В ту минуту, когда Израиль начал переговоры с Мохаммедом Аланом, террорист уже победил.
Совсем не важно, вышлют ли голодающего террориста за границу или он не уедет (а я держу пари, что этого не произойдет и, так или иначе, он просто выйдет на свободу).
Террорист уже победил, это очевидно.

Как мог один голодающий террорист победить всю нацию? Ответ состоит в том, что мы своими собственными руками дали ему абсолютное оружие - чувство справедливости его дела.

Это началось в 1967 году, когда наша святая земля была освобождена нами от иорданской оккупации, но мы поступились своей правотой и назвали свою Родину "территориями".

В 1967 году мы вернулись на Землю Обетованную, на землю, где вершилась наша древняя, описанная в Торе история, и самое главное - землю, бывшую ключом ко всей нашей судьбе, потому что только ей мы были верны во время нашего изгнания. На землю, в которой заключен сам смысл нашего существования. И вот мы повернулись к ней спиной и превратили ее в некое недвижимое имущество - предмет для переговоров.

Отказ от собственной правоты продолжился в 1993 году в Осло, где мы, евреи, предоставили признание новому "народу", вдруг появившемуся на планете.

"Народу", созданному только с целью оспорить нашу правоту и наши права на Святую Землю. Мы признали права этого никогда не существовавшего "народа", который не претендовал ни на один квадратный сантиметр этой земли все то время, когда земля не принадлежала евреям.

"Народ", который стремится не к созданию собственного государства, а исключительно к отрицанию и поражению нашего.

Мы отдали в руки террориста Мохаммеда Алана абсолютное оружие - чувство своей правоты -- не из-за нашего стремления к миру и не из-за опасения неблагоприятной демографической ситуации. Уступки в вопросе прав и справедливости привели не к миру, а к ужасающему кровопролитию. Демографическая проблема имеет простое и гуманное решение (которое я объяснил в своем выступлении в университете Бар Илан.

Мы дали Мохаммеду Аллену орудие правоты, потому что мы боимся самих себя, бежим от своей идентичности и смысла самого нашего существования.

Так мы сами превратились в оккупантов в нашей собственной отчуждаемой стране.

Так кровожадных убийц мы представили борцами за свободу.

Мы сделали так, что весь мир сейчас считает создание еврейского государства ошибкой, а его еврейских граждан новыми нацистами. А ведь тот же самый мир сто лет назад после Декларации Бальфура признал наш суверенитет над обеими берегами реки Иордан и был готов (вручив для этого мандат Великобритании) помочь нам вернуться на нашу землю и установить на ней свой суверенитет и возрожденную культуру Танаха, чтобы стать маяком свободы для народов (да, именно так они говорили про нас тогда).

Мы старались изо всех сил заменить нашу правоту "просвещенностью" и высокой моралью.

Мы как бы оправдывались:
"Мы - "оккупанты" только лишь из-за того, что у нас нет выбора, но если появится возможность, то мы уйдем. Посмотрите, мы ушли из Газы, но получили в ответ только террор, так что теперь мы должны быть более осторожными. Мы завоеватели без врага - нам даже не нужна страна Израиля, она принадлежит Мохаммеду, мы же подписали с ним мирное соглашение, и как только с нами начнут переговоры - мы сразу уйдем".

Но мир не принимает эти извинения.

"Если это не ваше, то просто уйдите", - говорят они, - "мы считаем, что вы можете вернуться обратно в Польшу".

Но для нас крайне важно, чтобы Мухаммед не был в состоянии войны с нами. Он нужен нам, чтобы отдать ему эту землю, которая навязывает нам нашу идентичность.

Вот почему мы относимся к объявившему голодовку террористу Мухаммеду Алену не так, как к вражескому солдату, попавшему в плен, а как к нарушающему закон гражданину.

Гражданин, в отличие от вражеского солдата, не может быть выслан из своей собственной страны. Его нельзя держать в плену или уничтожить, если он продолжает быть опасным.

Гражданин ( и это справедливо) имеет право на судебное разбирательство. Именно этого – суда - требует Мухаммед Алан, подвергнутый административному аресту.

И по такой логике Мухаммед, убивающий женщин и детей, прав в своих требованиях.

И когда мы обращаемся с Мохаммедом как с врагом, принадлежащим к некой враждебной организации, то весь мир упрекает нас в несправедливом к нему отношении. - Так нас наказывают вдвойне.

Вопреки очевидному мы относимся к Мухаммеду не как к солдату, не как к пленному, не как к врагу, потому что мы не в состоянии просто заявить: Это наша страна.

Поэтому Мухаммед проходит по ведомству судебной системы, предназначенной вовсе не для врагов, с которыми ведут войну, а для обычных граждан.

Понятно, что судебная система не в состоянии справиться с внешними врагами, и это вынуждает государство обратиться к орудию "административного задержания" - орудию, которым оно не должно пользоваться. Последствия этого - государство вынуждено прибегать к насильственному кормлению.

Административное задержание, принудительное кормление - это приемы оккупирующей державы, диктатуры!

Свою правоту, чувство справедливости своего дела нельзя заменить этичным и гуманным поведением - в конце концов, вы опять окажетесь при диктатуре. Нет такого понятия, как просвещенная оккупация. Независимо от силы и просвещенности оккупанта, он будет побежден одной решительной голодовкой.

Потому что для того, чтобы победить, процветать и выживать в нашей стране, у нас нет другого выбора, кроме возвращения себе чувства собственной правоты - возвращения к себе, к собственной идентичности.

https://feiglin.co.il/article/1076

Перевод с иврита: Rochel Sylvetsky, Asya Entov