Бедуинское владение землями в непризнанных деревнях сомнительно. И несмотря на это, государство не может оторвать их от источников пропитания. Чем больше продолжается период неопределённости и заброшенности, пока не будет установлен хоть какой-то порядок, тем следующее урегулирование будет ещё хуже, с точки зрения сионизма и еврейского народа. Поэтому жаль каждый день, потраченный на споры.

Перед тем, как начать обсуждение бедуинского вопроса, их непризнанных деревень, необходимо признать, что под землёй и за всеми заумными утверждениями кроется национальный интерес и споры сионизма с его ненавистниками. Нет никаких противоречий между существованием Израиля как демократического государства, которое должно обеспечивать равенство всех его граждан – и тем, что Израиль является государством еврейского народа, обязанного обеспечить его интересы и будущее. Государство Израиля не создавалось для его жителей и не основывалось ради себя самого. У него есть предназначение на дальнюю перспективу: возвращение еврейского народа на свою древнюю Родину и заселение её без нанесения ущерба правам других народов, населяющим ее. Отцы-основатели чётко и ясно провозгласили именно такое предназначение создаваемого государства в «Декларации Независимости». Эта «Декларация начинается словами: «На Земле Израиля сформировался еврейский народ" и заканчивается обязательством предоставить полное равенство прав и свобод всем своим гражданам». Без этого предназначения, его обоих составляющих: и заботы об интересах еврейского народа, и сохранения равенства прав - государство возникло бы и не достигло бы таких достижений. Без этого предназначения Израиль был бы пустой оболочкой. В последнее время в нём возросло число голосов людей, возгнушавшихся первой составляющей нашего предназначения. Они начали взращивать в себе и сеять вокруг ненависть – именно так, не меньше! – к любой мысли или действию, выражающих заботу об интересах еврейского народа. Редакционная статья в «Гаарец» (от прошлого понедельника) выдвигает установку: «Евреизация Галилеи или Негева – это расизм». Это объявление войны сионизму.

Поэтому, перед тем, как начать наши споры по нелёгкому и серьёзному вопросу расселения бедуинов, наша обязанность сказать: евреизация – это не расизм, и вопрос интересов еврейского народа тоже должен быть принят во внимание. Эти соображения не только легитимны, но и обязательны. Давайте признаем правду: движущим мотивом немалой части арабских и еврейских борцов за права бедуинов является не столько забота о правах человека для бедуинов, сколько их политическое стремление урезать права еврейского народа, который они ненавидят. Они стремятся вставлять палки в колёса сионистскому движению, столь для них ненавистному.

Обе стороны правы

А теперь – к сути дела. В дискуссии о бедуинах и их деревнях обе стороны говорят осмысленные вещи. С одной стороны, рассказы «о бедуинских деревнях, в которых живут на своих землях сотни лет» - это всё бабушкины сказки. Как минимум моему поколению, путешествовавшему по Негеву и участвовавшему в армейских учениях там 50-60-е годы прошлого века, эти сказки не продашь. Ведь мы ещё помним пустынный, заброшенный Негев. То тут, то там виднелась маленькая бедуинская палатка – сегодня здесь, а завтра перекочевали на другое место. От палатки до палатки – огромные пустынные пространства. И не было там никаких деревень, никаких посёлков, ни домов и ни бараков.

Но также и те, кто там не был или ещё не родился в то время, могут поглядеть на фотографии с воздуха, снятые в те годы. Есть предостаточно такого материала, и картина предельно ясна. Это была реальность, где имели место козьи и овечьи пастбища в определённых районах, но никаких деревень, никаких земельных владений и их владельцев. А ещё проще – пойдите и посетите то, что называется «непризнанными деревнями» или посмотрите на фотографии в газетах. Вы увидите жестяные хибарки, увидите бараки, то тут, то там новенькие и ухоженные виллы. Но вы не увидите там старых домов, построенных 50 лет назад. Все эти «деревни» - нечто новое. Да это и не совсем деревни – и это блеф, а есть огромная неупорядоченная застройка времянками, тянущаяся на многие километры.

