Диспут о присуждении премии Ассоциации композиторов проходит в клубе СМИ, на входе в который стоят жесткие селекторы * У национального лагеря там нет никакого представительства

«Харедим черпают силы из тех же сил тьмы, из которых черпали нацисты… Нетаниягу напомнил мне Муссолини, он отличный выученик Геббельса… Эли Ишай действует в духе Нюренбергских законов…» (Шуламит Алони, лауреатка премии Израиля «за дело всей жизни»).

«Я понимаю ХАМАСников, они сопротивляются оккупации, я бы вёл себя так же, если бы оказался под оккупацией» (Давид Гроссман, лауреат премии Ассоциации «за дело всей жизни»).

«При необходимости мы должны будем применить силу против поселенцев в Офре или в Элон-Морэ. Только тот, кто готов войти в Офру на танках, сможет затормозить эту фашистскую угрозу для израильской демократии… Если бы у палестинцев было немного соображения, они бы сконцентрировали свою борьбу против поселенцев… они бы бы воздержались от использования взрывчатки по западную сторону «зелёной линии».» (проф. Зеэв Штернхаль, лауреат премии Израиля).

«Художники, поэты, все прекраснодушные деятели искусства не занимаются воспитанием. Настоящие же воспитатели – это Кахане, Рафуль и Ганди (рав Кахане, лидер партии «Ках», Рафаэль Эйтан, лидер партии «Цомет», Рехаваам Зеэви, лидер партии «Моледет», соответственно, - все в своё время депутаты Кнесета от правого лагеря – прим.перев.). Истинным моим вкладом было бы взять в руки автомат вместо пера и карандаша и поубивать их всех… Когда я вижу харедим, я понимаю нацистов» (Игаль Тумаркин, лауреат премии Израиля).

«Я не могу вынести маленьких детей с пейсами, у которых есть учитель, учащий их быть йеменитами, но не израильтянами. Я бы хотел поймать этого их учителя и переломать ему кости» (Шайке Леви, лауреат премии Израиля).

«Для меня «вязаные кипы» (религиозные сионисты – прим.перев.) – как свастика на рукавах нацистских солдат» (генерал в отставке Шломо Газит, лауреат премии им. Бен-Гуриона, в прошлом – гендиректор евр.агентства Сохнут).

«Только одного оружия нам не хватает сегодня в арсенале ЦАХАЛа – той святой пушки, что стреляла в "Альталену" … Да, поистине умные люди стояли за нею!..» (писатель Меир Шалев)

Можно с лёгкостью заполнить целые страницы подобными цитатами, всех видов и сортов. Часть из них буквально подстрекает к убийству или насилию, другие просто истекают рафинированной левацкой ненавистью. Кто-то из этих подстрекателей уже удостоился премии, другие же просто наслаждаются общественным престижем. Я не призываю отобрать у них их премии, не призываю их бойкотировать, и даже не предотвратить в будущем награждения кого-либо из них и им подобных премиями. Я даже не должен поддерживать каждое слово из уст Ариэля Зильбера, чтобы понять, что главный вопрос, который следует задать, когда стихнет эта буря, - кто формулирует правила? Кто решает, что можно говорить и что нельзя, кто легитимен, а кто является «ненавистным объектом этого спора».

Ведь ведущийся на этой неделе спор был основан на трёх пунктах: Ариэль Зильбер – экстремист, Ариэль Зильбер – расист, Ариэль Зильбер - самый крупный экстремист и расист. А согласившись с этим, ничего не остаётся, как начать дискуссию на тему о том, заслуживает ли он, при наличии установленного у него экстремизма с расизмом, премии. Когда дискуссия начинается с такого момента, всевозможные Дальи Рабины и Ассоциации побеждают еще до того, как будет сказано первое слово.

Почему? Да потому что этот разговор ведется в Клубе мнений и мировых концепций СМИ, а селекторами на входе служат личности только определенного направления. Они устанавливают playlist и, главное, - кто останется снаружи.

Поэтому позиции Ариэля Зильбера и подобных ему всегда остаются вне клуба. В то же время процитированные выше личности и им подобные не только не столкнутся ни с какой проблемой при получении премий, но ни одному из них не придется отвечать на трудные вопросы по поводу их высказываний.

Ведь в соответствии с инструкциями и селективными правилами вхождения в Общественный дискуссионный клуб, нет никаких проблем в этом Клубе для легитимного места там Гроссмана, Штернхаля, Тумаркина, Шуламит Алони. И каждый может в то же потрясённо возопить и выразить свой протест по поводу слов Зильбера. И когда усваивают это, уже легче понять, почему Зильбер – "главный расист, поощряющий насилие". А в то же время Шуламит Алони остается "великолепным наследием борьбы за права человека", и ей не повредит никакое ее сквернословие. Из той же формулировки легко также понять, почему тот, кто поддерживает освобождение убийц евреев, умеренный и логичный. Но полагающий, что если освобождают арабов-убийц, можно освободить и евреев-убийц, воспринимается как бешеный.

И поскольку упомянутые селекторы устанавливают вкусы, то ясно, что имеет место моральная проблема у Зильбера. Но ни одного деятеля искусства, поддерживавшего разрушение домов 8000 евреев, не спросят в интервью о его морали. Ведь селекторы установили, что изгнание евреев – это умеренная, взвешенная позиция, а изгнание арабов – это экстремизм. У национального лагеря есть представители в ЦАХАЛе, и есть даже полагающие, что он составляет существенную часть в Кнесете. Но в объединении селекторов их попросту нет.

("Макор ришон" 7.02.2014)


Перевела Фаня Шифман
МАОФ