Израильская демократия созрела для коренных изменений, таких как замена парламентской республики на президентскую. Но больше шансов на успех  борьба за эти перемены будет иметь, если сначала  в стране будет создана  двухпартийная система.

1.Еще раз о достоинствах американской модели

Жители Израиля беспечной спокойной  атмосферой не были избалованы и в прошлом, а в наши дни тучи сгустились настолько, что страх за будущее стал наблюдаться все чаще. К арабской угрозе сейчас прибавилось возникновение опасности ядерного удара со стороны Ирана и вновь растущий во всем мире антисемитизм. Но особое беспокойство связано с положением внутри страны – с неспособностью нашего руководства формировать и укреплять обороноспособность государства, с неэффективностью наших демократических институтов. Можно сказать, что во время прошедшей войны и при подведении ее итогов действующее правительство проявляло себя так, как будто оно совет директоров компании с ограниченной ответственностью (то есть не несущих ответственности за свои провалы и просчеты). Положение усугубляется еще и тем, что, несмотря на очевидные поражения, это руководство не собирается уходить в отставку, а меры, которые заставили бы его это сделать,  существующим  законодательством не предусмотрены.

Для того, чтобы преодолеть указанные внутренние проблемы надо реформировать нашу демократию в ее принципиальных пунктах, надо изменить ее так, чтобы механизмы управления стали по-настоящему эффективными и чтобы к власти приходили действительно ответственные и дееспособные руководители. Потенциальные возможности для этого есть: ведь резервы для  усовершенствования нашей молодой демократии еще далеко не исчерпаны. Но каков наиболее рациональный путь реформирования, ведущий к  максимализации ответственности выбранной власти перед избирателями и удовлетворению не только общенациональных, но и секторальных интересов?

По нашему мнению, образцом, на который могут быть сориентированы эти реформы, может - лучше других - служить система демократических институтов, осуществленных в США. Достоинствам американской модели демократии, в частности, посвящена статья одного из нас «…плюс двухпартийная система», опубликованная 2 ноября 2006 г. в « Вестях–2». Настоящая публикация является продолжением агитации за применение этой системы в Израиле. Несколько модифицируя тезисы предыдущей статьи, перечислим преимущества американской демократической системы по сравнению с принятой у нас.

Это, во-первых, строгое разделение властей. Это, во-вторых, наличие в политической структуре государства сильной оппозиции, в виде одной мощной оппозиционной партии, которая контролирует  власть особенно усердно в силу очевидной личной заинтересованности в смене правительства. Отметим в скобках, что в США правящие партии, в отличие от израильской практики, никогда, даже в период, начавшийся Пирл-Харбором, не предлагали оппозиции создавать правительство национального единства, – наверное, чтобы не лишать себя плодотворной критики. В-третьих, США не знают феномена правительственных кризисов, который является бичом для Израиля и многих других демократий.  «Благосостояние народа почти всегда только ухудшается от частых смен правительств» (П. Буаст). В-четвертых, для американской демократии вообще характерна стабильность: на протяжении ее более чем двухвековой истории не отмечалось ни одной попытки превращения ее в диктатуру, никаких классовых или военных переворотов и тому подобных пертурбаций (если не считать гражданской войны из-за прав негров). В-пятых,  американские выборы предусматривают прямую и вполне эффективную конкуренцию между кандидатами, что, как правило, обеспечивает страну дееспособным руководством. А это очень важно. Как прекрасно сказал на эту тему Фридрих Великий: «Дурной закон в хороших руках хорош; и самые лучшие законы в руках дурных исполнителей вредны». И, в-шестых, когда в стране в основном функционируют две большие партии, они, стараясь заполучить максимум голосов, обеспечивают социальные сектора лучше, чем секторальные партии, которые часто вообще ничего не могут добиться для своих избирателей.

Описанные эффективность и прочность американской демократии следует отнести на счет действия ряда факторов:

1) наличия в стране мощного третьего сословия, которое в теперешние времена правильнее назвать частным (капиталистическим) сектором и которое больше других слоев населения заинтересовано в соблюдении демократических норм в управлении страной;

 2)влияния англо-саксонских протестантских традиций, таких как трудолюбие и честность в делах, привезенных в Штаты их основателями. (На этот фактор, в частности, опирается  Лиора Зив-Ами  в статье «А есть ли у евреев государство?», опубликованной недавно в Интернете, для объяснения американского благополучия);

3) последнего по счету, но не по важности, фактора - комбинации (принятой в стране почти с самого начала ее существования) президентского правления и двухпартийной системы.

В дальнейшем мы попробуем оценить возможность перехода в Израиле к системе, близкой  к  американской.

