве Израиль не помогает Йонатану?

Э.П. Совершенно нет. Ни финансово. Ни морально. Ни в области медицинского обслуживания. Ни юридически. Никоим образом абсолютно.

А.Л. А что же это за деньги, о которых правительство объявило, что собирается выплатить Йонатану? Это было во всех СМИ около полугода назад.

Э.П. Это было не более чем газетной уткой, изобретенной для того, чтобы подорвать общественную поддержку Йонатану. Это поставило Йонатана под угрозу физически и юридически. За все эти годы мы никогда не получили от правительства  ни цента!

А.Л. Вы приняли бы деньги?

Э.П. Нет. И они знали это, когда устроили весь этот шум в прессе. Пока Йонатан в тюрьме, деньги бесполезны для нас.  Мы хотим не денег. Мы хотим, чтобы правительство действовало ответственно и выполнило бы свои обязательства перед своим агентом, добившись его освобождения. Правительство неоднократно брало на себя такие обязательства - даже в документах, переданных правительством в Верховный суд Израиля, -  но никогда не действовало в соответствии с этими обязательствами. Американские администрации одна за другой цинично отмечают проявляемое Израилем безразличие к Йонатану и действуют соответственно.

А.Л. Но ведь против Йонатана были выдвинуты тяжелые обвинения, не так ли?

Э.П. Нет. Эти были лишь голословные обвинения в СМИ, которые никогда не были предъявлены ему в суде, где их можно было бы легко опровергнуть. Даже бывший министр обороны США Каспар Вайнбергер недавно публично признал, что дело Полларда было на самом деле мелким, но его раздули в нечто значительно большее. Вайнбергер признает, что «другие вопросы» осложнили дело. «Другие вопросы» - это ничто иное, как знание Йонатана о подготовке Ираком неконвенциональных видов вооружения и о тайном соучастии Америки в этом процессе. Я напомнила премьер-министру об этом в своем письме и даже добавила к письму недавнюю статью, содержащую соответствующее высказывание Вайнбергера. Желающие могут прочитать ее на английском на нашем сайте:
 http://www.jonathanpollard.org/2002/061402.htm

А.Л. Я заметил, что на вашем сайте появился новый подраздел: «Соучастие США и Ирака» http://www.jonathanpollard.org/iraq.htm

Э.П. Да. Эта информация чрезвычайно важна для понимания того, что зажгло такую всеобщую вражду к Йонатану, и почему США хотели похоронить его заживо в тюрьме навсегда. Американская администрация более всего опасается того, что Йонатан понимает, в какой степени Америка была соучастницей Ирака и вооружала его до вторжения его в Кувейт, особенно в то время, когда все это не было достоянием гласности, как сегодня.

А.Л. Так вот что является корнем его беспрецедентного приговора к пожизненному заключению?!

Э.П. Более того, сегодня общеизвестно, что Йонатан был лишен эффективной юридической защиты, был осужден на основании секретных показаний, которые никогда не были представлены на рассмотрение в суде, где они могли быть опротестованы, и был лишен самых элементарных конституционных прав во время вынесения приговора. Его положение было усугублено тем, что нанятый и оплаченный израильским правительством адвокат не подал апелляцию, тем самым навсегда лишив Йонатана права на апелляцию против пожизненного приговора, который он получил в нарушение условий заключенной с американским правительством сделки, которые он соблюдал, а правительство нарушило. Находящийся сейчас в суде иск Йонатана документально подтверждает, что в его деле была совершена невероятная несправедливость.

А.Л. Иными словами, премьер-министр может на твердых основаниях настаивать на освобождении Йонатана после 17 лет заключения – не только на моральных основаниях и в свете нынешней угрозы со стороны Ирака, но и на юридических основаниях, которые изложены в его нынешнем иске?
 (Документы, касающиеся нынешнего судебного иска, можно прочитать на английском здесь: http://www.jonathanpollard.org/court2000.htm )

Э.П. Совершенно верно.

