На дворе Суккот. Интересно видеть, как наш поселок на окраине Рамота обрастает деревянными пристройками, крытых пальмовыми ветками, бамбуком, или чем-нибудь еще. А когда стемнеет!.. На всех уровнях горы, застроенной домами, в каждой сукке зажигается огонек, звенит посуда, слова песен сливаются в общую невесомую ткань, и она вибрирует в горной красоте и чистоте.

Но это не сразу. В первый вечер праздника хозяин дома (помножить на число домов), будет сидеть в сукке до крайности усталый, глядя на мир глазами ребенка, который еще не научился говорить.

Последние несколько дней докупались планки, забивались гвозди, выбирался лулав, адас, все, что полагается. Конечно, помощь жене в закупке провианта. Ну и попытка дать хороший совет одному из старших детей, на что тоже уходят нервные клетки. И все это у большинства на фоне поездок на работу.

В песне А.Галича про евреев есть такие слова: “И не делать по субботам лехаим, а ходить на допрос...” Здесь неточность. Нужно делать лехаим, нужно также знать, что такое суббота и как ее соблюдать. Нужно понимать, что сейчас, в Суккот, мы как дети на ладонях Всевышнего, а шалаш с зеленой крышей притягивает со всех сторон Его невидимый свет.

Заслужил хозяин дома, чтобы немного побаюкаться на руках Творца, у которого мудрость, воля, добро. Только вот взрослеть придется быстро. Чтобы вступить в большой и сложный мир, будучи во всеоружии свежих сил и новых способностей, нам дано за все про все восемь дней.

Среди 613 мицвот есть заповедь бикурим. Еврей берет первые и отборные плоды нового урожая, приносит их в Храм и отдает коэну. При этом произносятся такие слова: “Скитальцем был отец мой и спустился в Египет... И стал там народом великим, сильным и многочисленным... Но плохо поступали с нами египтяне... И закричали мы ко Всевышнему... И вывел нас Б-г из Египта... И дал нам землю эту, текущую молоком и медом...”

Поражает взвешенность этих строк. Стоя в Храме, перед лицом Шехины, еврей не пытается отделаться дежурным “рад стараться!” Реально судьба Яакова, нашего отца, напоминала острый угол.

Собственный тесть гнался за ним, чтобы уничтожить вместе со всем потомством. Родной брат Эсав лелеял схожие мысли. Но зато в Египте мы стали народом, великим и сильным. Но тут - рабство. И крик к Б-гу. И он спасает нас, и дает в руки Тору, и приводит в землю, где, со слов Раши, целебное молоко, что капает у овец и коз, смешивается с соком финиковых пальм, похожим на мед. Конец строки загибается вверх, на подъем, как в письме оптимиста. Нам тоже придется дописать к этому письму несколько строк. Нас тоже ждут испытания.

Но пока мы еще младенцы, и свет Б-га, притянутый суккой, баюкает нас. В колыбельной на идиш еврейская мама обещает сыну, что его ожидает сладкая жизнь. Когда подрастет, он будет торговать коржиками с изюмом. Такая жизнь - на всю жизнь?..

Нет, конечно. Это говорят малышу для примера, понарошку. Потом еврей начинает учить Тору и, рано или поздно, узнает, что любое испытание, которое мы прошли, увеличивает раскрытие Б-жественного света, делает все заметнее присутствие Всевышнего в нашем мире. Это цель серьезная, мужская. Правда, Ребе говорит, что порой встречаются люди взрослые, которые по мыслям - как дитя. Ну, так надо беседовать с ними, дать им в руки Тору. Нельзя допустить, чтоб еврей застрял на полдороге, песня-то у нас одна...