Те, кто проводили на прошлой неделе слезный кемпейн ради детей нелегальных иностранных рабочих – это те же самые, кто не нашел в своем сердце капли жалости к детям Гуш-Катифа. Те, кто бросились предотвратить выселение двух арабских семей, вторгшихся в непринадлежащий им дом в Иерусалиме и выселенных по постановлению суда, - это те, кто поклоняются власти закона и объясняют нам, что плохо придется государству, если не будут уважаться постановления суда. Они также подают иски в БАГАЦ с требованиями изгнать еврейских поселенцев.

И это как-то связано с фактом, что Итамар Битон называется в СМИ «давящий ешиботник», а Асаф Гольдринг нигде не назван «левак-убийца». Так же, как и с фактом, что ни один политик, журналист или «выразитель идей» даже не подумали сказать, что социальная группа, в которой выросли Асаф Гольдринг, Дуду Топаз и Ханан Гольдблат, должна сделать хешбон нефеш из-за сорных трав, выявленных в ней – при чем не на обочине этой группы. Ведь требование хешбон нефеш – это своего рода коллективное наказание или коллективное обвинение, что абсолютно плохо, если только не возлагают обвинение на поселенцев или харедим. И это: «морящая голодом мать» - это «харедимная женщина», но хареди, прыгнувший в яму, чтобы спасти маленькую девочку, - это «иерусалимский мужчина».

Есть общая нить, в которую вплетены все эти противоречия.

Насколько я помню, это Анна Исакова рассказала следующую историю: женщина, уцелевшая в Освенциме, была красивой 17-летней девушкой, когда попала туда с мамой. Д-р Менгеле стоял на перроне в чистой форме и направил мать налево. Девушка пыталась протолкнуться к маме, но Менгеле схватил ее за руку и сказал ей: «Фройлейн, это не место для Вас. Идите направо». До конца жизни в преклонном возрасте она упрямо повторяла и говорила, что «немецкий джентельмен спас ей жизнь, а те, кто виноват в ее бедах, - это грязные бородатые «ост юден» в длинных черных пальто, только из-за них немцы сошли с ума и ненавидели ее».

По правде говоря, нелегко быть светским образованным и либеральным израильтянином. Израиилизм дает чувство принадлежности к просвещенному демократическому миру и чувство освобождения от еврейского преследуемого прошлого. Просвещенный израильтянин живет в среде, щедро дающей ему эту иллюзию. Он наслаждается большой свободой, он живет глубоко в западной культуре и плывет в ней, как рыба в воде. Он знаком с литературой и театром, музыкой и кино Запада гораздо больше, чем он знаком с еврейской культурой. Он свободен и чувствует «принадлежность». Но из-за этой тонкой оболочки «западной нормальности» прорываются к нему волны совсем другой действительности. 250 миллионов арабов ненавидят его дикой и бескомпромиссной ненавистью, террор прорывается в его спокойную жизнь, бешеный по имени Ахмадинеджад угрожает сбросить на него атомную бомбу, и хуже всего: «его» просвещенная Европа присоединяется к его ненавистникам. Должно быть объяснение этому. Не может быть, что это тот антисемитизм из истории. Ведь мы выросли на обещании, что это исчезло из мира в тот момент, когда мы создали свое государство. Это ужасная ошибка, и кто-то должен быть виноватым за эту ужасную ошибку.

И так вернулись «ост-юден», на этот раз – в образе поселенцев и харедим – быть источником всех наших бед. Нет никакого шанса убедить «просвещенного», что Абу Мазен и Мохаммад Дахлан – это мерзавцы, желающие нам зла, а Бени Кацовер и Замбиш (из лидеров Совета поселений) – хорошие люди, принадлежащие стороне этого “просвещенного”. Как невозможно убедить пьяницу, что алкоголь разрушает его тело. Не возможно, потому что он знает, что это так, но он всем сердцем хочет, чтобы это было иначе.

“Макор ришон” 07.08.09


Перевел Яков Халфин
МАОФ

Прим.перев.
После погромов в Российской империи в 80–е годы 19 века в течение 20 лет более миллиона евреев покинули места своего проживания и уехали в Северную или Южную Америку, Австралию, Новую Зеландию и т.д. Ни в дороге, ни на месте их никто не встречал с объятиями. Все приходилось добиваться собственными силами. Они понимали, что следующим волнам тоже никто не поможет. Это же понимали и евреи, остававшиеся в Восточной Европе. Были созданы ряд организаций, которые занимались помощью эмигрантам-беженцам. Позднее на базе этих и других организаций был создан Джоинт. Основные пожертвования поступали от евреев, уже обосновавшихся в Америке, и от тех, что еще оставались в Восточной Европе. До начала 30-х годов 20 века один из основных путей эмиграции проходил через Германию. Эмигрантов-беженцев встречали нанятые представители этих организаций – немецкие евреи, везли их в арендованные ими помещения – как правило, клоповники-ночлежки, а затем, как можно скорее, переправляли их дальше, чтобы немецкие соседи не увидели и не подумали, что ассимилированные реформисты имеют что-то общее с этими ост-юден (восточными евреями, так они называли евреев из Польши и России) с бородами и в лапсердаках. Даже ночлежки арендовались, как правило, на окраинах городов. Больше всего их злило, когда кто-то из ост-юден ухитрялся зацепиться в Германии – что про них могли подумать – что они как-то связаны с “этими”? Как к ним будут относиться? (все евреи в Восточной Европе были ортодоксами, их потомки, отошедшие от религии были атеистами, реформистов там не водилось). Про то, что весь их респект, включая костюмы и галстуки, оплачен этими ост-юден, они как-то забывали.
Да, не все наши дедушки и бабушки, дяди и тети успели убежать из Европы до 30-х годов. Многие из них погибли, часть – с оружием в руках, часть – с молитвой на устах, часть – и с тем, и с другим. А вот ассимилированные либерасты, как правило, успели убежать на наши же деньги (в их профессии главное – вовремя смыться). И теперь эта публика вновь клеймит нас – теперь им не нравится еврейский национализм. (Те хевронские евреи, убитые во время погрома 80 лет назад, были тихими евреями. Если кому-то не нравится, как ведут себя нынешние хевронские евреи – это те, что остались, те, что выжили. Не нравится? - Не надо было убивать тех). Когда Вы видите очередного “жутко прогрессивного”, вещающего за мир, не забывайте, что весь его лоск, включая грим на ТВ, оплачен нами – нашей абонентной платой ТВ, нашими налогами и т.д. То, что он не научился говорить спасибо за то, что он ест на наши деньги, - это наша вина: прогнали бы его взашей – и он бы стал вежливее, и другие, как он. То, что он еще кусает руку, которая дает ему хлеб, - наша вина вдвойне.