А.Л. Объясните следующее. Я читаю сайт и не вижу никакого прогресса в нынешнем судебном деле. В чем дело? На мой взгляд, документы выглядят вполне убедительно. Так почему же это тянется так долго?

Э.П. Если бы мы знали! Мы ожидали решения, которое казалось неизбежным, много месяцев назад, но и сейчас оно все еще не объявлено…

А.Л. Знаком ли премьер-министр с судебным делом Йонатана?

Э.П. Я лично доставила ему все юридические документы более года назад. Наши американские адвокаты Элиот Лауэр и Жак Семмельман неоднократно предлагали проинформировать премьер-министра. Это предложение все еще в силе и все еще не принято.

А.Л.  Давайте вернемся к Вашим сегодняшним контактам с канцелярией премьер-министра. Вы получили два звонка от премьер-министра. Расскажите о первом.

Э.П. Первый звонок раздался в 10 час. утра, т.е. в то время, когда обычно звонит Йонатан, Так что вначале я подумала, что это он. Вместо этого чей-то голос сказал, что правительственный чиновник хочет говорить со мной, чтобы передать мне ответ премьер-министра на мое письмо. Разговор был переведен к женщине, которая назвалась помощницей  премьер-министра. Она начала объяснять, что премьер-министр на этот раз не берет никого, но что он хочет, чтобы я знала… И в этот момент я услышала сигнал, что на линии еще один звонок, и я знала, что это Йонатан, поэтому попросила ее подождать. Я быстро рассказала  Йонатану, что она сказала, и он сказал мне, чтобы я сказала ей, что ответ премьер-министра совершенно неприемлем для нас.

А.Л. Вы это сделали?

Э.П. Да. Я попросила ее пойти снова к премьер-министру и сообщить ему, что я не просто «кто-то», а жена израильского агента, находящегося в плену. Что мой муж начинает свой 18-й года в тюрьме за свою работу на государство Израиль, и что он в плохом состоянии. Что это вопрос жизни и смерти, и поэтому ответ г-на Шарона на мою просьбу позволить мне сопровождать его в Вашингтон должен быть пересмотрен в этом свете.

А.Л. Что же она ответила?
 
Э.П. Она повторила, что премьер-министр не берет никого с собой, но что он хочет, чтобы я знала, что для него это очень важный вопрос, и он собирается поднять его в ходе встречи с президентом Бушем.

А.Л.Так Вы удовлетворены этим?
 
Э.П. Абсолютно нет. Я сказала ей, что хотела бы, чтобы она напомнила премьер-министру, что как он сам лично знает, у нас есть достаточно солидные источники информации в Вашингтоне, приближенные к президенту, и они заверили нас, что премьер-министр ни разу не поднимал этого вопроса с президентом. Я попросила ее передать премьер-министру, что нам сообщили, что письмо, подписанное 110 депутатами кнессета, о котором Шарон утверждает, что лично доставил его президенту 8 месяцев назад, президентом так никогда и не было получено. Наши источники сообщают нам, что это письмо было «спущено на тормозах» какому-то младшему чиновнику в канцелярии Кандолизы Райс и отношение к нему было как к совершенно незначительному. И что если на сей раз премьер-министр действительно имеет в виду сделать нечто всерьез, и если дело Йонатана действительно представляет него важность, то пусть он позволит мне сопровождать его.

А.Л. Ответ?

Э.П. Вначале она запротестовала, что вообще не знает о письме, подписанном 110 депутатами кнессета, и что я, должно быть, говорю о каком-то другом премьер-министре.

(ИМРА: Это письмо можно прочитать здесь: http://www.jonathanpollard.org/2002/022402.htm ).

 Я заверила ее, что это не так, и напомнила ей, что письмо было передано г-ну Шарону в феврале для личной передачи президенту, и что он говорит, что он это сделал. Тем не менее, американцы говорят, что президент этого письма не получал.

А.Л. Что же было дальше?

Э.П. Тогда она перешла на другую тему и сказала: «Даже если бы премьер-министр и взял Вас с собой, Вы бы не могли присутствовать при встрече с президентом».

