Элькин утверждал, что "Облачный столб" был первой военной операцией за всю историю государства, в которой юр.советник правительства был полностью замешан в процессе принятия решений по ведению военных действий на Юге. По его словам, форум, возглавлявший текущие боевые действия, включал "тройку" (Нетаниягу, Либерман, Барак), нач.генштаба, главу Мосада, главу Шабака и - впервые - юр.советника правительства. Элькин подчеркнул, что важные оперативные решения принимались только после утверждения деталей юр.советником.
Вывод Элькина был однозначным: "Основная проблема структуры власти в Израиле заключается не в избирательной системе, а в отсутствии разделения властей". Он утверждал, что "надо понимать, что избранники народа парализованы. Министр может принять решение, но юридический советник министерства торпедирует его. Министр не назначает юридического советника, и юридический советник министерства подчиняется не министру, а юридическому советнику правительства. Но положение, когда юр.советник вмешивается даже в ведение военных действий, - нестерпимо.
В упомянутой выше беседе гневался высокопоставленный служащий министерства юстиции на слова Элькина. Он рассказал, что в течение операции "Облачный столб" руководство министерства каждый вечер проводило заседание с представителями правительства, и именно политики требовали полного участия юристов - "требование было со стороны "клиента". По его словам, с точки зрения иерархии, по текущим вопросам ведения военных действий должны обращаться только главному военному прокурору и в отдел международного права при армейской прокуратуре. К юр.советнику правительства должны обращаться только в исключительных случаях.
Чрезмерное опасение
Что касается компетенции, - добавил этот высокопоставленный источник, то "нам абсолютно ясно, что юр.советник не должен подменять премьер-министра при принятии оперативных решений и что у руководства должна быть большая свобода действий. Но после операции "Литой свинец", когда генерал Дорон Альмог, приземлившись в Лондоне, обнаружил, что не может выйти из самолета, потому что там издан ордер на его арест, - что-то изменилось. Руководители сегодня гораздо больше опасаются и требуют от нас разрешение на каждый шаг".
Какая у вас направляющая линия и в какой степени вы торпедируете оперативные инициативы?
"Это чувствительная тема. С одной стороны, я верю, что, в отличие от наших врагов, мы должны сохранять еврейские гуманистические идеалы и во время войны. И еврейское право, кстати, не разрешает убийство невинных граждан. С другой стороны, я согласен, что международное право - которое является сформированным державами сборником обычаев войны - страдает немалой долей лицемерия и ханжества. Я согласен со словами судьи Рут Габизон в отчете комиссии Винограда, подчеркивающими право Израиля на самозащиту и важность сохранения права главы правительства принимать чрезвычайные решения даже в противоречии с позицией юр.советника.
Вместе с тем, есть большой разрыв между теорией и действительностью. Премьер-министр, министры и главы системы безопасности требуют от нас проверить и убедиться, что их действия не отклоняются от международного права. В их представлении эти ограничения дают их преимущество. Это защищает их от исков в Гаагский суд и от международных юридических санкций, витающих постоянно над головами принимающих решения в Израиле. Например, в отчете Голдстона критиковался удар по "синей" полиции Хамаса и руководство государства не хотело вновь быть запутанным в таких вопросах.
В любом случае, во время операции "Облачный столб" юр.советник правительства придерживался расширительного разрешающего подхода. Он предпринимал усилия, чтобы позволить операции и против целей, в отношении которых есть юридические разногласия. Например, мы разрешили удар по канцелярии Исмаила Хание, хоть в соответствии с сухим правом нельзя бомбить символы власти. То, что все же позволило это, - это признаки, что с высокой вероятностью оттуда ведется руководство террористическими действиями".
А что на самом деле произошло с инициативой отключить поставки электричества в Газу?
"Правительство выдвинуло эту опцию и надо понять, что в этом вопросе наше пространство маневра ограничено решением БАГАЦа, ясно определившего, что можно и что нельзя (БАГАЦ аль-Басьюни 9132/07). Мы позволили правительству делать это в соответствии с указаниями БАГАЦа. Мы объяснили, что они могут сократить поставки электроэнергии, удостоверяясь, что это не приводит к гуманитарной проблеме, т.е. что не будет перебоев с поставками электричества в больницы и другие чувствительные места. Секретарь правительства выдвинул идею прекращения поставок электроэнергии на определенное время: он сказал, что если отключить электричество на полчаса, генераторы больниц обеспечат электричество на это время и больницы не пострадают".
Почему это не сделали?
"Исключительно по решению правительства. Премьер-министр и другие министры отошли от этой идеи под предлогом, что Израиль будет выглядеть не хорошо, если отключит электричество. Кто-то утверждал, что с момента отключения электричества каждый умерший в Газе пебенок будет представлен как жертва израильского издевательства; и министры решили не рисковать своим имиджем".
Зеэв Элькин не входит в "семерку" (военно-политический кабинет) или "тройку" и, видно, кто-то оттуда передал ему эту информацию. Не думаете ли Вы, что министры пытаются переложить на юристов ответственность за свои колебания, в сущности, обвинить вас в "кастрировании" операции?
"Точно. По моему, есть тут "кастах" (кисуй тахат - прикрытие задницы) правительства, перекатывающего ответственность на юр.советников. Так им удобней перед израильским обществом, желающим понять почему не действовали более решительно, и красивее перед международным общественным мнением".
("Макор ришон" 30.11.2012)
Перевел Моше Борухович
МАОФ
На рисунке: Биби "собирается" вырубить электричество в Газе и кричит юр.советнику правительства: "Останови меня!"