 

2 . Немного о политической жизни Израиля

Приблизительно с 1940 г., когда умер  З. Жаботинский, и до победы Бегина на выборах 1977 г. в стране господствовали социалисты. Хотя формально в этот период в Израиле существовала многопартийность, после образования государства в Кнессете у левых в течение почти 30 лет было устойчивое большинство. В этот период власть в стране в определенных чертах напоминала советскую диктатуру. Например, члены рабочих партий пользовались по сравнению со всеми другими гражданами значительными привилегиями. По советскому образцу социалисты прибрали к своим рукам СМИ, полицию, судебные органы, профсоюзы, обеспечив себе их тенденциозную поддержку. И даже в частном секторе они приобрели значительное влияние, предоставив некоторым предпринимателям – к взаимной выгоде - монопольное положение.

После 1977 г. альянс левых с указанными службами сохранялся в форме закулисной власти, помогая левым периодически возвращаться к официальной власти. Один из приемов, который для этого применяется, состоит в использовании СМИ, полиции и др. для дискредитации правых лидеров в глазах избирателей. Этот же альянс, несомненно, мешал правым проводить капиталистические реформы. Социализм в Израиле, несмотря на всеобъемлющие доказательства своей несостоятельности, очень цепко удерживает захваченные ранее позиции.

Победа Ликуда в 1977 г. представляла собой определенный переворот. Но на следующих выборах в 1981 г. в Кнессете между левыми и правыми возникло относительное равновесие. У левого Маараха было 47 мандатов, что с прокоммунистическими Рац и Хадаш давало левому лагерю 52 голоса, у Ликуда с Тхией и Телемом  было 53 голоса, у находящегося в центре Шинуя было 2 мандата и оставшиеся 13 мандатов были у религиозных партий. При таком положении, если бы у общества была цель прийти к двухпартийной системе, этого можно было бы относительно легко достигнуть, обеспечивая при этом относительное равновесие между двумя  возможными  объединенными партиями. Эта возможность рассматривается З. Гейзелем в его книге «Политические структуры государства Израиль» (Интернет, 1999 г.).

Однако общество избрало другой путь. Начиная с 1984 г. (с образованием ШАС), на израильской политической арене стали активно возникать секторальные и центристские партии. В настоящее время страной управляет центристское правительство, опирающееся в Кнессете на 78 голосов, а в оппозиции находятся лишь 42 депутата, разделенных к тому же на  несколько разнородных групп..

Теперь обратимся к идеологическому аспекту израильской политической жизни. Сионизм в редакции Герцля почти не содержал идей о политическом устройстве будущего государства евреев. В дальнейшем в сионистском движении возникла борьба между носителями социалистического и так называемого ревизионистского подходов к этой проблеме.

После начала крушения социалистического лагеря идеология Жаботинского стала приобретать все большую популярность, и тогда левые начали завлекать электорат демагогической «борьбой за мир». В борьбе с правыми за власть они пошли даже на гибельные для страны соглашения Осло, совершив для этого известный грязный трюк с подкупом нескольких правых членов Кнессета.

В то же время позиции правых, опирающихся на развитие    капиталистического сектора, постепенно усиливаются, в частности, в результате экономических реформ Нетаниягу. Значительное влияние на эту тенденцию несомненно окажет закон Юрия Штерна о страховании предпринимателей, который недавно прошел в предварительном чтении. Учтем также, что иудаизм в плане влияния  на духовное здоровье народа, как минимум, не хуже протестанства. Отсюда можно  заключить – руководствуясь американским образцом - что для усовершенствования израильской демократии остается лишь соответствующим образом преобразовать наши демократические институты.

 

3. Как преобразовать  израильскую демократию?

Израиль уже около 60 лет остается парламентской республикой  с неизменно большим количеством партий, что является главной причиной частых правительственных кризисов и неэффективной работы большинства государственных институтов. И этот порок не исправишь такими поверхностными средствами, как введение норвежского закона. О том, что исполнительная власть в Израиле может быть значительно улучшена путем внедрения президентского правления, уже многое обговорено, в частности, в связи с проектом А. Либермана. Но относительно этого проекта большие сомнения вызывает фигура самого президента: как выбрать такую личность, которой народ на длительный срок смог бы фактически вручить свою судьбу. И здесь недостаточно того, что президент будет выбираться всем народом. Необходимо, чтобы народу были предложены действительно достойные кандидатуры.

В США ситуация в этом смысле значительно лучше, чем в Израиле. Там в выборах,   как правило, участвуют  губернаторы штатов, которые являются руководителями регионов с многомиллионным населением, доказывавшие свою состоятельность в течение многолетней  работы на должностях, похожих на президентскую миссию. В Израиле такой возможности нет. Есть, правда, много бывших начальников генштаба. Но это генералы, и у них другой опыт. Представителей этого контингента на посту руководителей страны мы уже видели.

Поэтому было бы правильнее, чтобы перед переходом к президентскому правлению в стране образовалась двухпартийная система. Это обеспечило бы условия, при которых на суд избирателей предлагаются два потенциальных кандидата, которые выдержали  ожесточенную (как правило) борьбу со своими внутрипартийными конкурентами; они продемонстрировали себя на политической арене Израиля в течение более или менее длительного временени, относительно них заранее – до проведения прямого соревнования – известно, что они удовлетворяют в качестве кандидата приблизительно половину политически активных граждан страны. В возможности противостояния двух таких претендентов – одно из главных, хотя и далеко не единственное достоинство двухпартийной системы (о чем шла речь в предыдущей статье, упомянутой выше).