А.Л. Как Вы ответили на это?

Э.П. Я сказала, что это прекрасно. Что мне и не нужно присутствовать на встречах с президентом. Мне нужно просто сидеть на самолете премьер-министра, и сам этот факт будет достаточным сигналом для американцев, что на этот раз премьер-министр всерьез озабочен делом Полларда. Этот факт послужил бы также для нас сигналом того, что, может быть, на этот раз премьер-министр имеет в виду дело. Я попросила ее передать это премьер-министру и попросить его пересмотреть свой ответ. Она пообещала сделать это и перезвонить мне.

А.Л. Она перезвонила?

Э.П. Да, несколько часов спустя.

А.Л. И что же?

Э.П. Во втором разговоре она сказала, что проконсультировалась с премьер-министром, и что он все-таки никого не берет с собой. Она также отметила, что моя просьба в любом случае пришла слишком поздно, чтобы меня можно было успеть включить в антураж премьера, и предложила, чтобы я связалась с ней перед его следующим визитом. Я спросила, о каком визите идет речь. «Следующий визит в Вашингтон», - ответила она. Я спросила, когда это может быть. Она сказала, что пока не знает.

А.Л. Знаете, Эстер, в прошлом было много прецедентов, когда людей присоединяли к антуражу премьер-министра в самый последний момент. Я могу назвать несколько подобных случаев. Например, за несколько часов до отлета Нетаниягу с первым визитом в Вашингтон  Щаранского вертолетом доставили с Голан, где он был с семьей, чтобы он смог вылететь вместе с премьером. Так что объяснение «Вы запоздали для этого визита» трудно принять.

Э.П. Правильно! Она непрестанно повторяла, как это непросто. Я спросила ее - понимает ли премьер-министр, что сам факт моего присутствия на его самолете будет большим плюсом для него в глазах израильской публики? Народ увидит в этом свидетельство того, что он действительно озабочен судьбой Полларада.  Она отмахнулась от этого, сказав, что дело Полларда представляет большую важность для премьер-министра, и что она уверена, что он поднимет этот вопрос и, она думает, постарается ради Полларда. Но он не может взять меня с собой, так как это слишком сложно.

А.Л. В прошлом бывали случаи, когда премьер-министры брали с собой в США жен или членов семей наших пленных.

Э.П. Верно! Я привела ей несколько таких примеров, среди них – Тами Арад, которая сопровождала премьер-министра Рабина на встречу с президентом Бушем-страшим.

А.Л. Так что Вы должны позвонить в канцелярию премьер-министра в следующий раз, когда услышите о его предстоящем визите в Вашингтон? Не думаете ли Вы, что если бы они всерьез хотели взять Вас в Вашингтон, чтобы поднять уровень обсуждения дела Полларда, то они бы сами позвонили Вам и включили Вас в следующий визит?
 
Э.П. Именно так!

А.Л. Как я понимаю, Йонатан в плохом состоянии?

Э.П. В ужасном. Он в ужасном состоянии. Но он больше не хочет, чтобы я об этом говорила.

А.Л. Почему?

Э.П. Потому что мы в прошлом много говорили о его ухудшающемся здоровье и никакой реакции на это не было. Никакой помощи оказано не было. Так какой смысл продолжать говорить об этом?

А.Л. А что насчет помощи от американских еврейских лидеров?

Э.П. Это что – шутка?

А.Л. Серьезно. Когда мы спрашиваем, мы постоянно слышим, что американские еврейские лидеры полностью преданы делу Полларда и постоянно этим занимаются. Особенно после скандала, в котором они были замешаны, с помилованием Марка Рича. Разве они все не клялись удвоить свои усилия ради освобождения Вашего мужа?

Э.П. Хотелось бы, чтобы так и было. Американские еврейские  лидеры лучше, чем кто-либо, осведомлены о серьезности влияния этого дела на положение всех евреев, пока это дело не разрешено. Но они абсолютно не желают – как нам часто говорят – использовать свой политический капитал для разрешения этого дела. Безразличие израильского правительства служит им оправданием и прикрытием. Они действуют так, как будто они просто поддерживают политику Израиля по этому вопросу, воздерживаясь от каких бы то ни было действий.  Их сдержанность – это больше результат трусости и лицемерия, чем поддержка чего бы то ни было.