С другой стороны, бедуин, которого собираются выселить из жалкой жестяной хибарки, всё-таки гражданин Израиля, он на этой земле родился. Он или его отец заняли участок земли, в силу того факта, что государство никогда не предлагало ему ничего, кроме этой хибарки и участочка земли вокруг него, как бы никем не занятой. Оно никогда не определило для себя, что оно думает о будущем этого бедуина. Именно потому что он на самом деле не владеет этой землёй из поколения в поколение, а является членом племени, кочевавшего тут и пасшего там на просторах этой пустыни свой скот – и ныне уже невозможно с этого жить, да и нет сегодня достаточно свободных земель, именно поэтому невозможно относиться к бедуину, как к феллаху, у семьи которого есть дом с полем. Государство обязано предложить ему какую-нибудь возможность для нормальной жизни.

С одной стороны, верно, что нет у нас еврейских граждан, получающих взамен незаконно построенного жестяного барака дунам (1000 кв.м) земли, да ещё присоединённый ко всей инфраструктуре. (а если у него есть 3 жены, он получает три дунама для строительства 3 домов.) Да ещё вдобавок - солидную сумму всё на то же строительство. Но с другой стороны, нет и еврейских граждан, брошенных в пустыне без дома, и ни воды, ни электричества, никакой инфраструктуры для хоть какой-то трудовой деятельности. При всём нашем капитализме, обзываемом свинским, любому еврейскому гражданину (как, кстати, и арабскому) государства обеспечена минимальная экономическая сеть безопасности. Но не по отношению к бедуинскому гражданину.

С одной стороны, многие бедуины до сих пор захватывают в своё владение новые государственные земли, которые не принадлежали ни им, ни их предкам. С другой стороны, что мы хотим, чтобы они сделали? Со дня основания государства бедуинское население сильно умножилось – в 20 раз. Маленькая хамула, когда-то проживавшая в 3 палатках, кочевавшая с места на место, главным образом, с пастбища на пастбище, ныне крупное племя, гораздо крупнее, чем то, которое могло жить с пастбищ и кочевий, и ему требуется постоянно захватывать себе место под солнцем.

Правительство боится править

Можно и дальше заниматься этими уравновешиваниями сторон между собой. В одной стороны, бедуины и их представители блефуют, говоря, что речь идёт всего лишь о 3% земель Негева. В движении «Регавим» произвели подсчёт расселения – вышло, что речь идёт о более 20% земель Негева, предназначенных для заселения. И это совершенно недопустимо, неравноправно по отношению к евреям. С другой стороны, поскольку бедуинское население сильно выросло со дня создания государства, невозможно требовать от него довольствоваться той же территорией, которой они пользовались, при численности в десятки раз меньшей. По существу, государство не предоставило им другой возможности, кроме захвата пустынных территорий и жить там.

Короче, по поводу любого плана упорядочивания бедуинского заселения можно выставлять справедливые утверждения с обеих сторон. Поэтому вопрос не в том, справедлив ли план и верен (на мой взгляд, несправедливый, награждающий бедуинов большим, чем то, к чему справедливость обязывает – и это за счёт еврейского народа. И всё-таки я за то, чтобы приняли его и выполнили с чувствительностью и решительностью). Центральный вопрос – готово ли государство, и морально и организационно к принятию какого-либо решения и к применению силы для его выполнения. Ясно, что желательно сделать всё путём переговоров, постараться убедить. Но в конце-то концов, «правительство» от слова «править», т.е. его смысл – власть и силу употребить. В итоге надо объявить: время для споров и дискуссий кончилось, пришло время принятия решений и их выполнения, зная, что всегда найдутся несколько человек, которые попытаются силой отменить любое решение.

На данный момент, похоже, что ответ на главный вопрос будет отрицательный. Правительство боится править, предпочитая отодвигать насколько возможно момент решения в надежде, что произойдёт некое чудо, освободив его от этой задачи и от наведения порядка. В результате будут и дальше захваты государственных земель, переход от одного предложения к другому, и каждое будет хуже предыдущего, и вообще будет углубляться и усиливаться ощущение заброшенности и покинутости, и каждый будет делать, что хочет в Негеве.

(«Макор ришон» 06.12.13)


Перевела Фаня Шифман
МАОФ