Тот, кто скажет, что большая часть израильских журналистов не настроена против Нетаниягу, - солжет. Я был там и помню плач редакторов новостных сводок и журналистов, когда стало известно, что Нетаниягу выиграл выборы

Ночь после выборов 1996 года, новостной отдел крупной ежедневной газеты. Я был там. Когда объявили результаты "мидгама", сказали по ТВ, что партия Авода (тогда во главе с Пересом) лидирует. Через несколько минут Амнон Абрамович прокомментировал и объяснил с видом знающего тайну, что согласно еще не сообщенным по ТВ данным, разница может еще увеличиться. И по опросам ожидалась победа Аводы-Переса.
Со всех концов отдела раздавались возгласы радости. Кто-то открыл бутылку. Настоящая радость, от всего сердца.

Но вскоре после полуночи выяснилось, что вопреки всем прогнозам, Нетаниягу и Ликуд победили. У Абрамовича "была информация", но у Нетаниягу было больше избирателей. Этого хватило.

Постепенно депрессия охватила новостной отдел. На определенном этапе начали раздаваться всхлипы. Не в смысле метафоры - буквально. В начале тихий плач, который затем усилился и стали раздаваться крики: "Я уезжаю из страны" и "Можно закрывать страну". Рыдания продолжались, их утешали. Настоящая боль.

Я был там. Я помню редакторов новостей, которые обнимали журналистов, ища утешения. На каком-то этапе из-за атмосферы бедствия работа прекратилась и надо было встряхнуть часть людей, чтобы они вернулись к работе и газета вышла бы вовремя. (Потом попрекали меня: "Ты выглядишь как жених на похоронах")

Большинство журналистов не могли простить Нетаниягу. С их точки зрения, он совершил два преступления и не ясно, какое из них тяжелее: он победил на выборах после того, как "правый сумашедший" убил Рабина, и он опроверг прогнозы в отношении результатов выборов.

С тех пор - и это уже личное - я перестал верить, что "нет адженды и нет преследования правых" (ну, ладно, я и раньше не верил). Только не рассказывайте байки, что в тот момент, когда журналисты перестали плакать и вернулись к написанию и редактированию текстов о выборах, они забыли свои убеждения, и боль, и плач. Что они забыли "адженду". Такого не бывает.

*

В 2001 году, когда Шарон с большим отрывом победил Барака (тогда Шарон еще не был объявлен этрогом в качестве пророка "размежевания"), я работал в другой редакции. Двумя этажами над нами находились оффисы сети Шокен (прим.перев. - т.е. газеты "а-Арец"). Их плач был слышен через 2 этажа.

У значительной части израильских журналистов есть явная "адженда" против Нетаниягу. Найдите другую причину того, что заплесневевшие рассказы печатаются вновь и вновь.

"Адженда"? Это еще мягко сказано. Сегодня это звучит фантастично, но после выборов 1999 г., когда Ликуд проиграл, в нескольких израильских газетах появились статьи, со всей серьезностью утверждавшие, что Нетаниягу, который еще недавно был премьер-министром, собирается эмигрировать из страны. Были комментарии по этому поводу, и анализ, и объяснения. Кроме одного: это была выдумка. И еще кое-что: среди этих статей были утверждения, что за минуту до эмиграции Нетаниягу разведется со своей женой. И по этому вопросу были "серьезные" аналитики.

Дико? Это еще ничего. После его первой победы на выборах публиковались статьи, в которых утверждалось, что он агент ЦРУ. И в тот раз они появились не на каком-то сомнамбуличном сайте, а в самых серьезных газетах.

Как могло случиться, что такие ненормальные утверждения печатались в якобы серьезных газетах. Это происходит, потому что значительная часть израильских журналистов и редакторов живут в среде, оторванной от израильской действительности, живут в среде, в которой, среди прочего, плакали, когда Нетаниягу был избран премьер-министром. В этой среде легко навязать самые немыслимые вещи, иногда из теории, что ложь, повторенная много раз, станет восприниматься как правда. А если кто-то будет сомневаться в вымыслах, они скажут, что нет дыма без огня и т.д.

Как писал Карл Маркс, "бытие определяет сознание". Поэтому в СМИ поселения - это "незаконные форпосты", а незаконные бедуинские дома - "непризнанные деревни".

*

На одном из предвыборных митингов покойного американского президента Теодора Рузвельта стал перед ним оппонент - активист Демократической партии и стал засыпать его вопросами. На определенном этапе этот нудник спросил:
"Господин Рузвельт, почему Вы решили быть республиканцем?"
Рузвельт ответил: "Отец мой был республиканцем, дед мой был республиканцем, естественно, что и я вступил в Республиканскую партию".
Тот рассердился:
"Что это за ответ? А если бы Ваш отец и дед были бы грабителями банков?"
Президент Рузвельт медленно ответил:
"В таком случае я стал бы демократом".

*

И без всякой связи

Европейский Союз требует помечать продукцию, производимую в еврейских поселениях в Иудее и Самарии. Почему бы не выбрать знакомую Европе символику, например, желтую шестиконечную звезду?


Перевел Ханан Фридман