В последнее время я часто слышу по израильскому радио предупреждение о сильном землетрясении, которое может разрушить десятки тысяч домов, и рекомендации «зайти» на государственный сайт, чтобы получить информацию о том, что делать в случае этого стихийного бедствия.

Преимущество нашей еврейской истории таково, что можно изучать ее настоящее, прошлое и даже будущее. Не вдаваясь в излишние подробности, могу с уверенностью заявить, что если такое землетрясение и произойдет, то оно будет силой около 12-ти баллов. Могу указать и точную дату и время: вечер предпоследнего дня праздника Суккот, год Войны Гога и Магога.

Итак, все данные нашего рассказа о землетрясении имеются, поэтому – вперед! Кстати, землетрясения может и не быть. Это зависит от наших человеческих дел…

ВМЕСТО ПАЛОМНИЧЕСТВА

…Скорее всего, в этом году мне уже не удастся совершить паломничество в Иерусалим. Вместо этого я опишу события многолетней давности, свидетелем и непосредственным участником которых я, волей судеб, стал.

Разумеется, я понимаю, что все это многократно описано, заснято on line и запротоколировано. Но мне важно оставить мои личные воспоминания для моих внуков и правнуков. И мое возвращение к тем годам – да зачтется перед Творцом, благословен Он, как исполнение заповеди паломничества в Его Святой Град…

ТЕМНОЕ ВРЕМЯ БЕЗУМИЯ

…Я вернулся с иракской войны в чине сержанта. Слава Богу, здоров и не ранен, правда, немного психически издерган.

Спокойная жизнь с Мери и нашим малышом быстро вернула меня в норму, и я перестал видеть войну в своих снах…

Но мне стал надоедать размеренный образ жизни, и я записался в экспедиционный миротворческий корпус на Ближний Восток. На этот раз – в Израиль.

Как известно, государство Израиль раз за разом отвергало все постановления ООН по поводу разрешения конфликта между евреями и палестинцами. Но более всего вызывало негодование у мирового сообщества нежелание Израиля передать Восточный Иерусалим, включая Храмовую Гору, ее законным владельцам.

Международные миротворческие войска к этому времени имели большую практику решения конфликтов при помощи силового давления. Это были и Югославия, и Ирак, и Афганистан, и некоторые области Африки.

Поэтому, истощив запас терпения, миротворцы решили положить конец арабо-израильскому конфликту своими методами.

Мне было трудно признаться Мери, что я скоро вновь уйду защищать свободу и демократию, на этот раз в Палестине.

У нас началась интенсивная подготовка к началу операции. После проведения инструктажа, как объяснить нашим семьям цель военной акции, я почувствовал себя достаточно хорошо подкованным, чтобы начать со своей женой нелегкий разговор…

Она, верующая христианка, очень любила Израиль и всегда его поддерживала. Пастор церкви, в которую она ходила, постоянно разжигал в ней это отношение к Израилю.

Но во время инструктажа мы получили множество фактических данных, неоспоримо доказывающих, что наше вмешательство, увы, необходимо, и что это пойдет на пользу жестоковыйным евреям.

ТЯЖЕЛЫЙ РАЗГОВОР

…Когда наш сынишка заснул, я попросил Мери выслушать меня, так как я хочу сообщить ей нечто очень важное.

Мы уселись в удобные кресла, выключили телевизор, и я обрисовал вкратце международное положение, попытки завершить конфликт на Святой Земле и мое скромное участие в миротворческом корпусе во имя нашей великой страны и ее непреходящих ценностей – свободы и демократии.

После моего хорошо аргументированного доклада Мери долго сидела с закрытыми глазами, а потом сказала всего лишь одно слово: «Идиот!»

ИДИОТ

Я обиделся. Я сказал, что если евреи и арабы не могут договориться друг с другом, то надо им помочь. Я еще раз объяснил, что это для их пользы. И, кроме того, за это хорошо платят. И я еще никогда не был в Иерусалиме. Нам обещают приятную поездку, непыльную работу, хороший оклад и много экскурсий по библейским местам. Опасности никакой нет – ведь Израиль капитулирует еще до того, как международные христианские и арабские армии доберутся до его берегов…

Оправившись от первого шока, Мери начала объяснять свою позицию: «Это то, о чем все время говорит пастор в церкви: что вскоре начнется война Гога и Магога, описанная в Библии…».

Я ее перебил: «Это не есть война, но лишь приятная прогулка… Наше командование даже в мыслях не допускает, что Израиль будет защищаться!..»

Мери меня оборвала: «Твое начальство – полные идиоты!»

