На первый взгляд кажется, что ничего особо драматичного не должно произойти в ходе этих разговоров в Вашингтоне. Обе стороны - и Нетаниягу, и Абу-Мазен - втянуты безо всякого желания в ещё один тур старых игр, именуемых «кому удастся свалить вину за провал разговоров на другого». Если такова на самом опять игра, то речь идёт о двух прекрасных игроках. Абу-Мазен – виртуозный плакальщик, способный отказаться от переговоров и затягивать время, используя доводы в духе третьеклассника, и всё-таки выглядеть несчастненьким и невиноватым. Но и Нетаниягу хорошо держит ракетку и всегда проворно отбивает мяч на другую сторону площадки. Против всех шансов и всего, что считалось "принятым" на протяжении лет, ему удавалось сделать так, что основное давление американцев было направлено против "палестинцев". Нетаниягу уже предпринял первый шаг в новой игре, послав туда Ципи Ливни в качестве армейского "ноаль шахен" (прим.перев. - когда на переговоры к окруженному террористу посылают его друга или соседа). Если сделка порушится при непосредственном участии уважаемой г-жи «переговорный процесс», кто сможет обвинить в этом израильскую сторону?

Но вот тут-то вся история разделяется на два возможных сценария. Один говорит нам о том, что на самом деле к этому всё и идёт. Разрыв между позициями Нетаниягу и Ципи Ливни – мизерный, но разрыв между позициями Ципи Ливни и «палестинцев» - глубокая пропасть. Она обычно говорит, что во времена правительства Ольмерта она уже почти что пришла к согласию обо всём с Абу-Мазеном, и если бы только ей не дали ещё капельку времени, уже был бы мир. А сейчас Нетаниягу предоставляет ей возможность это проверить и провалиться. Также и группа «Женевской инициативы» рассказывала нам подобные истории. Они не лгут сознательно, они в самом деле верят, что несколько приятных "палестинцев" сидели с ними на переговорах и в самом деле говорили приятные вещи. Вот только ни разу это не дошло до момента реальных обязательств. А евреи на самом деле не всегда умеют правильно распознать ближневосточные коды ведения переговоров. В арабской культуре дистанция между сказанным и всерьёз подразумеваемым в обязывающей форме куда как длиннее, чем это принято в западной культуре. На Ближнем Востоке принято и допускается много чего наобещать, чтобы создать приятную атмосферу, а потом отрицать это и вообще повернуть вспять. Это даже не считается ложью, потому что собеседник, воспитанный в такой же культуре, положено понимать, когда подразумевается нечто всерьёз, а когда говорится что-то из вежливости и для создания приятной атмосферы.

Факт, что каждый раз, когда разговор доходит до момента истины и обязательств, «палестинцы» тут же сбегают и ничего не подписывают. Арафат сбежал из Кэмп-Дэвида в тот момент, когда Эхуд Барак дошёл до слов: «Завершение конфликта». Абу-Мазен смылся от Ольмерта, а Абу-Ала прервал контакты с Ципи Ливни в подобный же момент. Фанатично верующие в Осло изобретали смехотворные доводы для всех таких случаев. Про Арафата говорят, что это произошло из-за того, что Эхуд Барак выказал недостаточно уважения к Арафату, и тот обиделся. Про Абу-Мазена рассказывают, что он уже почти подписал, но вдруг понял, что Ольмерт – «хромая утка», и его правительство на грани падения, и он не пожелал подписывать соглашение со слабым лидером. Два этих повода содержат в себе глубочайшее презрение в арабам – будто бы онинекие слабоумные детишки, на самом деле не понимающие того, что происходит в мире. Человек, которому предлагают 85% из того, чего желает его душа, не сбегает из-за каких-то мелочных обид, напротив – он спешит провести переговоры, стремясь получить лучшую цену. А Арафат отнюдь не был идиотом, он прекрасно знал, что если он ещё поторгуется, то Барак даст ему намного больше, чем то, с чего он начал переговоры. Также и Абу-Мазен далёк от мало разбирающегося в происходящем вокруг. Он отлично знает, что в Израиле новое правительство связано соглашениями, подписанными предшественниками. Если бы он был заинтересован придти в соглашению, он бы поторопился как можно скорее подписать соглашение с Ольмертом именно из-за того, что его правительство вот-вот должно было пасть.

