Три государства – Франция, Россия и США – в свое время «прославились» скандальными антисемитскими процессами. Во Франции и России «тонкой прослойке интеллигенции» удалось защитить «своих» евреев. А в Штатах общественность, разъяренная задержкой в исполнении смертного приговора, «своего» еврея линчевала… Затем индустриальный 20ый век отметил свое вступление двумя мировыми войнами. Первая Мировая и Гражданская война в России сопровождались массовым уничтожением евреев на громадном, хотя и ограниченном, пространстве Восточной Европы, входящем в состав бывшей Российской Империи. Стараниями белых, красных, зеленых, желто-голубых и прочих кануло в небытие более полутора миллионов коренных (!) жителей еврейской национальности. Этот локальный геноцид стал предтечей «окончательного решения еврейского вопроса» во всей Европе. Научно-технические новации «индустриального» века способствовали значительному повышению производительности процессов уничтожения, что и привело к Катастрофе европейского еврейства размером в шесть миллионов убиенных во время Второй Мировой войны.
Затем наступило время покаяния, всепрощения, а также умолчания и фальсификации. Эти процессы всегда сопровождаются сооружением памятников и писанием мемуаров… Три «прославившихся» государства соответствующим образом отметили свое отношение к Катастрофе.
На оккупированных территориях Советского Союза было уничтожено более двух миллионов евреев. Притом, не без активного участия некоторой части местного населения, весьма охотно помогавшего фашистам. После войны было сооружено множество памятников и мемориалов в честь Великой Победы: в Москве, Волгограде, Бресте, Туле, Львове, Ленинграде и в других городах, а также на местах массовых захоронений погибших солдат и мирных жителей. Но есть ли хоть один всесоюзного масштаба мемориал в память об уничтоженных евреях, хотя бы в тех местах, в республиках и городах, где сохранилась память о дружных совместных усилиях оккупантов и аборигенов…
Обычно сразу называют памятники-мемориалы в Бабьем Яру. Действительно, расставлены вблизи разнообразные памятники и надгробия. Есть там и «Менора», и памятник еврейским детям, а рядом установлены, в противовес, надгробия священников украинской церкви, вообще-то расстрелянных в другом месте, и даже памятник украинским националистам. Но все это сооружено уже в постсоветское время. Главный же мемориал, водруженный советской властью через тридцать (!) лет после войны, никакого отношения к Катастрофе не имеет. На самом деле он называется: «Памятник советским гражданам и военнопленным солдатам и офицерам Советской Армии, расстрелянным немецкими фашистами в Бабьем Яру». И никаких евреев! Да и в самой многофигурной скульптурной композиции главный персонаж – канонический матрос-железняк-партизан с могучей мускулатурой, как будто поставлен памятник не в Бабьем Яру, а в степи под курганом…
У мемориала в Бабьем Яру весьма поучительная предыстория. Во времена «хрущевской оттепели» решено было построить на этом месте… стадион (!), чтобы обеспечить советским гражданам максимум положительных эмоций взамен тяжелых и, главное, ненужных воспоминаний. Соорудили дамбу и стали намывать песок, чтобы создать площадку под стадион. Два года земснаряды гнали по трубам из Днепра песчаную пульпу, но в одну страшную ночь дамбу прорвало. Гигантский рукотворный сель прокатился по городу до самого Днепра, увлекая за собой обломки разрушенных домов и сотни трупов погибших жителей. Там же, где впоследствии был установлен памятник-мемориал, не осталось никаких останков десятков тысяч расстрелянных евреев: все унесено селем и кануло в водах текучих. Так что стоит мемориал на пустом месте… А инициатор затеи со стадионом, тогдашний главный партийный начальник Украины г.Шелест, в начале 90х годов, уже в ранге почетного пенсионера, даже посетил Израиль по чьему-то приглашению, прихватив с собой, для кошерности, еврейскую дамочку из антисионистского конгресса, читал лекции и разъезжал по Израилю. Воистину, неразборчивость в связях наших политиканов заслуживает отдельного обсуждения… Так что нет в России мемориала «Еврейской катастрофы». Этой стране испокон веку удавалось избегать покаяния и приступать сразу к всепрощению и фальсификации…
А во Франции такой мемориал есть. Называется он «Музей депортации» и расположен в самом центре Парижа, на острове Ситэ, рядом с Нотр-Дам. Но попасть туда весьма проблематично…
Франция занимает особое место в ряду европейских государств, где уничтожалось еврейское население. Даже в фашиствующей Бельгии, даже в традиционно антисемитских Польше, Украине, Литве участие местного населения – полицаев, зондер-команд, активистов-националистов – осуществлялось по приказу и под неукоснительным контролем немецких оккупационных властей. Но южная Франция правительства Виши оккупирована не была. Десятки тысяч евреев с севера бежали на юг, спасаясь от фашистов. И уже из свободной Франции евреи, в равной степени местные и беженцы, были депортированы в лагеря смерти. Когда в 1943 году немецкие войска оккупировали остаток Франции и пришли в Италию, то Италия, изначально фашистское государство и союзник Германии, вынуждена была только начать депортацию своих евреев под давлением немецкого командования, а в Вишистской Франции депортация была уже почти закончена. Таким образом, Франция была единственным европейским государством, участвовавшим в уничтожении евреев (кроме Германии, разумеется) по собственному почину, без приказа и оккупационного контроля. Притом депортация по-французски носила особо зверский характер… Дело в том, что внятный нам «сумрачный германский гений» не ленился скрупулезно планировать операции. Поэтому в лагерях уничтожения обычно хватало убойного газа, количество прибывающих жертв соответствовало количеству уже уничтоженных, и вагонов для транспортировки было достаточно. А вот «острый галльский смысл» оказался неспособным к скрупулезным занятиям. Фашистские молодчики маршала Петэна куда более рьяно выполняли свои функции, чем железнодорожные чиновники. Поэтому вагонов обычно не хватало, и «лишних» жертв депортации убивали тут же, на месте погрузки. Притом палачи часто так увлекались, что уничтожали всех поголовно, из-за чего им самим потом приходилось перетаскивать и хоронить трупы… Немцы всегда были в таких случаях более предусмотрительны.
