Армия размежевалась с обществом, которому она должна служить, и стала ленивой массой, которая только объясняет заумными словами парадигмы врага. Хватит с нам комментаторов в форме, мы нуждаемся в Армии Обороны Израиля

В потоке постоянных насмешек в СМИ выделялись на этой неделе 2 интервью, которые показывают мировоззрение ЦАХАЛя в "войне" против ХАМАСа и цену, которую платят за это мировоззрение граждане.

В радиоинтервью признал бриг.генерал запаса Эли Бен-Меир (до последнего времени глава исследовательского отдела военной разведки), что ракетный обстрел населенных пунктов в Негеве – это "нехорошая ситуация". С другой стороны, он гордился двумя важными достижениями в последнем витке конфликта. Первое достижение касается египтян, которые, по его словам, "вернулись в картину и по крупному… они краеугольный камень переговоров с Хамасом". Второе достижение – в том, что "мы разговариваем с Хамасом, пусть и не прямо…Это позволяет достичь взаимопониманий". Вместе с тем и чтобы не сеять излишнюю надежду среди радиослушателей, он огородил свои слова в отношении взаимопониманий: "Хорошие или нехорошие, в зависимости от результатов переговоров. Сейчас я не могу сказать с уверенностью, что вечером не начнется новое обострение".

В отношении будущего этого конфликта интервьюер объяснил, что у правительства Израиля есть 2 возможности: отказаться от требования возврата трупов и в обмен получить тишину на долгое время или упрямиться получить трупы 2 солдат и торчать в тупике.

Его окончательный вывод - "решение заключается в том, что нет решения" – хорошо объясняет (без)действие ЦАХАЛя против Хамаса. Дополнительная поддержка такого оторванного апатичного настроя к действительности со стороны армии находится в продолжении его слов. "Все, что мы пытаемся, - это выиграть время", - сказал Бен-Меир. - "В нынешних парадигмах… краткое или долгосрочное прекращение огня, это не решит проблему Газы, как и не поможет гуманитарная помощь… Я не вижу у одной из сторон изменения парадигмы, которая приведет нас к долгосрочной тишине".

Бен-Меир не предложил ничего, кроме замораживания ситуации, но Тали Симхи, чья дочь и внуки живут с ней в кибуце Нир-Ам, ответила словами, как шпоры: "Я должна просить прощения у моих дочерей за то, что привезла их в район без безопасного будущего. Район, созданный кровью, потом и слезами основателей еще до создания государства. Я бабушка трех внуков, живущих здесь. В прошлый четверг была сирена и моя дочь прикрыла своим телом трех внуков при въезде в кибуц. Это не в первый раз. Но сегодня наша стойкость треснула. Ты не можешь сказать человеку все время быть стойким. Трещина из-за человеческой усталости и отсутствия горизонта в области безопасности. У родителей нет возможности внедрить детям чувство уверенности. Мы не способны определить себе и нашим детям границы нашего суверенитета. Растят тут растерянное поколение. Дети боятся, идут в армию, будучи травмированными, не способными выполнить свой долг, потому что никто не гарантирует им безопасный горизонт…

Зачем жить возле вулкана, могущего прорваться каждую минуту? Я люблю северо-западный Негев. Почему я должна убегать отсюда? Я оптимистка. Это основа моей жизненной силы. Меня не удовлетворяет прекращение огня, оно ложное. Я не полагаюсь на бандитов из Хамаса, в плену манипуляций которых мы находимся. Я готова стерпеть еще военную операцию. Пусть приедет сюда премьер-министр, скажет, что понимает нашу боль".

Вывод из этих двух интервью – один. Армия оторвалась от общества, которому она должна служить, и замкнулась в парализующем и опасном мышлении. В прошлом армия преуспевала в выполнении задач, потому что все время искала как разбить парадигмы, которые в враг пытался навязать нам. С тех пор армия стала тучной ленивой организацией, не умеющей делать ничего, кроме как объяснять мудреными словами те вражеские парадигмы.

Гражданам Израиля вообще и жителям Юга, в частности, не нужны комментаторы в форме. Они нуждаются в армии, которая убедит их, что стоит оставаться на земле, которую возделывали их отцы.

(Автор – полковник запаса, занимается военными исследованиями)

("Макор ришон" 17.08.2018)

Перевел Моше Борухович