Любой исторический процесс характеризуется наличием узловых точек, в которых сам процесс приобретает новый импульс и новые параметры, легализующие старые установки и определяющие новые возможности - своего рода «точки невозвращения».

Именно таким «узлом» в израильско-арабском противостоянии была Мадридская конференция, которая проходила в столице Испании с 30 октября по 1 ноября 1991 года под совместным спонсорством президентов Соединенных Штатов Америки и Советского Союза - Джорджа Буша старшего и М.С.Горбачева. Столь категоричный характер данного события придало легализация на этой конференции основополагающего принципа «мир в обмен на территории».

Данный принцип впервые был озвучен израильскими социалистами вскоре после оглушительной победы над арабами в Шестидневной войне – победителями, не знавшими, что делать с освобожденными, исконне еврейскими землями. Как известно, один из той славной плеяды израильских руководителей, Моше Даян с наивностью, не подобающему его возрасту и опыту проживания на Ближнем Востоке, ожидал телефонных звонков от руководителей соседних арабских государств с предложениями о мире в обмен на возврат захваченных территорий.

Так и не дождался.

Понятное дело, столь «серьезное мероприятие», как Мадридская конференция, невозможно было провести без серьезной подготовки, даже при наличии такого гостеприимного хозяина, каким являлся премьер министр Испании Ф.Гонзалес, убежденный социалист и друг палестинского народа.

Официально Мадридская конференция по Ближнему Востоку состоялась благодаря Государственному Секретарю Соединенных Штатов Джеймсу Бейкеру, совершившему ряд «челночных» поездок по региону, за 8 месяцев до начала конференции. Если брать за точку отсчета 30 сентября 1991 года, то Д.Бейкер начал свои поездки где-то в январе 1991 года. На самом деле подготовка к конференции началась много раньше и возможность ее была обсуждена на встрече Д.Буша с М.Горбачевым в Хельсинки 10 сентября 1990 года. Павел Калугин, ответственный сотрудник советского министерства иностранных дел, арабист, бывший в свое время послом в Арабских Эмиратах, входивший в состав советской делегации на Мадридской конференции, утверждает в своих мемуарах, что подготовка к ней началась до Хельсинкской встречи в верхах, в начале 1990 года.

Решение Советского Союза и Соединенных Штатов совместно заняться ближневосточным урегулированием было тесно связано с Кувейтским кризисом и стало возможным благодаря компромиссу: СССР занял позицию видимого нейтралитета по отношению к Ираку, в свою очередь США пообещали надавить на Израиль. К тому же Соединенным Штатам удалось удержать Израиль от ответного удара по Ираку, после обстрела "Скадами" территории Израиля.

Восстановление в полном формате советско-израильских отношений, как возможность израильско-арабского замирения, была idea fix израильских социалистов с того момента, как эти отношения были категорически прерваны советской стороной в знак протеста после победы Израиля в Шестидневной войне. Вполне естественно, что представители израильских социалистов старались форсировать возобновление израильско-советских отношений, как только им предоставлялась соответствующая возможность. То, что словосочетание «мир в обмен на территории» (в арабо-советском изложении – «земля в обмен за мир» - land for peace), как рецепт израильско-арабского замирения, прозвучали на Мадридской конференции из уст министра иностранных дел Советского Союза Б.Панкина и представителей всех арабских делегаций, свидетельствует только об одном: этот рецепт был согласован задолго до открытия в Мадриде мирной конференции.

В самом начале августа 1987 года в СССР отправилась делегация из Израиля. Чтобы не афишировать этот визит, ибо между двумя странами не было дипломатических отношений, визит этот проходил по инициативе израильского комитета борьбы за мир - ведомстве, полностью контролируемым КГБ. Обе делегации, встречавшиеся в Москве, возглавлялись достаточно бутафорскими фигурами. С советской стороны это был директор института США и Канады, академик Г.Арбатов, с израильской – генеральный секретарь Израильской компартии М.Вильнер. Зато вторыми лицами в обеих делегациях были: с советской стороны – председатель КГБ В.Чебриков, с израильской – генеральный секретарь партии «Авода» и «правая рука» Ш.Переса – Узи Барам.

События развивались стремительно. Уже 10 августа, министр иностранных дел СССР Э.Шеварнадзе, возглавивший переговоры после Г.Арбатова, информировал президента М.Горбачева: «В соответствии с принятыми решениями периодически осуществляются контакты по линии МИД СССР и Израиля. Последняя такая встреча состоялась на днях в Бонне. Содержание и итоги этих консультаций представляются полезными. Имеются в виду их продолжить. Перес просит о встрече в Нью-Йорке».

А почему, собственно, в Нью-Йорке?