Появление «Музея депортации» объясняется очередной попыткой Франции отмежеваться от своего позорного прошлого, столь несоответствующего дарованным ей после войны статусам великой державы и победителя немецкого фашизма… Однако наступили новые времена – времена либерализации и тотальной исламизации Франции. Оказалось, что новоявленные граждане мусульманской веры чрезвычайно недовольны существованием «еврейского» музея. И весьма своеобразно выражают свой протест. Стоило только туристам появиться у входа в музей, как тут же собиралась группа «зеленых», которые демонстративно начинали мочиться на тесной площадке перед музеем. «Зеленые» - это уборщики, мусорщики, инсталляторы – служащие парижского муниципалитета, одетые в зеленую униформу, с зелеными тачками, баками, лопатами и даже в зеленых кепи. С некоторых пор эти рабочие места, кстати, неплохо оплачиваемые, занимают афро-азиаты мусульманской веры из бывших колоний Франции. Подобный способ протеста издавна являлся традиционным у мусульман, пока в их руках не появились камни, взрывчатка и автоматы… Помню, как полвека назад у Западной трибуны стадиона «Динамо» в Москве должна была состояться игра по баскетболу на первенство Европы между Израилем и Египтом. Тогда еще исполняли гимны стран участниц, и когда зазвучала «Атиква», египтянам нестерпимо захотелось, и они стали мочиться на глазах у изумленных зрителей…
Одним словом, во избежание загрязнения окружающей среды и прочих возможных инцидентов парижский муниципалитет… нет, не запретил, разумеется, но рекомендовал турагенствам посещение «Музея депортации» в программы не включать. Затем упоминание о музее исчезло из справочников по Парижу, а далее – и с новых туристических карт.
Зато в США мемориальные памятники «Холокосту» установлены во многих городах, а в столице с большой помпой был открыт «Музей Холокоста». Ведь Штаты не принимали участие в уничтожении евреев. Они лишь наглухо прикрыли въезд в страну тем, кто надеялся спастись за океаном от гибели. Но это объяснялось исключительно соображениями безопасности, только этим, и ни чем более… Кто же этого не знает!
«Музей Холокоста» очень посещаем, главным образом школьными экскурсиями. Толпы юнцов стоят перед многочисленными экранами, где демонстрируют весьма выразительные кадры: факельные шествия и парады, немецкую кинохронику, трескучие речи нацистских бонз и победные марши по городам покоренной Европы. У этого киношабаша есть также и своеобразные декорации: гора тапочек, снимки разрушенных городов, фотографии крематориев и трупов…, и любительские снимки расстрелов и облав. Но кто же во время захватывающего спектакля обращает внимание на декорации? Зато, если кому-либо понадобится ознакомиться с очередной речью Геббельса или параграфом Нюренбергских законов, нет необходимости рыться в архивах или высиживать в библиотеке конгресса. Все представлено в этом музее… А вышедший из музея американский школьник постарается побыстрее забыть мрачные декорации из тапочек и развалин, но надолго запомнит и шествия, и парады, и нацистских вождей на трибунах, окруженных восторженной толпой.
Разумеется, создатели музея не ставили перед собой задачу сделать из него школу фашизма. Они лишь беспристрастно использовали имеющийся у них материал и документы, и очень старались, чтобы, не дай Б-г, не обделить вниманием ни жертв, ни палачей…
То, что для нас является предметом скорби и памяти, для американцев – всего лишь эпизод истории, притом – чужой истории. Собственные мемориалы, например своим погибшим солдатам, они умеют делать и выразительно, и трепетно. А чужую историю или выгодно забыть, как во Франции, или фальсифицировать, как в России, или отгородиться от нее барьером псевдообъективности, как это делают в Штатах и во многих других странах…
В своей скорби мы одиноки в этом мире.