Только "хронические защитники-адвокаты" смогли сказать на этой неделе доброе слово об операции против рейса в Газу. Большинство из них сделали это, в основном, в качестве гуманитарного жеста по отношению к нашим бойцам, которые вырвавшись с палубы "Мармары", тут же вынуждены были смотреть на свои потрепанные фотографии по телевизору. Трудно поверить, что кто-то из адвокатов-защитников в самом деле думает, что единственным путем остановки рейса была высадка наших бойцов прямо в пасть кровожадному турецкому сброду.

Верно, оперативные ошибки случаются у всех систем власти. "Лишь тот, кто ничего не делает, не ошибается", - говорили мудрецы и не ошиблись. Надо полагать, что даже если бы Амнон Абрамович был министром обороны, время от времени случались бы ошибки. Поэтому вместо того, чтобы создавать комиссию по расследовании проверить где мы ошиблись на этот раз, лучше остановиться и подумать вместе как мы пришли к ситауции, в которой почти каждая тактическая ошибка превращается в стратегическую катастрофу.

Если кто-нибудь подготовит когда-нибудь серьезный документальный сериал о цепочке событий, приведших к провалу "Мармары", он должен будет начать с того дня, когда завладела нами формула "территории в обмен на мир". Базовая предположение тогда говорило, что есть у нас сильная армия с отличной разведкой, которые смогут в нужный момент решить любые проблемы в области безопасности, которые возникнут вследствие уменьшения нашей территориальной глубины. Умные политики объясняли нам, что в эпоху ракет нет необходимости в территории. Они обещали, что благодаря отступлениям мы удостоимся международной симпатии, которая увеличит возможности нашей реакции в случае, если арабы не сложат оружие. Даже правые не представляли себе, что вместо того, чтобы бегать за участниками интифады в переулках Хан-Юнеса, мы вынуждены будем сталкиваться с солдатами мира в море.

Сегодня уже ясно, что все отступления не увеличили возможности нашей реакции, они уменьшили их. 22 года назад, до эпохи Осло, в порту Кипра взорвали наши морские командос двигатель судна Фатха. На этой неделе они были посланы с голыми руками, чтобы остановить подобное судно. Нетаниягу и Барак опасались, что использование взрывчатки разозлит турок. Даже использование слезоточивого газа перед высадкой бойцов было забраковано из тех же опасений.

И самое ужасное: территория наших ошибок сократилась. Например, зимой 1973г. мы по ошибве сбили ливийский самолет, который случайно залетел на Синай. 100 пассажиров погибли, весь мир осуждал нас, но у нас не было такого чувства тяжести, как на этой неделе. Мы были больше в 3 раза с точки зрения территории, демонстрировали устрашающую силу и благодаря этому не привлекали на себя международное давление. Советский Союз, который был державой большей, чем Турция, был ужасно сердит на нас и все же мы сохраняли высокий уровень уверенности в себе. В нужный момент мы говорили "нет" даже Америке.

И начальный провал Войны Судного дня мы пережили также. Неожиданность была полной, но территориальная глубина позволила нам выдержать удар. У канала бушевал ад, но в Ашкелоне была тишина. Никто не угрожал ему ракетами. Штабы террористических организаций находились в Бейруте и Тунисе, а не у нас под окнами.

Сегодня, из-за повторяющихся отступлений, мы страна без резервов. Каждая ошибка дорого обходится нам, потому что нет у нас, куда убежать от нее. Новый Ближний Восток – это самое жестокое место для небольших государств.

Порт мира

После того, как государство Израиль выступило на этой неделе, чтобы предотвратить морской рейс в Газу, трудно поверить, что в не таком далеком прошлом согласилось с постройкой порта в Газе. 8.09.1999г. незадолго до интифады аль-Акса подписал тогдашний премьер-министр Эхуд Барак в Шарм аш-Шейхе документ, в котором обязался позволить палестинцам построить порт в Газе.

Порт в Газе был гораздо больше, чем морской выход палестинцев в большой мир. Он был одной из основ мечты ословского процесса. Израильские архитекторы этого процесса видели в своих глазах там корабли со всего мира, разгружающие там японские автомашины и загружающие ящики с апельсинами. "У порта в Газе есть очень большой потенциаль расцвета", - воодушевлялся Шимон Перес в 1993г. - "Товары и грузы, которые пройдут через него израильским, палестинским, иорданским, саудовским и даже иракским адресатам, проиллюстрируют ожидаемый экономический переворот всего региона" ("Новый Ближний Восток", стр.124)

Когда оппозиция выразила опасение, что корабли из-за границы разгрузят в Газе взрывчатку, левые отреагировали с пренебрежением. Минимтр Хаим Рамон смеялся над этим: "Ой, что будет?" – шутил он в Кнессете и поражался, разве "большое, сильное, мощное государство Израиль не может рискнуть постройкой порта с мерами безопасности, которые мы потребуем от них? Это риск, на который нельзя пойти?" (9 сентября 1999г.)

Тогдашний глава оппозиции Ариэль Шарон остался озабоченным. Он опасался, что если порт будет построен, не будет возможности проверить все суда, которые бросят там якорь. "Я хочу увидеть ваше мужество, когда прибудет судно под российским, американским, французским флагом, я хочу видеть как вы останавливаете его? Это бросание безопасности на произвол".

Всего через 2 года Шарон сам согласился на строительство порта в Газе. Его Герцлийская речь в 2002г. включала такое обязательство. В речи на конференции в Герцлии в 2003г. он уже пообещал выбросить всех евреев из района порта. Со времени реализации этого обещания прошло почти 5 лет и можно сказать, что Газа осложняет нам жизнь, как не осложняла все 38 лет, что мы правили там. Без еврейского якоря там трудно нам удержаться в бушующем тут море, да еще с акулами вокруг. От отступления к отступлению они становятся голоднее.

("Макор ришон" 4.06.10)


Перевел Моше Борухович
МАОФ