Ш.Перес, возглавивший в 1987 году внешнеполитическое ведомство Израиля, в правительстве Национального единства, не мог ехать в Советский Союз, чтобы не «засветиться» перед премьер-министром И.Шамиром. Встреча в Нью-Йорке могла бы оказаться «случайной» и поэтому пройти незамеченной.

Просьба министра иностранных дел Ш.Переса о встрече была отклонена советским руководством за нецелесообразностью, но советско-израильский «круглый стол» продолжал активно функционировать в Москве вдали от средств массовой информации и, по-видимому, от премьер-министра правительства национального единства И.Шамира. Именно на этих «круглых столах» Израиль и «докатился» до легализации известной формулы израильско-арабского урегулирования, а также до согласования предстоящих контактов в Осло.

Начавшему в начале 1990 года серию челночных поездок по Ближнему Востоку Госсекретарю Д.Бейкеру предстояло убедить Израильских руководителей в целесообразности, а точнее необходимости, участвовать в многосторонних израильско-арабских контактах. Формулировка «мир в обмен на территории» не была в лексиконе американского дипломата, иначе она наверняка прозвучала бы позднее в его выступлениях в Мадриде. Д.Бейкер говорил именно о «компромиссе», чем, в конце концов, и смог убедить И.Шамира. Активными сторонниками предстоящей конференции был министр иностранных дел Д.Леви, этот «старлетка» израильской политики, а также заместитель министра Б.Нетаниягу. Первый обнимал американца за плечи, называя его «Мой друг Джеймс», отчего тот морщился и старался отодвинуться. Второй, более интеллигентный по образованию и воспитанию, на прекрасном английском по-деловому обсуждал с американцам перспективы возможной конференции.

В итоге, Госсекретарь смог добиться израильского согласия на участие в конференции.

Израильскую делегацию на предстоящей конференции возглавил лично премьер-министр И.Шамир. Ответственным за переговоры с арабами был назначен заместитель министра, Б.Нетаниягу. Министр иностранных дел Д.Леви от участия в работе конференции категорически отказался, так как его не устраивало положение быть на «вторых ролях». Чрезмерное «эго» всегда было проблемой этого политического деятеля.

Третьим в иерархии израильской делегации стал некий Эйтан Бенцур, бывший заместитель генерального директора израильского министерства иностранных дел. Э.Бенцур был назначен на этот ключевой пост в ноябре 1988 года, в то время, когда министром иностранных дел был Ш.Перес. Уже в декабре того же года Э.Бенцуру за неведомо какие заслуги был пожалован персональное звание посла. На Мадридской конференции Э.Бенцур был назначен заместителем главы израильской делегации и ответственным за переговоры с палестинцами. Позднее, в 1992 году, когда Ш.Перес снова стал министром иностранных дел Израиля, Э.Бенцуру был пожалован пост старшего заместителя генерального директора того же министерства, а уже в октябре 1996 года Э.Бенцур стал генеральным директором – «правой рукой» творца «Осло», Нобелевского лауреата и рыцаря Британской империи. О политических пристрастиях этого человека, сыгравшего столь важную роль на Мадридской конференции, свидетельствуют названия его работ: «Дорога к миру проходит через Мадрид», «Суть мира – политическая нормализация».

Комментарии излишни.

Знал ли И.Шамир политические приоритеты этого человека? По-видимому не знал, ибо тот был креатурой Ш.Переса – партнера И.Шамира по правительству национального единства, а не его назначенцем. С другой стороны, Б.Нетаниягу должен был хорошо знать политическую физиономию Э.Бенцура, так как они были из одного министерства, а ежели не знал, - то это свидетельствует о его политической близорукости.

Политическое меню, выложенное на круглый стол Мадридской конференции, включало ряд блюд, приготовленных по «рецептам» израильской политической кухни. Украшением этого «меню» было, разумеется, словосочетание «мир в обмен на территории».

Данная парадигма самым решительным образом противоречит историческим законам, здравому смыслу и отсутствием прецедентов в человеческой истории.

Вильгельм Завоеватель, Петр Великий, Фридрих Барбаросса, Екатерина Великая заслужили в истории своих народов титул «Великие». Великими в истории еврейского народа были царь Давид и царь Соломон. Советский Союз захватил, никогда не принадлежавшие ему земли: Восточную Пруссию, Карельский перешеек, южный Сахалин и несколько островов Курильской гряды и категорически не намерен их возвращать. Возврат побежденному противнику захваченных у него территорий не только не приближает мир, но, наоборот, ослабляет победившую сторону и поощряет побежденную на новые провокации.