«Но перед нами выступала женщина из Палестины! Она описывала невыносимые условия проживания палестинцев, рассказывала, как их мучают и убивают израильские оккупанты! Она плакала и протягивала к нам руки в безмолвной мольбе защитить ее и ее народ!..»

«Сучка!» - прокомментировала Мери. – «Ты мне сам рассказывал, что чем громче голосят иракцы и чем больше соплей размазывают по мордам, тем больше они врут и хотят, чтобы ты им поверил! Эта война – и впрямь война Гога и Магога, и она – самая несправедливая из войн!
Израиль, как птица Феникс, воспрял из пепла, получил крохотный участок суши величиной со штат Нью-Джерси, все время защищает себя от наглости арабов, а ты со своим начальством, со своей недоделанной армией и со своим ублюдком-президентом лезете головой прямо в петлю!!!»
«Посмотрите на него!» - и Мери показала на меня рукой своим воображаемым слушателям. – «Он расчувствовался перед слезами и соплями какой-то шлюхи-артистки, которая за деньги демонстрирует невообразимые страдания своего несуществующего народишки!..»

Я вытащил свою последнюю козырную карту: «И совсем это не война Гога и Магога! Я это точно знаю! Перед нами выступал еврейский раббай (реформистский раввин) из универсальной синагоги, который научно доказал, что сейчас Бога нет и что «пророчества» были описанием военной компании ассирийского завоевателя Ашур… Асур… Ясербанапала во времена Первого Храма…»

Тут уж Мери взвилась! Она вскочила с кресла и заорала: «Этот твой еврейский раббай – козел и мерзавец! И все эти универсальные современные раббаи – козлы и мерзавцы! Ты – тупой солдафон, своими утраханными в Ираке мозгами не понимаешь, что они делают!.. Так я тебе скажу: эти твои раббаи – они даже не евреи! Какие они, к черту, евреи?! Они ненавидят Израиль лютой ненавистью, но укусить его не могут. Так они чужими руками хотят его задушить. Они натравляют на Израиль арабов, они выдумали каких-то «палестинцев», они настроили против Израиля весь мир и нашу страну, к сожалению, тоже… Пастор в своей проповеди говорил нам, что проклят будет тот, кто подымет руку против Израиля, и вдвойне будет проклят тот, кто попытается дотронуться до зеницы ока Его – Его Святого Града. Проклят будет он и его жена и его дети и его родители и его город и его страна! Не оставит Бог без наказания всех, кто наберется наглости идти против Его воли. И ты, если хочешь, тоже можешь идти туда, в пекло, в геенну огненную, а я и мой сын к этому никакого отношения иметь не будем. Знай, что когда ты будешь лететь на войну, у тебя уже не будет семьи: разводное письмо получишь тотчас по прибытии на место!..»

Она вылетела из гостиной, забежала в спальню и хлопнула дверью…

Через два часа я получил приказ срочно явиться на базу.

ГОРАЗДО ТРУДНЕЕ, ЧЕМ МЫ ДУМАЛИ…

Наша эскадра отплыла от берегов Флориды. И сразу же начался жесточайший шторм. Корабли разнесло по океану, несколько судов влипло в Бермудский треугольник и куда-то исчезло… На остальных судах были серьезные поломки, аппаратура барахлила, все шло наперекос… В результате только половина кораблей дотянула до Израиля.

С авиацией тоже было скверно: бесконечные аварии, поломки, столкновения самолетов – наших и наших союзников. В воздухе одновременно находилось столько боевых машин, что небо постоянно гудело. Все пилоты говорили на разных языках: на русском, на арабском, на французском, на турецком… Иногда они пытались договориться друг с другом, но говорили на какой-то тарабарщине, которую они почему-то называли английским языком…

Лучше бы они все сидели дома, а нам предоставили возможность начать и завершить всю работу. Но нет, ведь и они хотели нести свободу и демократию народам Ближнего Востока.

Как и было договорено заранее с правительством Израиля, государство Израиль капитулировало. Руководство страны попросило политическое убежище в Соединенных Штатах.

Нашему отряду выпала честь разместить членов бывшего правительства и их семей на нашем авианосце.

Мне хорошо запомнился старик, который вел себя, будто он все еще президент. Двумя руками он прижимал к груди небольшой пластиковый мешок, из которого торчала глиняная статуэтка, видно, очень древняя и очень дорогая. Украл из музея, наверное…

НЕОЖИДАННОСТЬ

Мы уже подготавливались к приятной прогулке в оккупированном Тель Авиве. Многие солдаты бывали раньше в этом городе и расхваливали бары, рестораны и прочие злачные места этой неофициальной столицы Израиля.

