Неспособность представляющих правый и правоцентристский лагерь слабых и неумелых политиков защитить интересы своих избирателей и отсутствие реально независимых СМИ ведут к тяжелейшему политическому кризису и позволяют леворадикальным группам навязывать свои решения в обход демократических норм. Коллизии, развернувшиеся вокруг проваленного законопроекта о легализации поселений («закона об урегулировании»), стали яркой иллюстрацией разбалансированности политической системы управления, в которой реальная власть не принадлежит демократически избранным лидерам, а сосредоточена в руках ангажированной клики.

Для того, чтобы оценить степень извращенности сложившейся ситуации, необходимо разобрать по порядку всю последовательность событий, начав с небольшого, но важного исторического экскурса.

Чья земля?

В начале шестидесятых годов прошлого столетия иорданский король Хусейн дал указание своим чиновникам оформлять право на владение землёй в Иудее и Самарии, захваченной Иорданией в 48-ом году в войне против Израиля (в ходе Войны за Независимость). Распределение происходило среди арабов, переселившихся незадолго до того в Палестину вследствие бурного экономического развития края, связанного с сионистским освоением страны.

Ни одна страна, кроме Британии и Пакистана, не признала иорданский суверенитет над этими территориями. Поэтому сомнительное с международной точки зрения указание Хусейна имело две цели – осуществить де-факто распространение суверенитета на оккупированные области и заодно пополнить налогами казну. Вскоре Шестидневная война положила конец королевской инициативе, поскольку Иудея и Самария стали израильскими. Однако большую часть района Биньямин Хусейн успел записать за новыми владельцами.

Новые документы было совсем не трудно отличить от реальных прав на владение землёй, записанных в турецких и мандаторных табу ещё до провозглашения еврейского государства, поскольку оформлены они были уже после оккупации района Иорданией. Однако израильское правительство признало их легитимность. В том числе и совсем абсурдную ситуацию, когда отнятое у евреев после 48-го года имущество и оформленное в иорданских документах как «трофей, захваченный у врага», закреплялось за грабителями под названием «оставленное имущество».

В итоге часть земель еврейских посёлков, построенных в районе Биньямин, в том числе таких крупных посёлков, как Офра, Бейт Эль и Шило, оказались расположенными на якобы частных землях.

Документы, оформленные во время иорданской оккупации, остались в архивах Иордании, которые после установления дипломатических отношений между Израилем и Иорданией в 1994 году стали доступны для активистов борьбы с еврейским присутствием в Иудее и Самарии.

Именно эта ситуация и привела к драматической истории с кварталом многоэтажных домов Гив'ат а-ульпана в Бейт Эле. При этом, даже столь сомнительное право на владение землёй квартала ещё вовсе и не доказано. Разбирательства в суде просто не было (как и в случае с разрушенной Амоной и посёлками Мигрон и Гиват Асаф)!

Где же суд?

Ответчиком в иске против строительства квартала, поданном израильскими левыми активистами в Верховный суд, было государство, представляли которое работники прокуратуры, единомышленники истцов, относящиеся к тому же общественному кругу. Они попросту не стали требовать вообще каких бы то ни было обоснований для иска, а сразу заявили от имени государства о готовности разрушить все дома, без разбирательства.

Авторами этой поразительной инициативы стали помощник юридического советника министерства обороны, стажёр в юридической канцелярии при министерстве главы правительства и представитель министерства юстиции. Именно эти люди и определили судьбу квартала и сотен его жителей.

Примечательно, что секретариат правительства, в лице министров Моше Яалома и Бени Бегина, которые должны были высказать мнение правительства по поводу удивительного решения, то ли не получили его вовсе, то ли не заметили, то ли просто не поняли.

Правительство спохватилось уже после вынесения решения Верховного Суда, утвердившего готовность государства все сломать, и обратилось с просьбой дать возможность пересмотреть вопрос и разобраться в правах на владение землёй, но получило отказ.

Таким образом, квартал, просуществовавший 12 лет, был приговорен к сносу даже без минимального доказательства своей незаконности лёгким взмахом руки безымянных представителей прокуратуры. При этом самих жильцов этих домов даже не поставили в известность о происходящем.