Два государства и Красная Шапочка

Израильские политики и комментаторы имеют обыкновение говорить о поселенческих блоках и об иерусалимских кварталах, как о местах, «которые, по общему мнению, останутся под израильским суверенитетом». А что такое «общее мнение»? Чьё это «общее мнение»? «Палестинцы» никогда не гоглашались в порядке обязательств ни на поселенческие блоки, ни на иерусалимские кварталы, ни на демилитаризованное государство, ни на уступку в вопросе «возвращения беженцев». И уж конечно, ни на какое израильское присутствие в Иорданской долине. О каждом из этих параграфов они тут и там говорили приятные и вежливые вещи, но никогда ничего обязывающего их. По вопросу признания государства еврейского народа и какого-либо соглашения на эту тему они даже не заикались, ни туманно, ни невнятно. А главное: они всеми силами стараются избегать выражения «окончание конфликта». Но это то, без чего, с израильской точки зрения, все разговоры теряют смысл.

Нет никаких шансов на устранение упомянутых пунктов разрыва в позициях за несколько месяцев. И мы еще не говорили о секторе Газы и об обмене территориями. То есть, где найти в самом Израиле участок территории в сотни тысяч дунамов, который можно было бы передать им для «палестинского государства». Короче говоря, первый и наиболее вероятный сценарий говорит, что мы идём на ещё один раунд переговоров (с возможностью лишний раз сфотографироваться всем вместе), который как и предыдущие за последние 20 лет и ни к чему не приведёт. Если так, то несомненно есть шанс, что это уже будет последний раунд пустопорожних разговоров, и во всём, что их касается, к трем сторонам придёт отрезвление от иллюзий. Они наконец-то поймут, что идея о 2-х государствах – сама по себе бесплодная и пустая.

Но это именно то, что порождает второй возможный сценарий - тот, который вызывает беспокойство. Большинство в израильском обществе, большинство его политических лидеров и тех, кто говорит и пишет – в том числе и Биньямин Нетаниягу, - одержимы нерациональным страхом перед тем моментом, когда выяснится, что мечта о 2-х государствах нереализуема, что следует начать думать о иных идеях. По моему мнению, многие в глубине души уже давно понимают, что такова ситуация. Идея «палестинского государства» попросту не может быть реализована. Но страх перед альтернативой приводит их к позиции отрицания действительности. Красная Шапочка стоит у постели бабушки, она видит все признаки того, что в постели волк: волчьи уши, волчьи глазищи, волчья пасть и в ней волчьи же острые зубы. Но вместо того, чтобы закричать: «Волк, что ты делаешь в постели моей бабули?» - Красная Шапочка задаёт вопросы: «Бабушка, почему у тебя такие большие уши?»

Страх порой блокирует разум, подталкивая человека к самообману, к тому, чтобы заслониться от всех тревожных и предупреждающих признаков, которые могли бы заблаговременно спасти его. Да. Есть основание опасаться, что Нетаниягу таки пойдёт на бредовую и гибельную опцию от великого страха перед противостоянием тому факту, что «палестинское государство» на приемлемых условиях невозможно. Он может довести до одностороннего отступления по формуле Шарона, или до создания «палестинского государства» в отсутствие мира, без отказа («партнёров») от «права на возвращение беженцев», без каких-либо «палестинских» обязательств об окончании конфликта. Он может пойти на соглашение с американцами без участия арабов или на промежуточное урегулирование с разрушением поселений и напрасным отступлением, не получив ничего взамен. Короче говоря, на некую «творческую формулу: дадут – получат, не дадут – получат больше».

Факт, что сам глава правительства усиленно проталкивает законопроект о всенародном референдуме. И это, на мой взгляд, очень тревожный симптом. Это означает, что он всерьёз намеревается двигаться по одному из указанных путей. Когда страх является центральным мотивом к безответственным шагам, легче всего переложить их на всенародный референдум или на Кнесет. Под угрожающим лозунгом «Или палестинское государство, живущее с нами в мире, - или двунациональное государство, которое разрушит сионизм» большинство общества потянется в страхе за своими лидерами и проголосует за «палестинское государство», даже за такое, которое возникнет без соглашения, без мира и без безопасности.

В конечном итоге, к моему сожалению, я не могу успокоить тех, кто ощущает беспокойство с того дня, когда Джон Керри сообщил о возобновлении переговоров. Да, несомненно, есть основания для беспокойства.

(«Макор ришон» 26.07.13)


Перевела Фаня Шифман
МАОФ