Но события получили неожиданный поворот, и, вместо приятной прогулки, нам пришлось чуть ли ни вплавь добираться до берега…

Израильская армия была единственной организацией, способной хоть как-то удержать страну от полной анархии.

Большая часть верховного командования армии Израиля была изначально нашими союзниками. Так как они капитулировали вместе с правительством, к руководству в армии пришли молодые офицеры, большинство из которых были религиозными людьми.

Они захватили власть в Израиле и объявили военное положение.

Когда миротворческие самолеты заходили на посадку на аэродромы, которые по предварительным данным готовы были их принять, они были встречены таким заградительным огнем, что, по крайней мере, треть воздушных сил миротворцев была уничтожена в течение нескольких часов…

Потом за дело взялись израильские ВВС. Они были как коршуны среди кур: внезапно появлялись, рассеивали и уничтожали наши самолеты и вновь исчезали. Урон в технике и людской силе был ужасающий.

С морскими портами была та же история. Наш флот уверенно подходил к берегу, а его с близкого расстояния расстреливали как в тире. Наш корабль тоже затонул. Что стало с членами бывшего израильского правительства, я не знаю. Но мне удалось забраться в спасательную лодку, и на веслах мы доплыли до берега.

Через день, когда мы закрепились в Тель Авиве не без помощи наших союзников из генштаба, нам, американцам, стали прорисовываться размеры катастрофы, постигшей нашу страну.

Наш флот и авиация потерпели сокрушительные поражения. Десятки тысяч наших солдат убиты и ранены. Нам стало понятно, что после такого удара – и военного, и экономического, и политического, - наша страна навсегда утратила мировое первенство и превратилась в средней руки государство, на которое не очень обращают внимание…

Тогда-то в первый раз страх ледяной рукой сжал мое сердце… Может быть, Мери и ее пастор правы? Может быть, это действительно Гог и Магог?.. Я даже достал Библию, но разобраться, где читать, не смог…

Нас срочно перебросили в район Иерусалима. В Израиле осталось лишь несколько очагов сопротивления, главный из которых – Иерусалим. Израильтянам, в результате жесточайших боев, приходилось все время отступать, и в конце-концов они закрепились в Старом Городе и на Храмовой Горе.

Мой отряд разместился на базе ООН, которая называлась «Дворец Наместника». Во время британского мандата в прошлом веке там пребывал представитель британского правительства. До нашего прихода «Дворец» был в руках израильтян, но они не могли выстоять против нас: боеприпасы у них почти кончились, среди них было большое число гражданского населения, и поэтому они решили сдаться.

К тому времени я уже решил, что не буду участвовать в активных военных действиях, но приложу все усилия для того, чтобы защитить израильтян.

Мои солдаты с радостью меня поддержали, и вскоре наша база превратилась в огромный лагерь для гражданских лиц со всеми необходимыми органами для нормального функционирования.

Гора, где находился наш лагерь, была на юге от Старого Иерусалима. Нас разделяла долина Бней Гееном, которую переполняла военная техника, палаточные лагеря солдат из разных стран.

Справа от нас - Масличная Гора, которая была еще выше, чем наша. Там тоже был лагерь миротворцев. И когда мы как волки обложили Иерусалим, вдруг до нас дошло, что мы сами загнали себя в ловушку. Оказывается, каждая страна, участвовавшая в походе, считала, что только ей полагается Храмовая Гора.

Нам, американцам, ясно было с самого начала, что Храмовая Гора – наша. Ведь мы больше всех вложили в этот «бизнес-поход».

Англичане утверждали, что они были здесь в 1948 году и что евреи изгнали их, а теперь они, англичане, вернулись. Поэтому историческая справедливость требует…

Турки возражали: вы, англичане, захватили у Османской империи Храмовую Гору, поэтому она наша!

Ватикан тоже подал голос: «Наш Господин, Иешуа, сын Мириям, ходил по этой горе, поэтому это – наша святыня!».

Арабы-сунниты заявляли, что не позволят необрезанным осквернять Харам Эль-Шариф!

И даже палестинцы пропищали: «Господа, а как же исторические чаяния нашего народа?..»

И только мусульмане-шииты молчали. До поры до времени.

ПОВОРОТ

Приближался еврейский праздник Суккот. Мы постарались обеспечить наших подопечных всем необходимым для праздника: пальмовыми и сосновыми ветвями, плодом - этрогом и шалашами, кущами.