Кто эти люди?

Инициативные работники прокуратуры, создавшие эту абсурдную и совершенно несправедливую ситуацию, не подчиняются кабинету министров, а назначаются юридическим советником правительства. Советник в свою очередь тоже не подчинён правительству. Более того, если он заявляет, что не готов оказать юридическую поддержку решению правительства, то у кабинета нет даже права нанять в обход советника другого адвоката.

То есть, по сути дела, юридический советник правительства и подчинённые ему работники прокуратуры могут не только препятствовать решениям кабинета, но и просто проводить свою собственную политику, не подчиняясь правительству. Кто же назначает столь могущественного чиновника?

Кто его выбирает?

Правительство одобряет кандидатуру юридического советника, предложенную особой комиссией, состоящей из 5 человек. Её возглавляет отставной судья, а входят также: по одному представителю от правительства, от Кнессета, от коллегии адвокатов и ещё один невнятный представитель «академических кругов».

На деле представители коллегии адвокатов и «академических кругов» являются союзниками отставного судьи, поэтому, даже если представители правительства и Кнессета сумеют договориться между собой – большинство все равно в руках юридической клики, способной провести угодного ей человека.

Так и получается, что обладающий широчайшими полномочиями чиновник фактически назначается не демократически избранными политиками, а представителями заинтересованных и ни кем не избираемых кругов.

Как могло бы быть?

В Израиле юридический советник правительства совмещает две должности – адвоката правительства и главы прокуратуры. Потому, он не подчинён кабинету – чтобы в случае необходимости принять независимое решение об отдаче под суд представителя правительства.

Нужно было бы просто разделить две эти ипостаси юридического советника. Такая практика и принята в демократическом мире – юридический советник правительства назначается правительством и подчиняется ему. А должность главы прокуратуры занимает совсем другой человек.

Советник должен быть только адвокатом правительства, обязанным обеспечивать юридическую поддержку решениям правительства. Законопроект о таком разделении был предложен три года назад министром юстиции Яаковом Нееманом, но заблокирован главой правительства Нетаниягу под давлением юридических кругов. Очевидно, разделение лишило бы юридического советника реальной власти над демократически избранным правительством, в чем эти круги совершенно не заинтересованы.

Нетаниягу, последовательно предпочитающий уступать могущественным силам, сосредоточенным у юридической олигархии, уже не раз проваливал законопроекты, призванные ограничить их влияние. Так было в случае похороненного законопроекта об ограничении финансирования из-за рубежа политических структур. Львиная доля бюджета практически всех радикальных левых организаций в Израиле базируется на деньгах, получаемых от иностранных правительств. Законопроект мог серьёзно подорвать их возможность наносить ущерб стране. Нетаниягу проявил решимость и абсурдная ситуация, когда иностранные государства вмешиваются во внутренние дела Израиля, сохранилась. Так произошло и сейчас, когда несправедливое и нелогичное решение Верховного суда по поводу разрушения квартала инициировало законопроект «об урегулировании», названный также «законом о легализации поселений» и было успешно провалено Нетаниягу

О чём был «закон о легализации»?

Суть законопроекта была предельно проста. Если дом построен на земле, которая не считалась частной, но через несколько лет вдруг выяснилось, что у земли есть хозяин, сумевший доказать на неё свои права, то дом не разрушается, а владелец земли получает достойную финансовую и земельную компенсацию. То есть не только деньги за землю, но и соответствующий земельный участок.

Такой закон существует в Израиле. Более того, как в свое время показал судья Верховного суда Ханан Мельцер, турецкое право, используемое в Иудее и Самарии, уже включает подобную практику. Более того, в случае аналогичной ситуации, когда еврей доказывает свои права на землю, застроенную арабами, он получает именно финансовую компенсацию, а не возврат земли.

Поэтому, самым естественным решением проблемы квартала в Бейт Эле, а заодно и тысяч других еврейских домов в районе Биньямин, находящихся под угрозой аналогичных исков, могло бы стать проведение «закона о легализации». Однако подобное решение не устраивало радикально настроенные круги борцов с еврейской поселенческой деятельностью.