Предложение о «территориальном компромиссе» , прозвучавшее из уст Джорджа Буша и Джеймса Бейкера отличается от предыдущего только тем, что облечено в более приемлемую для здравомыслящих американцев привлекательную упаковку. Любой компромисс, тем более территориальный – есть результат двустороннего процесса. О каком обмене территориями можно было в 1991 году говорить с террористической организации ООП, не являвшейся вообще субъектом международного права; с Египтом, которому к тому времени был возвращен до единого квадратного метра Синайский полуостров, с Сирией или Иорданией? Ситуация с «территориальным компромиссом» напоминает положение человека, повстречавшего в темном переулке грабителя с требованием: «кошелек или жизнь». Что касается кошелька, то здесь компромисс может быть найден: им может быть половина кошелька или же его четверть. А вот «половина жизни» - это абсурд! Иными словами, компромисса в вопросе «жизнь или кошелек» быть не может. Могут быть только односторонние уступки. То же самое и в вопросе «территориального компромисса». Речь может идти только об уступках территории, так как «половина мира», это такой же абсурд, как и «половина жизни».

Мир или есть, или же его нет.

Третья парадигма ближневосточного урегулирования – «мир и безопасность» - чисто израильский новояз, прочно вошедший в лексику политиков, как левого, так и правого флангов. Два слова: мир и безопасность не находятся на одном информационном уровне. Мир имманентно включает в себя безопасность. Безопасность же необязательно требует наличие мирного договора. Подобные отношения существуют сегодня между Россией и Японией и, если угодно, - между Израилем и Сирией. Э.Бенцур, называя «мир и безопасность» «двумя опорными столбами израильской политики», не учитывает опыта Н.Чемберлена и М.Бегина. Первый, подписав мирный договор с А.Гитлером, получил в итоге войну. Второй, отдав Египту Синай и получив в замен «мирный договор», не принес Израилю мир – в лучшем случае – отсрочку военной конфронтации.

Политические предпочтения Н.Чемберлена достаточно ясно просматриваются в его письме А.Гитлеру после подписания в Мюнхене мирного договора: «Мы были и всегда будем готовы содействовать созданию условий, при которых переговоры станут возможными и при которых были бы совместно обсуждены более широкие проблемы, влияющие на будущее международных отношений, включая вопросы, представляющие взаимный интерес».

Под этими строками, будь они адресованы Я.Арафату, вполне мог поставить свою подпись и его партнер по «мирным переговорам, Ш.Перес. Что же касается «Широких проблем», о которых Н Чемберлен писал А.Гитлеру, то они вскоре были «обсуждены» на полях сражений Второй Мировой войны.

Три дня Мадридской конференции вполне можно считать издевательством не только над Израилем, но и над здравым смыслом, ибо невозможно выйти из тупика, если предварительно замуровать там все выходы.

Искажение исторических фактов, облыжные обвинение, плохо скрываемая ненависть – весь этот «мутный словесный поток» арабских представителей преследовал единую цель: скрыть тот факт, что природа израильско-арабского противостояния заключается не в возврате территорий, а в самом факте существования Израиля в «сердце» мусульманского мира. Именно поэтому арабы, в качестве непременного условия мирного урегулирования, требовали возврата всех захваченных территорий, не упоминая зачастую года их захвата.

Президент США Д.Буш, призывая к взаимному компромиссу, предлагал обеим сторонам использовать «торгашескую» формулу: «give-and-take», взятую позднее на вооружение Б.Нетаниягу/Н.Щаранским «дадут-получат».

Организаторы конференции не дали возможности премьер-министру Израиля изложить свою позицию в первый день, на котором вместе с Д.Бушем, М.Горбачевым, Ф.Гонзалесом выступил и «глашатай» арабского мира – А.Мусса.

История сохранила фотографии первого дня конференции. На одной из них И.Шамир, маленький и еще более сгорбившийся, сидел, обхватив голову руками. Похоже, что старый боец-подпольщик с железными нервами читал про себя: «Шма Исраэль…» Он-то понял, что мышеловка захлопнулась, но было уже поздно.

По правую руку от него сидел Б.Нетаниягу и с вдумчивым выражение лица слушал выступавших.

Прошло 18 лет. В историческом плане – срок ничтожный. В «искривленном» пространстве Ближнего Востока – срок значительный. Вот как оценивает значение Мадридской конференции один из ее непосредственных участников Э.Бенцур:

1. Выработана формула "мир в обмен на землю".
2. Окончательно сформировался институт коспонсорства.
3. Конференция дала значительный толчок переговорному процессу на Ближнем Востоке.

Профессиональный дипломат, человек, получивший блестящее образование в Еврейском университете и Лондонской экономической школе не обращает внимание на точность формулировок! Арабы говорят о земле в обмен на мир; бывший генеральный директор израильского министерства иностранных дел – о мире в обмен на землю. Иными словами, арабам нужна земля; израильтянам – мир. Где уж тут встретиться!

Что касается института коспонсорства, то он «приказал долго жить» сразу же, как только коспонсоры Мадридской конференции сошли с политической арены.

Говоря о «переговорном процессе», нелишне еще раз обратиться к переписке Н.Чемберлена и А.Гитлера.