По мере продолжения праздника, – а он длится семь дней, - напряжение в лагере возрастало. Раввины из среды жителей лагеря объяснили нам, солдатам, что на шестой день праздника ожидается мощное землетрясение, которое положит конец войне Гога и Магога. И вообще положит конец много чему…

К ожиданию Апокалипсиса добавили свою каплю дегтя и шииты. Утром шестого дня праздника Суккот Иран заявил, что обладает атомным оружием, что если в течение дня все миротворческие силы не примут ислам шиитского толка, то ему во имя Аллаха придется покарать неверных…

Раввины посоветовали солдатам к вечеру покинуть свои помещения и присоединиться к ним в сукку и провести там целую ночь. Чтобы не пострадать от разрушений.

Мы послушались их совета и перед закатом солнца вошли под сень их шалашей. Мы с тревогой ожидали темноты…

…Я думал о Мери, о нашем сыне… Затрещала рация. Я ответил. Мне что-то начали кричать в трубку. Я не понял. Попросил повторить еще раз, но внятно и без эмоций. Меня обругали, сказали «сейчас сам все поймешь» и прервали связь…

В сумерках на Масличной горе что-то полыхнуло. Я закрыл лицо руками и упал на землю. До меня начало доходить, что Иран сдержал свое слово и использовал оружие Судного дня во имя Аллаха, справедливого и милосердного…

Я не могу описать в точности, что после этого произошло. Помню только, что на нас попадали сосновые ветки, и я подумал: хорошо, что не камни…

…Земля колебалась как морские волны: то поднималась снизу вверх с гулом, исходящим из недр земных, то швыряла нас из стороны в сторону. Раздался треск и стон, будто камни, которые рвались на части, были живой плотью…

Я не знаю, сколько времени все это продолжалось. Вероятно, несколько раз я терял сознание и потом долго приходил в себя. И когда я осмелился встать на четвереньки, недоверчиво опираясь на ненадежную теперь землю, я понял, что начался рассвет.

Поначалу я думал, что умер и сейчас нахожусь в чистилище. Потом – что я сплю или, может быть, похищен инопланетянами и нахожусь на другой планете…

Зрелище, которое открылось мне, было невероятным. Исчезла Масличная гора! Не был долины между нами и Старым Городом, но вместо нее был пологий склон, прямо от нашего лагеря к Храмовой Горе. И была звенящая тишина, сквозь которую можно было слышать журчание воды. Небольшая горная речка вытекала из Храмовой Горы и текла на восток, в сторону Мертвого моря…

Не было слышно моторов, не было видно миротворцев. Очевидно, они почти все погибли во время катаклизма. Я начал догадываться, что произошло.

Иран воспользовался тем, что огромные воинские подразделения вместе с высшим командным составом сосредоточились в одном месте. Он решил нанести ядерный удар по своим заклятым врагам - международному сообществу и арабам-суннитам. В результате атомного взрыва две платы Сирийско-Африканского разлома перестали цепляться друг за друга и разошлись: одна – на север, другая – на юг на десятки километров.

В результате этого Масличная гора разорвалась надвое, и части ее разъехались в разные стороны…

Разумеется, такое землетрясение изменило географию многих стран. Но больше всего пострадал Иран, не столько из-за землетрясения, сколько из-за своей глупости.

Персы подумали, что они умнее всех, поскольку сумели обмануть международное сообщество, а поэтому и законы природы они смогут обвести вокруг пальца…

Вместо того, чтобы построить хорошую защиту для своего ядерного реактора, они возвели обычную бетонную стену, а разницу в смете положили в свой карман, иншалла.

Землетрясение разрушило эту стену, реактор продолжал работать, и пока до всех дошло, что это значит, Иран превратился в радиоактивную пустыню…

…Я осмелился встать на обе ноги. Через некоторое время ко мне присоединились уцелевшие люди. Мы стояли и смотрели на Храмовую гору (там уже не было никаких строений) и наши души наполнялись покоем, а сердца благодарностью Богу…

Высоко в небе показалась святящаяся точка. Она становилась все больше и больше, пока не превратилось в чудесное сияющее здание. Оно мягко приземлилось на вершине Храмовой Горы, самой высокой Горы в Иерусалиме.

Не в силах выдержать свое восхищение этим чудесным видением, я упал на колени, поклонился в сторону Храма и дал себе обет – совершать сюда паломничество каждый год в праздник Суккот…

Ну, а все остальное вы уже знаете, слышали и видели неоднократно: о том, как произошел Поворот, и к каким результатам Он привел.

А мне важно было рассказать вам, мои внуки и правнуки, свои личные впечатления. Примите это как исповедь кающегося грешника, а я надеюсь, что Бог Израилев, обитающий в Сионе и в Граде Своей Иерусалиме, засчитает это мне как исполнение моего обета – паломничества в праздник Суккот.

1-го Адара 5771 Года от Сотворения Мира
Эль Шму Иерусалимский