Признаюсь, единственное, чего мне хотелось, когда я, наконец, приземлился в Израиле – это добраться до дома и завалиться спать. Но не успел я сойти с трапа самолета и включить свой сотовый телефон, как выяснилось, что этим моим планам не суждено сбыться: вместо того, чтобы ехать домой, придется мчаться в студию Второго канала и давать интервью о моей встрече с Йонатаном Поллардом. Вскоре я уже сидел среди остальных гостей канала, дожидавшихся своего выхода в эфир, а рядом со мной сидел адвокат, с беседы с которым должна был ни мало, ни много начаться главная информационная программа канала. Вот так я, совершенно случайно узнал о тех страстях, которые кипели в Израиле в мое отсутствие вокруг "закона о хамеце".

Как выяснилось, незнакомый мне адвокат (я так и не запомнил его имени) представлял интересы группы предпринимателей, свободно продававших квасное в дни прошлогоднего Песаха, вследствие чего мэрия Иерусалима и возбудила против них судебный процесс, обвинив их в нарушении закона, запрещающего торговлю квасным в пасхальную неделю. И вот теперь этот господин был приглашен в качестве главного героя дня, в честь своей "грандиозной победы" в суде, а точнее – победы его клиентов. "Суд просто решил, что данный закон можно трактовать не столь узко, как его трактовали до сих пор, и полностью оправдал ответчиков" - скромно поведал он публике.

- Но не кажется ли вам опасным то, что суд, по сути дела, отменил закон, принятый Кнессетом? - спросила у адвоката телеведущая Сиван Раав-Меир. – Не создаем ли мы таким образом опасный прецедент?

- О, нет никаких проблем! – ответил адвокат и пустился в изощренные рассуждения, суть которых сводилась к тому, что суд вправе вести себя так, как сочтет нужным и, соответственно, принимать те решения, которые он считает нужными.

Признаюсь, вслушиваясь в это интервью, я чувствовал, как с каждой минутой мне все труднее и труднее сдерживаться. Мне хотелось немедленно вмешаться в разговор, но я понимал, что, подняв шум, я отвлеку внимание общества от той проблемы, ради которой я, собственно, и прибыл в студию – проблемы Йонатана Полларда, и потому я велел самому себе сидеть тихо и заткнуться.

Лишь потом, когда мы оба с этим адвокатом смывали наложенный на нас перед эфиром грим, я позволил высказать ему в лицо все, что я думаю о его победе.

- Знаете, - сказал я, - Вы, наверное, будете удивлены, но по вопросу "закона о хамеце" я согласен с вами "на все сто". Но я категорически не согласен с тем способом, которым вы добились вашей цели.

- Что Вы имеете в виду?! – искренне удивился он.

- Я имею в виду, что чем меньше будет у нас законов, связывающих между собой государство и религию, тем лучше, - ответил я. – Я предпочитаю, чтобы у нас вообще официально не было законов, подобных "закону о хамеце", и с этой точки зрения я поддерживаю именно торговцев квасным, а не столичную мэрию...

- Но, продолжил я, - почему суд ограничивается лишь тем, что отменяет законы, установленные Кнессетом?! Может быть, давно уже пора передать "просвещенным судьям" и право устанавливать законы?! В самом деле, кому он нужен, этот парламент, выборы, предвыборная реклама и вся эта гадость?!

На том мы и расстались. Правда, когда он спросил меня, куда я сейчас направляюсь, я искренне предложил подвезти его до Карней-Шомрона, но он почему-то вежливо отказался...  

Чем больше религиозного, тем меньше еврейского?  

Вся эта история с "законом о хамеце" кажется мне не случайной, а весьма симптоматичной. Я глубоко убежден, что введение религиозных заповедей в качестве государственных законов – дело гиблое и заранее обреченное на провал. Я хорошо помню, как в дни моего детства все магазины на улице Герцля – главной улице Реховота – были закрыты по субботам. Сегодня число религиозных депутатов в Кнессете по сравнению с теми днями удвоилось, число религиозных законов – тоже, но зато на улице имени автора книги "Еврейское государство" в субботу работают десятки магазинов, а еврейский характер Израиля вызывает сомнения у все большего и большего числа людей. И отсюда следует однозначный вывод о том, что чем больше политизируется религия, чем больше мы принимаем "религиозных законов", тем больший ущерб наносим иудаизму и самому еврейскому характеру Государства Израиль.