Путь к осуществлению такой системы очевиден: переход  на мажоритарную систему выборов и некоторое увеличение электорального барьера. Весь вопрос  состоит в том, чтобы израильтяне в своем большинстве осознали, что этот проект, лучше других предложений, может решить насущные проблемы. Но как при существующем политическом раскладе можно построить предлагаемую систему?

Представляется, что,   если  наше общество  примет  этот проект  как стратегическую цель и постепенно откажется от непродуктивной ориентации на секторальные и центристские движения, существующие еврейские светские партии, находясь под давлением вышеуказанных электоральных изменений, смогут без особых проблем сгруппироваться в единую правую и единую левую партии. К левой партии могут примкнуть – и это во взаимных интересах – арабские политические образования. Что же касается религиозных партий, то им естественно объединиться с правым лагерем, что будет рассмотрено с некоторыми деталями после того, как мы коснемся вопроса об идеологии проектируемых партий.

В последнее время часто можно услышать суждение, что нужда в идеологиях прошла, что разница между идеологиями левых и правых почти исчезла, и потому власть должна быть у безыдейной Кадимы. Но как может сколько-нибудь длительно существовать партия без идеологии? Ведь такая партия – это, извините, неорганизованный сброд. Что еще, кроме идеологии, может объединять людей? Если нет идеологии, то граждане теряют интерес к принадлежности к той или иной партии, у них исчезает энтузиазм при решении партийных проблем, и  они могут  легко переходить из одной партии в другую, руководствуясь, скажем,  лишь карьеристскими соображениями. Идеология должна  быть, и она должна быть сформулирована.

В США, хотя  существующие там республиканская и демократическая партии и неантагонистичны, у каждой из них есть своя идеология. Первая из них исповедует так называемый неоконсерватизм и сориентирована на сохранение социально-нравственных традиций. Демократы больше предпочитают поиск новых путей и реформ.

Израильская правая партия также могла бы быть относительно консервативной и сориентированной, как уже давно предлагала А. Энтова, на сохранение традиций, будучи обращенной, естественно, на еврейские ценности и на иудаистскую этику. По своему характеру она должна быть националистической - не расистской, а выражающей еврейскую национальную идею и отстаивающую права еврейского государства на землю Израиля. Под еврейской национальной идеей мы понимаем, в частности, право на образование демократического, но одновременно еврейского, национального государства, что требует разработки соответствующей программы. Право претендовать на такое государство евреи получили своей двухтысячелетней жизнью в рассеянии среди других народов, которые в большинстве своем подвергали евреев на протяжении всей истории беспрецедентным притеснениям, гонениям и истреблению и которые  до сих пор, несмотря на Катастрофу, сохранили всеобщий - судя, например, по происходящему в ООН - антисемитизм.

Левая партия должна, вероятно, быть более радикальной, чем правая. В ее идеологии вместо дискредитировавших себя социальных программ и «борьбы за мир»  должны быть сформулированы перспективы на плодотворные изменения в экономике, в социальных вопросах и взаимоотношениях с соседями. Эта формулировка может помочь теперешним левым выйти из того идейного кризиса, в который они сейчас попали из-за провала марксизма.

Оговоримся, что, по нашему мнению, программа превращения Израиля из «страны для всех» в еврейское национальное государство должна быть составлена и поддержана обеими партиями или вынесена на референдум.

Возвращаясь к религиозным партиям, выскажем предположение, что вышеописанные принципы идеологии правых не противоречат религиозным партиям и не препятствуют их вхождению в правый блок. Тем не менее, очевидно, что инкорпорация религиозного сектора в предлагаемую схему является очень трудной задачей. Другим значительным препятствием, которое придется преодолеть при реализации проекта, является усилившаяся в последнее время в нашем обществе тенденция к секторальности. На это указывает и З. Гейзель в упомянутой выше книге. Однако борцы за секторальные интересы должны были бы учесть, что, когда в Кнессете много партий, интересы маленьких групп часто оказываются затертыми среди межпартийных интриг, а вот когда в парламенте лишь две большие партии, тогда эти интересы имеют больше шансов быть удовлетворенными. Еще одной помехой на пути объединения может быть честолюбие лидеров малых партий. Но, как сказал Л. Толстой: «Сражение выигрывает тот, кто твердо решил его выиграть». А выйграть надо, так как необходимость принципиальных изменений давно назрела.

Подытожим. Израильская демократия созрела для коренных изменений, таких как замена парламентской республики на президентскую. Но больше шансов на успех  борьба за эти перемены будет иметь, если сначала  в стране будет создана  двухпартийная система.

 

Декабрь 2006 г.  Иерусалим