А.Л. Не боитесь ли Вы, что своей открытой  критикой в адрес этих лидеров вы подвергаете опасности хоть какой-то шанс, что они когда-либо помогут Йонатану?

Э.П. Мы не видим никакой причины скрывать правду. Мы просто говорим то, что есть.  На протяжении многих лет мы ходили на цыпочках вокруг этого дела, всячески стараясь вежливо заставить еврейское руководство и Израиль сделать то, что нужно, - не только ради Йонатана, но и ради них самих. Если после всех этих лет и после всего, что стало известно, и что показывает огромное нарушение справедливости в этом деле, безразличие и равнодушие к делу Йонатана теперь еще глубже и почти узаконено – то какое преимущество в том, чтобы прятаться от правды относительно этого дела? 21 ноября начнется 18-й год пожизненного заключения Йонатана, и конца этому не видно. Отказ еврейской общественности действовать фактически подвергает ее саму опасности.

А.Л. То есть?

Э.П. Если причины, по которым Йонатан был задействован, более не существуют, если Америка более не скрывает от Израиля информацию и не ведет теневую войну против него, то почему Йонатан все еще в тюрьме?  Подумайте об этом. Почему премьер-министра Шарона вызывают в Вашингтон? Для консультаций? Или для передачи военного приказа? Продолжающееся заключение Йонатана – это плевок в лицо Израилю как союзнику. Тот факт, что мы, как народ, готовы мириться с этим безобразием, говорит больше, чем целые тома, о нас как народе и является печальным свидетельством наших истинных отношений с США – страной, которая считается нашим самым верным союзником. До тех пор, пока Израиль не будет готов действовать, прежде всего, во имя своих собственных интересов, а не во имя интересов американского союзника, мы находимся в опасности.
 
А.Л. В Израиле имеется крепкая традиция никогда не покидать раненых на поле боя. Дело Полларда нарушает эту традицию.

Э.П. Еще больше беспокоит тот факт, что дело Полларда создало опасный прецедент. Прецедент, позволяющий государству выбирать, ради какого солдата или агента делать усилия, чтобы спасти его, а какого пожертвовать на алтарь политической целесообразности. Мы не должны позволять этому продолжаться.

А.Л. Например, Вы имеете в виду, что дело Полларда создало прецедент, позволивший израильскому солдату истечь кровью до смерти у могилы Йосефа в Шхеме,  - чтобы не вызвать международный скандал в связи с жертвами среди палестинцев, которые могли бы иметь место, если бы солдата попытались эвакуировать силой.

Э.П. Точно. Когда мы, как народ, позволили правительству Израиля вышвырнуть Йонатана из посольства, передать Америке инкриминирующие его документы, покинуть его морально, физически, финансово и юридически, мы тем самым позволили нашим лидерам создать логическую конструкцию, чтобы покинуть на произвол судьбы  всех нас, одного за другим, каждого по отдельности и всех вместе. Пять миллионов евреев в Израиле – это просто один, умноженный на пять миллионов. Если можно бросить одного, можно с такой же легкостью бросить пять миллионов раз по одному.

А.Л. Так что же теперь, в конце концов?

Э.П. Мы должны понять, что поставлено на карту, пока Йонатан продолжает гнить в тюрьме. В той же степени, в которой Израиль готов мириться  с продолжающимся заключением Йонатана, Израиль будет продолжать отказываться от своих собственных интересов в пользу США, сколь бы бесчестно, нелогично и несправедливо это ни было. Это чрезвычайно опасная позиция для государства, которое считает себя независимым и суверенным. Сколько еще наших людей должно погибнуть, чтобы мы очнулись? До каких пор мы будем позволять себе роль уточек в тире ради удовлетворения иностранных интересов?