Куда предпочтительнее было, если бы у нас в стране вообще не было бы религиозных партий. Большинство израильского общества и без того чувствует себя тесно связанным с еврейской традицией. Согласно опросу, проведенному сайтом Ynet, лишь 20% еврейского населения Израиля определяют себе как "однозначно светские". Все остальные идентифицируют себя либо как "соблюдающие традиции", либо как "религиозные", либо как "харедим". Отсюда становится ясно, что большинство израильского общества и без всякого закона не приемлет открытой продажи квасного в Песах. Как ясно и то, что большинство общества хочет в пасхальные дни наслаждаться особой атмосферой этого праздника, а если кому-то из тех, кто не следует традициям, в это время захочется все же полакомиться питой, он не станет делать это демонстративно, чтобы не раздражать большинство.

Но совсем иное дело, когда религиозная заповедь возводится в закон, когда запрет на продажу квасного в Песах утверждается Кнессетом. В этот момент и возникает ощущение религиозного засилья, и одна часть общества начинает себя неминуемо чувствовать в конфронтации с другой. И с этого момента публичное поедание питы на бульваре в дни Песаха становится фрондой, своеобразной "светской заповедью"; с этого момента этот акт должен продемонстрировать обществу, что я – свободный человек, и ваши религиозные законы мне – не указ.

Вот почему я против того, чтобы существовали религиозные партии. Против, хотя бы потому, что не желаю, чтобы сторонники этих партий ассоциировались бы у израильтян с "образом врага". И против, хотя бы потому, что для меня очень важно, чтобы каждый израильтянин понял: сохранение еврейского характера государства – это его личная проблема и личная задача, а отнюдь не только задача и проблема глубоко религиозных евреев! И я убежден, что осознание этой просто истины поможет сохранению еврейского характера государства куда лучше, чем любые законы. Вспомним, что, согласно все тому же опросу, 80% евреев Израиля считают себя прежде всего евреями, а уже затем – израильтянами.  

Единство без принуждения  

И в тот самый момент, когда ответственность за сохранение еврейского характера государства ляжет не только на религиозных, но и на все общество, у нас и появится еврейское государство.

К нашему счастью, у нас в стране пока нет закона, обязывающего вставать, когда звучит сирена в память павших воинов. Потому что, если бы это действие было бы возведено в ранг закона, я отнюдь не уверен, что вставал при звуках этой сирены… Но, когда звучит сирена, мы встаем и замираем в молчании, потому что это уже стало нашим культурным кодом, и нет никакой необходимости в узаконивании этого культурного кода. И потому мне хочется, чтобы человек, торгующий квасным в Песах или открывающий магазин в субботу чувствовал себя так же, как человек, бодро шагающий по Дизенгоф в тот самый момент, когда звучит сирена и вся страна замирает в траурном молчании. Таким образом, я хочу, чтобы заповеди иудаизма стали бы нашим культурным кодом, без всякого религиозного диктата. И это – не законодательный, а образовательный процесс, который может растянуться на несколько поколений.

Но для того, чтобы это произошло, необходимо, чтобы в стране не на словах и на деле установилась власть еврейского большинства. Сегодня, увы, страной правят те, кто непонятно на каких основаниях твердо уверовал в то, что он является самой просвещенной и передовой частью нашего общества, а потому стоит выше и закона, и демократии. Они правят обществом посредством БАГАЦа, СМИ и академических кругов, и следствием их правления становится то, что мы теряем как еврейский, так и демократический характер нашего государства.

Ну, а что касается продажи хамеца... Как это ни странно прозвучит, разрешение торговать квасным в Песах, отнюдь не увеличит объем его продажи в эти дни. Напротив, думаю, торговля квасным в дни праздника уменьшится, что отнюдь не сделает наше общество более свободным. А ведь суть Песаха как раз и заключается в том, что это – праздник свободы, не так ли?!

С праздником!

На основе перевода Петра Люкимсона NRG-"Маарив", 13 апреля 2008 Страница: http://russian.manhigut.org/