Пурим
помню, столько же, сколько себя.
Он всегда приходил в наш дом благодаря
бабе Эстер с ее омен-ташами и
веселым домашним пурим-шпилем, о
которых я когда-то писала. И, обычно,
с дождями, мокрым снегом, слякотью,
а в Израиле – и с грозами. Это,
наверно, чтобы мужикам было сподручнее
напиться до ритуального беспамятства.
Шестнадцать лет назад, когда до нашего превращения в израильтян оставался ровно год, сидели мы с Мишей на занятиях в ульпане иврита при Израильском культурном центре в Ташкенте. За запотевшими окнами класса ПТУ, в котором шли занятия, уныло струился дождь вперемежку со снегом. Престарелая мора Цивья, галилейская кибуцница, отбывающая свою месячную просветительскую вахту в столице Узбекистана, далеко не солнечного в тот день, читала нам Мегилу. Цивья обладала магическим даром – даже до нас с Мишей, которым не удалось за несколько месяцев эпизодических посещений ульпана заметно продвинуться в иврите, доходил (или так нам казалось?) полный смысл произносимых ею слов. Но для страховки, перед нами лежал русский перевод «Книги Эстер».
Прозвенел звонок - перемена. Я и еще две женщины выставили для угощения одноклассников испеченные нами к празднику омен-таши (мои, конечно, в точности, как у бабы Эстер), и народ стал их расхватывать и нахваливать.
Курильщики бросились в коридор.
Была среди них молодая, я бы даже сказала, юная парочка: Лена – типичная еврейская красавица с копной рыжих волос и ее русский муж Володя, высокий, голубоглазый. Оба они мне очень нравились, лишь курение Лены раздражало. Эти были уже на финише: все документы оформили, вещи отправили, еще недели две-три, и им предстояло начать новую жизнь на Земле Обетованной. Володя, кстати сказать, был лучшим учеником в нашем ульпане. Он уже довольно бегло разговаривал и с нашими сменяющимися морами, и с несколькими израильтянами, работавшими в Центре. Володя не расставался с радиоприемником, и при любой возможности слушал «Голос Израиля» на коротких волнах. Вот, и сейчас потащил радио в курилку.
Переменка кончилась, и ученики потянулись в класс. Цивья взялась, было, за продолжение чтения, но Володя обратился к ней с каким-то вопросом, из которого я разобрала только «доктор Гольдштейн». Цивья явно смутилась, но, как я поняла, ответила Володе, что это не отвечает точке зрения израильского правительства. И мы продолжили чтение. После занятий Миша спросил у Володи, чем знаменит доктор Гольдштейн? - Да, вот, сейчас по радио услышал, что он в мечети застрелил несколько десятков арабов, - ответил Володя, - а потом и его застрелили. А на следующем занятии Цивья рассказала об инциденте и новом израильском каламбуре: «Барух Гольдштейн натан эт а-кадурим ле-аравим» - «Доктор Гольдштейн дал арабам пилюли (или пули, которые тоже – «кадурим»?)»
Больше до переезда в Израиль я с этой темой не сталкивалась.
А, уж, потом, особенно, в 96-м, когда выполняя соглашения Осло, Нетаниягу передал Хеврон арафатовцам, наслышалась! Доктора Баруха Гольдштейна и по радио, и по телевидению иначе, как террористом, не именовали. Уже гораздо позже прочитала я и иных авторов, и самое главное, посетив Хеврон, разговаривала с его родственником, художником Шмуэлем Мушником, живущим там, в Бейт-Адаса, и «акция Гольдштейна» предстала передо мною в ином свете. Я уже давно убедилась в том, что официальная версия событий, о которой так много лет талдычат израильские миролюбцы, абсолютно не соответствует действительности. Как, впрочем, и официальная версия обстоятельств смерти премьера Ицхака Рабина, последовавшей через двадцать месяцев.
Я придерживаюсь мнения, что доктор Гольдштейн получил от своих пациентов, в том числе и от арабов, информацию о готовящемся в Хевроне побоище евреев, вроде того, что произошло в 1929 г., и, вероятно, сообщил ее военным властям. Но, видя их бездействие, отчаялся на поступок, результатом которого, в конечном счете, стало подавление, в зародыше арабского мятежа. За это он поплатился жизнью и репутацией. О том, что погром назревал в ближайшие часы, свидетельствуют вполне официальные, но, почему-то не включенные в официальную версию, сведения. Например, о том, что незадолго до «акции Гольдштейна», во время, выделенное для посещения евреям, в зале Ицхака, где впоследствии был открыт огонь, находилась группа еврейских паломников из США, осаждаемая большой толпой арабов, требующих немедленно впустить их в зал, хотя по расписанию время для мусульман еще не наступило, и выкрикивающих: «Смерть евреям!». Или о том, что производя обыск после событий, солдаты нашли в здании Пещеры Махпела арабский склад оружия…
Остается надеяться, что истина когда-нибудь восторжествует, и все узнают правду об «акции д-ра Гольдштейна».
