Заместитель командира территориальной бригады Иорданской долины нарушил "одиннадцатую заповедь" - самую важную из этических норм ЦАХАЛя послеословского периода: "Не быть сфотографированным в неприглядном виде". Это "запрет из Торы Осло", а "дополнение де-рабанан пост-сионистского периода": "Тем более не фотографироваться в недели сфират а-омер с такой бородой". А если спросите: "Как же не быть сфотографированным, если у каждого ребенка есть две телекамеры, и они могут быть размером со спичечный коробок? - Ответ: "Грязную работу оставь своим солдатам, а ты сам прикрывай свои ягодицы. Это новые этические нормы поведения в ЦАХАЛе. Учись у нач.генштаба, который дал тебе команду остановить демонстрантов и ни в коем случае не позволить им перекрыть шоссе в Иорданской долине, а когда появился видеоролик, он поспешил дать тебе пинка, не спросив и не проверив. Полагаясь на 10-секундный видеоролик, постановил твой командующий, что ты вел себя в противоречии с нормами ЦАХАЛя. И это верно, потому что в соответствии с новыми нормами ЦАХАЛя командир не идет впереди своих солдат, а сохраняет дистанцию сзади и постоянно удостоверяется, что он лично всегда будет находиться среди тех, кто отстраняет (от должности), а не среди тех, кого отстраняют. Новые нормы поведения ЦАХАЛя: увидев телекамеру, "улучши свои позиции, отступив назад" (шапер амадот леахор); если кто-то из твоих подчиненных попал в беду, брось его собакам; и в любом случае будь привержен карьере, а не выполнению задачи. "Ахарай" (За мной!) - это старая норма поведения, сейчас лозунг командования "ахорай" (моя задница)".

Ты умер, - сказали по ТВ

Аврому Бургу всегда будут припоминать поминальную речь по Амнону Рубинштейну, а особенно тот момент, когда на следующий день Рубинштейн пришел пожать руку тогдашнему председателю Кнессета - пришел с сияющей улыбкой и будучи очень живым. С ТВ такого не случилось бы. Если бы там сообщили о смерти Рубинштейна, то он до сегодняшнего дня считался бы мертвым, и никакая улыбка или рукопожатие не смогли бы изменить это. И это, в сущности, то, что с ТВ в истории с Айзнером. То, что так потрясло всю страну на неделе, так это то, что по ТВ выглядело как жестокий и страшный удар в лицо, который ломает человеку всю физиономию, если не всю голову. Но назавтра датский красавчик давал интервью с чистым лицом, без шрамов, царапин, кровоподтеков, синяков, не говоря уже об ушибах или переломах. По словам парня, амбуланс отвез его в поликлинику, где наложили ему 2 шва, но никаких швов не было видно на его лице. Более того, в более полном видеоролике, переданном позже, мы видим его лицо чераз минуту после удара - и ничего: ни крови, ни перелома, ни царапины. Лицо даже не скривлено от боли. При очень тщательном всматривании можно увидеть небольшое пятнышко - то ли грязь, то ли малюсенький след удара. Безусловно, не что-то драматическое. Арабский фотограф поспешил сфотографировать двух пострадавших, находившихся в амбулансе - оба очень легко ранены. Датчанина там не было. Даже не среди легко раненых. Мы видим его идущим самостоятельно, не в амбулансе, целым и здоровым. Короче, извините, ошибка, Амнон Рубинштейн не умер.

