Maof

Monday
Oct 07th
Text size
  • Increase font size
  • Default font size
  • Decrease font size

Рейтинг: 5 / 5

Звезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активна
 

Поэт Натан Альтерман (на этой неделе минуло 47 лет со дня его смерти) действовал на благо неделимой Эрец Исраэль * Он критиковал своих левых противников и представил цельную картину и критическую необходимость держаться за каждую пядь

1. 47 лет исполнились со дня смерти Натана Альтермана и почти 50 лет со времени Шестидневной войны. В последние 3 года жизни выступил этот самый влиятельный поэт в современной ивритской литературе на войну, во главе которой он стоял бесстрашно. Через 10 дней после большой победы он написал в своей колонке в газете "Маарив":
"Эта победа не только вернула евреям самые древние и возвышенные святыни нашего народа, записанные в народной памяти и истории. Эта победа стерла, в сущности, различие между государством Израиль и Землей Израиля. Впервые со времен разрушения Второго Храма Эрец Исраэль находится в наших руках. Государство и Страна - одно и то же, и сейчас этому историческому соединению не хватает лишь народа Израиля, чтобы сплел это в неразрывную тройную нить".

Через 2 месяца после войны в августе 1967 на первом собрании учредительной группы Движения за неделимую Эрец Исраэль Альтерман представил как первостепенную задачу борьбу за мировое общественное сознание: "Тема - Земля Израиля в руках суверенного еврейского народа в наши дни. Это завершение самого важного круга в истории Израиля и в еврейском бытие... Нам сейчас не хватает осознания этого… Как внедрить это еврейскому народу и передать это мировому сознанию конкретными путями статей в центральных СМИ, встречах и мобилизации влиятельных еврейских писателей в мире".

Похоже, что самая глубокая точка в его словах касалась исторического восприятия случившегося: "Мы не свободны решать - ни на уровне правительства, ни армии, ни на личном уровне - как вести себя: это навязано нам!"

На сегодняшнем языке скажем, что одно дело, когда эти районы - колыбель нашей нации - не находятся в наших руках и нам остается только тосковать о них; совсем другое дело, когда они в наших руках. Отказ от них означает отказ от великого процесса возвращения к Сиону в последних поколениях, возвращения, имевшего целью именно Иудею, Самарию и в первую очередь Старого города Иерусалима.

2. Альтерман не игнорировал вопрос арабского населения, но говорил только о их индивидуальных правах, но не национальных, которые они могут реализовать в других арабских странах. Он не различал между арабами внутри "зеленой черты" и вне ее. Ведь почему требование национальных прав ограничивается только арабами Иудеи и Самарии? "Странно почему они (противники слева) не требуют этого права и для арабов Вади Ара, почему не признают их права бунтовать и достичь государственное самоопределение?" И еще: "Почему согласились на план раздела, включавший сотни тысяч арабов - соглашались ли те быть частью еврейского государства?"

За этими вопросами стоит предположение, что "оккупация" не прекращается предоставлением права голосования для арабских жителей Израиля, ведь никто не спрашивал их согласны ли вообще они быть гражданами государства Израиль.

Поэтому разговор об "оккупации" не ограничивается Самарией, но и распространяется внутрь зеленой черты. И если наше право на Эрец - то есть наше право жить как народ в своей древней Стране - преодолевает утверждение об "оккупации" внутри зеленой черты, то в той же мере оно преодолевает такое утверждение в отношении исторического Сиона. У важного вопроса: что делать со статусом арабов Иудеи и Самарии - есть несколько решений, но до того, как доходят до них, надо признать моральность нашего пребывания по всей Стране.

Арабов Земли Израиля Альтерман видел как часть арабской нации и поэтому отвергал требование государственного самоопределения "одного процента" арабской нации, что привело бы к созданию еще одного арабского государства в дополнение к существующим 20 арабским государствам. "Уникальность этой Страны существовала только в сознании еврейского народа".

Он полагал, что укоренение подхода, видящего равенство прав евреев и арабов на эту землю (в сочетании с самообвинением) - опасно, вплоть до опасности для судьбы народа и сионизма. Поэт Хаим Гури рассказывал, что Альтерман сказал ему: "Если признаем, что Иудея и Самария не наши, то придется переписывать весь ТАНАХ".

3. В беседе с Геулой Коэн в октябре 1968г. сказал Амос Оз, что предпочитает жизнь сына одной матери существованию Западной Стены, потому что "нет святых мест" и только человеческие жизни и свободы святы и за них стоит воевать. Альтерман остро отреагировал на эту "пустую искусственную игру". Среди прочего он писал: "Реальное положение совсем иное. Это ситуация войны, на которой молодые люди погибают не за жизнь и свободу как упрощенное и пустое понятие, а за жизни и свободы людей, древнего народа, сытого страданиями, чья жизнь и свобода включает все вещи, из которых состоит жизнь и свобода, и без них это пустые лозунги, это включает небо и землю, стены и крыши, слова и молчание, воспоминания прошлого, настоящее и будущее. И "места", да, "святые места" и другие".

Поэт Яков Арнольд рассказывает в своей книге "Натан сказал бы", что в январе 1968г. они сидели с поэтом Хаимом Азазом в кафе и Альтерман убеждал их подписать первое воззвание Движения за неделимую Эрец Исраэль. "Сейчас, когда нам была навязана война и мы вернули свою землю, мы упустим час? Может, это единственная возможность в нашей истории? Нельзя нам не жаждать. Хотя бы попробовать, чтобы следующие поколения не сказали, что даже не пытались".

Азаз был полон сомнений и вначале отказывался под предлогом, что "Народ не хочет освобождения. Он хочет ожидать Геулы. Не хочет, чтобы освобождение пришло. Предпочитает, чтобы Машиах задерживался. Хорошо ему так". В итоге подписал, но добавил поправку: "Всегда надо видеть свет, но нельзя игнорировать и не видеть тьму".

Мудрый Натан (как называли Альтермана) ответил на это: "Тьму мы ни разу не упустили. Свет упускали много раз".

31.03.2017

Перевел Яков Халфин