Понимаете, это какая-то мистика! Даже царь Агашверош, и тот дал право евреям защищаться от погромщиков! И где? В галуте – от Индии до Эфиопии. А здесь, на Земле Израиля, за которую отдал жизнь д-р Гольдштейн, его объявили террористом и серийным убийцей и вдалбливают эту ложь в незрелые мозги вместе с «наследием Рабина»…
Я сейчас получаю по интернету поздравления с Пуримом. На открытках карнавальные маски, омен-таши и прочие радости жизни. И ни одной открытки с повешенным Аманом. А, ведь, вся радость-то, от чего? По какому поводу? По поводу очередной, слава Господу и Эстер с Мордехаем, несостоявшейся Шоа, окончательного решения еврейского вопроса! Помните, как в «Мегиле»? - «…и написано было, как приказал Аман, к сатрапам царским и начальствующим над каждой областью и к князьям у каждого народа, в каждую область письменами ее и каждому народу на языке его: все было написано от имени царя Агашвероша и скреплено царским перстнем. И посланы были гонцы во все области царя, чтоб убить, погубить, истребить всех иудеев, малого и старого, женщин и детей, в один день, в тринадцатый день двенадцатого месяца, то-есть, Адара, и имение их разграбить».
Не был оригинален Адольф Алоизович! Впрочем, и Аман, вспомните Фараона. Но, в результате дворцовых интриг Эстер и Мордехая на виселице оказался-таки сам Аман, а десятки тысяч его приспешников, погромщиков уничтожены еврейскими силами самообороны.
Все это необыкновенно актуально сегодня. Опять Аман во власти в Персии, опять арабская буза в Хевроне, опять – по поводу Пещеры Махпела. Из-за чего? Ее, видишь ли, Государство Израиль посмело включить в список охраняемых объектов национально-культурного наследия еврейского народа.
А,
почему бы и нет? Разве не наш Праотец
Авраам купил у аборигена Эфрона это место?
Читаем Тору, Книгу Бэрейшит:
«…23.
И
было жизни Сары сто
лет и двадцать
лет, и семь лет
– годы жизни Сары. (2)
И умерла Сара в
Кирьят-Арбе, он же Хэврон,
в земле Кынаанской.
И пришел Авраам скорбеть
по Саре и оплакивать
ее. (3) И поднялся Авраам
от умершей своей, и
говорил сынам Хэйтовым
следующее: (4) Пришелец
и оседлый я у вас; дайте
мне участок для погребения
у вас, и похороню умершую
мою от лица моего. (5)
И отвечали сыны Хэйта
Аврааму, и сказали ему:
(6) Послушай нас, господин
мой, князь Б-жий ты среди
нас; в лучшей из гробниц
наших похорони умершую
твою; никто из нас не
откажет тебе в своей
гробнице для погребения
умершей твоей. (7) И встал
Авраам, и поклонился
народу земли той, сынам
Хзйтовым; (8) И говорил
с ними так: если есть
у вас желание похоронить
умершую мою от лица
моего, то послушайте
меня и попросите за
меня Эфрона, сына Цохара, (9)
Чтобы он отдал мне пещеру
Махпэйлу, которая у
него, ту, которая на
конце поля его; за полную
плату пусть отдаст
ее мне пред вами в собственность
для погребения. (10) Эфрон
же сидел среди сынов
Хэй-товых, и отвечал
Эфрон, Хэйтиец, Аврааму
в слух сынов Хэйтовых,
пред всеми, входящими
во врата города его,
и сказал: (11) Нет, господин
мой, послушай меня:
поле я отдал тебе, и
пещеру, что в нем, тебе
я отдал ее, на глазах
сынов народа моего
я отдал ее тебе; похорони
умершую твою. (12) И поклонился
Авраам пред народом
земли той. (13) И говорил
он Эфрону в слух народа
страны, и сказал: если
бы ты только меня послушал!
Я даю тебе серебро за
поле: возьми у меня,
и я похороню там умершую
мою. (14) И отвечал Эфрон
Аврааму, сказав ему: (15)
Г-сподин мой! Послушай
меня: земля в четыреста
шекэлей серебра между
мною и тобою, что она?