Но не по ТВ. За мгновение до этого мы видели, как Айзнер рабивает ему физиономию жестоким ударом автоматической винтовкой, а через мгновение мы видим, что парень вообще не пострадал. Логика говорит, что в одном из двух случаев есть какое-то искажение, может, даже не злоумышленное. Фотограф снимал под таким углом, что в ролике казалось, что мы видим ужасный удар в лицо, но по последствиям мы убеждаемся, что это не то, что произошло в действительности. Искажение и обман зрения возник, видно, вследствие того, что парень испугался угрожающего движения и инстинктивно резко сдвинулся назад и отбросил голову назад, уворачиваясь от удара; от этого резкого своего движения он потерял равновесие и осел-упал назад - сел на шоссе. Резкое движение было его, а не винтовки, но с той точки и под тем углом, под которым это снималось, резкое движение тела и движение винтовки приводит к тому, что зритель полагает, винтовка ударила по лицу и оттолкнула датчанина назад, из этого зритель делает вывод, что это был страшный удар. Но затем мы видим, что лицо не разбито, значит не было жестокого удара, а лишь угрожающее движение винтовкой и инстинктивное отбрасывание тела назад. Из снимков ISM (организации, заварившей эту провокацию), сделанных другим фотографом под другим углом, можно понять, что винтовка не задела датчанина. "Шум удара" - без сомнения, искусственная добавка, сделанная при "редактировании" видеоролика. Видеокамера находилась достаточно далеко и встроенный в нее микрофон не мог бы уловить такого шума, если бы даже он был.

Но ТВ сильнее мозгов вместе с Амноном Рубинштейном. Если по ТВ сказали, что Вы умерли, значит Вы мертвы, и если по ТВ сказали, что был жестокий удар, не поможет никакой ум и логика. Если по ТВ сказали: отстранение (от должности), значит отстранение. Что делать, таковы правила игры в реалити-шоу. Начгенштаба отдаст честь телевизору, премьер-министр подчинится командам ТВ, президент государства откликнется на призыв телевидения, телеведущий Эрез Таль подождет снаружи с улыбкой, чтобы увидеть, как подполковник Айзнер пойдет домой.

Страсть по микрофонам

Надо сказать также о том, что называется ущерб имиджу и "израильская разъяснительная работа", и добавить пару слов об ответственности израильских СМИ. Будет детской непрофессиональной ошибкой думать, что если все руководители государства встают перед микрофонами и немедленно начинают осуждать, отстранять от должности, они уменьшают этим ущерб имиджу. С точностью до наоборот. Событие, которое меняет распорядок дня премьер-министра, становится важным, и выдающимся, и привлекающим внимание. Если еще президент государства присоединяется, он увеличивает интерес в мире к этому событию и переводит его с 37-ой страницы в газете "Сан" на 2-ю страницу в газете "Гардиан". Для имиджа государства лучше дать этой истории угаснуть и забыться, а политики, спешащие с воодушевлением отреагировать на событие, увеличивают значимость события и своей реакцией еще и еще привлекают международный интерес. Публичная истерия среди израильских политиков и журналистов служит причиной для редакторов новостных сводок в мировых СМИ приводить это событие еще и еще день в дневниках новостей. Это так просто, что мне трудно поверить, что руководители государства не понимают это. Почему же они не сдержались и не дали этому событию остаться в рамках местных медиа и забыться? - Потому что ТВ. Да, это ответ. Потому что СМИ предоставили им микрофоны и они не смогли сдержаться. Полезно для страны, вредно для страны, хорошо для евреев, плохо для евреев - не важно. "Стали рабами" света прожекторов и страсти по телестудиям.

И под конец пару слов о господине этих рабов. ТВ в Израиле, включая все каналы, вело себя в этой истории с полной разнузданностью, и кто-то должен указать на это. Журналисты и телеведущие, программы "Ах гадоль" и "Кохав нолад" - это лишь развлечение, коммерческая конкуренция между телеканалами и рейтинг, но нельзя также относиться к новостным и актуальным программам. Черт вас побери, и у вас есть ответственность за имидж вашей страны. Не скрывать, не наводить цензуру на критику, не отказываться от публикации правды, раскрывать все на свет - это ваша задача. Но не было никакой профессиональной причины показывать сто раз за вечер картину чего-то похожего на удар, показывать вновь и вновь. Это уже не ТВ, это обсессия пьяного с молотком. И самое смешное, что после этого вы спрашиваете вашего интервьюируемого с тоном, "сочащимся ответственностью": как тот собирается хоть немного исправить причиненный ущерб имиджу государства. А как насчет вас? Это не ваша страна?

("Макор ришон" 20.04.2012)


Перевел Моше Борухович
МАОФ