Одним из главных и наиболее абсурдных аргументов против законопроекта стало утверждение о том, что закон спровоцирует обращение в международный гаагский суд, что полностью противоречило здравому смыслу и международному законодательству.

Почему гаагский суд ни при чем?

Международных судов в Гааге два. Первый – арбитражный суд между государствами, обращающимися в него и признающими его право. Второй – международный уголовный суд, обладающий полномочиями при определенных условиях и по решению Совета Безопасности ООН судить действия того или иного государства, подпадающие под определение «преступления против человечности».

Для того чтобы вопрос с «законом о легализации поселений» вообще дошёл до гаагского суда нужно было бы выполнение нескольких необходимых условий, весьма маловероятных. Во-первых, потребовалось бы согласие международного суда в вопросе о том, считаются ли Иудея и Самария оккупированными Израилем территориями? Ответ на этот вопрос вовсе не очевиден. Есть немало признанных международных юристов, убежденных, что Израиль владеет Иудеей и Самарией по праву.

Во-вторых, даже если бы гаагский суд пришёл к выводу о том, что иудеи оккупирует Иудею, для рассмотрения деятельности Израиля в этих областях необходимо было бы единогласное решение СБ ООН, включая и согласие США, что также представляется крайне сомнительным.

И, наконец, в–третьих, после всего этого, трудно представить, что даже очень изощрённый и лицемерный суд был бы способен назвать присуждение финансовой и земельной компенсации за потерянный участок - преступлением «против человечности».

Поэтому угрозы гаагским судом, использованные Нетаниягу для склонения министров на свою сторону, были не более чем лицемерием и демонстрацией юридического невежества представителей кабинета.

Чем все закончилось?

В итоге, Нетаниягу успешно торпедировал «закон о легализации». При этом решение, предложенное главой правительства, проблематично и плохо для всех сторон. Неоправданно дорогая идея распилить и перенести дома не приносит пользы никому, кроме подрядчиков, зарабатывающих на этой истории 13 миллионов шекелей.

Арабы, претендующие на владение землёй квартала, даже если сумеют доказать в итоге свои права, не смогут их осуществить никаким образом. Строить посередине еврейского посёлка им никто не разрешит. Продать эту землю евреям они тоже не смогут, поскольку в таком случае, немедленно будут убиты арабскими властями.

Ни в чем не повинные бывшие жители квартала на неопределенное время зависают во временных домах с неясной опцией вернуться в свои дома, но… не у себя в посёлке, а посередине армейской базы.

Наконец, решение в отношении квартала Гив'ат а-ульпана воодушевит левых радикалов к многочисленным новым искам по всему району Биньямин.

Однако самой главной проблемой в данном случае является выраженное действиями главы правительства очевидное признание нелегитимности еврейского присутствия в Иудее и Самарии вообще.

Ситуация, при которой араб, построивший на еврейской земле, сохраняет свой дом, компенсировав еврею ущерб, а еврей не может оставаться на земле, даже в случае подозрения того, что она принадлежит арабу, утверждает неоспоримый и совершенно несправедливый приоритет арабов на Иудею и Самарию.

Более того, обещания о строительстве в поселениях, выданные Нетаниягу, как бы в компенсацию за разрушение квартала, по сути дела лишь подтверждают, что евреи могут строить лишь исподтишка, по-партизански, а не открыто и по праву. Не говоря уже о том, что обещания на Ближнем Востоке стоят меньше той бумаги, на которой их пишут.

В истории о разрушении Гиват а-ульпана глава правительства Биньямин Нетаниягу вместе с министрами своего кабинета продемонстрировал простую, но очень печальную данность. У законно избранного демократического правительства нет возможности проводить свою независимую политику, если она противоречит интересам влиятельной юридической мафии, фактически правящей в стране в обход законов и норм.

Для того, чтобы ограничить антидемократическую и опасную тенденцию, политическим лидерам необходимо проявить высочайший уровень профессионализма, жесткую приверженность своим принципам, политическую грамотность и силу. Однако нынешнее правительство ничем из выше перечисленных качеств, похоже, не обладает.

А нужно ли оно тогда вообще?

Автор благодарит адвоката Ицхака Бама за консультацию в области международного законодательства и юридических аспектов израильской политической системы.