а умершую твою похорони. (16)
И внял Авраам Эфрону;
и отвесил Авраам Эфрону
серебро, о котором он
говорил в слух сынов
Хэйтовых, – четыреста
шекэлей серебра, ходячего
у торговцев. (17) И стало
поле Эфроново, которое
в Махпэйле, против Мамрэй:
поле и пещера в нем,
и все деревья, которые
в поле, во всем пределе
его вокруг, (18) За Авраамом,
как покупка пред очами
сынов Хэйтовых, пред
всеми, входящими во
врата города его. (19)
А после этого похоронил
Авраам Сару, жену свою,
в пещере поля Махпэйлы,
что против Мамрэй, она
же Хэврон, в земле Кынаанской. (20)
И стало поле и пещера,
которая в нем, погребальным
уделом Авраама от сынов
Хэйтовых…
…25
(1) И взял Авраам еще жену, именем Кытура. (2) И она родила ему Зимрана и Йокшана, и Мыдана, и Мидьяна, и Ишбака, и Шуаха. (3) А Йокшан родил Шеву и Дыдана. А сыны Дыдана были: Ашшурим и Лытушим, и Лыумим. (4) А сыны Мидьяна: Эйфа и Эйфэр, и Ханох, и Авида, и Элдаа. Все они сыны Кытуры. (5) И отдал Авраам все, что у него, Ицхаку. (6) А сынам наложниц, что у Авраама, дал Авраам подарки и отослал их от Ицхака, сына своего, еще при жизни своей на восток, в землю Кэдэм. (7) Вот дни лет жизни Авраама, которые он прожил, – сто семьдесят пять лет. (8) И скончался Авраам, и умер в старости доброй, престарелый и сытый днями, и приобщен был к народу своему. (9) И похоронили его Ицхак и Ишмаэйл, сыновья его, в пещере Махпэйла, на поле Эфрона, сына Цохара, Хэйтийца, которая пред Мамрэй; (10) На поле, которое купил Авраам у сынов Хэйта. Там погребен был Авраам и Сара, жена его. (11) И было, после смерти Авраама благословил Б-г Ицхака, сына его. И жил Ицхак при Быэйр-Лахай-Рои.
(12) А вот родословная Ишмаэйла, сына Авраама, которого родила Аврааму Агар Египтянка, рабыня Сары. (13) И вот имена сынов Ишмаэйла по именам и родам их: первенец Ишмаэйла Нывайот и Кэйдар, и Адбыэйл, и Мивсам, (14) И Мишма, и Дума, и Масса, (15) Хадад, и Тэйма, Йытур, Нафиш и Кэйдма.
(16)
Это сыны Ишмаэйла,
и это их имена
в селениях их,
и в замках их,
двенадцать князей
по их племенам. (17)
И вот годы жизни
Ишмаэйла: сто тридцать
семь лет; и
скончался он, и
умер, и был приобщен
к народу своему. (18)
И они расселились от
Хавилы до Шура, что
пред Египтом, как идешь
к Ашшуру. Пред лицом
всех братьев своих
расположились они.»
То есть, совершенно ясно, что из всех детей Авраама именно наш Праотец Ицхак наследовал Пещеру Махпела, а Ишмаэль с потомками ушли на юг и восток. И это было за тысячи лет до зарождения ислама. И, разве израильские власти когда-нибудь препятствовали ишмаэлитам отправлять свой культ у могилы Авраама, который и их Праотец? Вот, буквально на-днях, и премьер Нетаньягу и президент Перес, наши руководители, вроде бы пользующиеся репутацией законно, демократически избранных и держащих руль страны в руках, заявили, что никаких препятствий мохаммеданам Израиль чинить не собирается. Пусть себе молятся в Махпеле! Но что, мировое сообщество? ООН, ЮНЕСКО, США, Европа, Россия, разумеется, о прочих не говорю, - все пляшут под дудку мохаммедан-террористов, все возмущены? И чем?
А тем, что евреи посмели заявить своем о духовном наследии, которое несравнимо древнее и глубже, чем у них всех, вместе взятых!
Еще нелепее и смешнее претензии арабов на могилы Рахели и Йосефа. Да, с какого бока они им родственники? Сноха Ицхака и его внук! Ицхака же, не Ишмаэля! Вон, смотрите, какое обильное потомство дали Ишмаэль, Кетура (которая, по некоторым сведениям – та же Агарь). Так и молитесь у их гробниц, а в наши – не лезьте!
Мой
дважды земляк Ю. Моор-Мурадов в свежей
статье (http://www.zman.com/news/
А я с ним не согласна. Возможно, его устами говорит многовековая галутная мудрость, позволившая его предкам выживать среди мохаммедан, но, ведь, мы-то галут покинули, чтобы не только душою, но и телом, личным участием вернуться на свою Землю, завещанную нам Господом! И думаю, на это Юра возражать не станет.
Ах, Хеврон мой, Хеврон! Ты мое отечество!
Всем Аманам назло! Да сгинут все они!
И
после этого – хаг Пурим
самеах, дорогие читатели!
Иерусалим. 27.02.10.