Михаэль Бен-Ари и Итамар Бен-Гвир не ожидали бури, которую вызвало их объединение с Байт йегуди. Они все еще являются учениками раввина Каханэ, но, по их словам, повзрослели и сделали выводы из провалов в прошлом. Интервью

Через несколько дней после сообщения о совместном списке партии Оцма йегудит с Байт йегуди и Ихуд леуми ветры еще бушуют. Раввин Бени Лау сравнил программу партии с нацистскими расовыми законами; Нафтали Беннет, вначале поддерживавший объединение, заявил, что "тот, кто видит в Каханэ модель для подражания, не достоин сидеть в Кнессете"; а в партии Кулану, с трудом проходящей электоральный барьер, выдвинули новый слоган "Мы здравомыслящие правые" – с целью отделить себя от правых партий, так или иначе участвовавших в свадьбе с каханистами: Ликуд во главе с Нетаниягу, который был сватом, Байт йегуди и Ихуд леуми, ставшие под хупу, и бывшая подруга - Ямин хадаш – косвенно вынудившая религиозно-сионистские партии пойти на такой брак. Разумеется, и слева не молчали: Мерец, Авода, совместный арабский список и Еш атид обратились в центральную избирательную комиссию с просьбой не позволить членов партии Оцма йегудит попытаться избраться в Кнессет.

"Это каханэ-фобия", - постановляет бывший депутат Кнессета Михаэль Бен-Ари – кандидат в Кнессет 21-го созыва. "Как сказал мне Нахман Шай: в последние сутки ругали тебя больше, чем за 4 года твоего пребывания в Кнессете".

Продолжатели пути лидера партии Ках раввина Меира Каханэ не думали, что расстелят им красный ковер, но и не были готовы к такому сопротивлению. Адв.Итамар Бен-Гвир, в прошлом парламентский помощник Михаэля Бен-Ари, признают, что не ожидали такого огня. "С нашей точки зрения, это своего рода избирательная кампания. Мы видим график на подъеме. Когда мы заявили о техническом блоке с Байт йегуди и Ихуд леуми, мы были на уровне 3-3,5 мандатов (й Байт йегуди было полтора мендата, у Ихуд леуми – два), а в последние дни мы видим 7-8 мандатов у нашего блока. Для начала очень хорошо. Этот кемпейн работает в нашу пользу".

Бен-Гвир не остался в долгу по отношению к зажегшим бурю среди вязаных кип против объединения. "Нужно сказать правду: у небольшой части религиозно-сионистского лагеря есть авторские права на эту бурю. Когда левые слышат слова раввинов Якова Медана и Бени Лау, то они понимают, что если есть вязаные кипы, говорящие так, то левые должны пойти дальше. Левые теряют самообладание, потому что понимают, что это объединение предотвратит создание правого правительства. Левые знают, что мы идем работать в Кнессете. Несмотря на то, что вначале я не ожидал многого от этих людей, вроде бы открытых миру раввинов, но я разочарован. Вместо того, чтобы бежать к СМИ, раввин Яков Медан мог позвонить мне и мы бы поговорили. Я верю, что он нашел бы больше общего, чем разделяющего".

- Что Вы сказали бы ему?

- Что важнее не фотография Баруха Гольдштейна на стене, а мировоззрение. И я, и он видим в государстве Израиль начало Избавления, и я полагаю, что и в отношении прав человека и борьбы, которую я веду против пыток в ШАБАКе, мы бы пришли к согласию. Не все мои суждения, видно, понравились бы ему, и это нормально. Я не ставлю задачей понравиться.

"Является ли Гольдштейн моделью для подражания? Нет, он не модель", - говорит Бен-Ари. "Повесивший его фотографию в салоне считает его моделью для подражания? Нет. Бен-Гвир повесил эту фотографию 15 лет назад".

- Так если прошло время и Гольдштейн уже не является его представителем, то в чем проблема снять фото?

- Это вмешательство в частную жизнь человека в его доме. Давид Разиэль убил в 10 раз больше невиновных. Так может сменить названия улиц, названных в его честь? Но люди понимают, что Разиэль – это объемная личность, которую надо рассматривать в широком контексте, а не искать, как "наброситься на него".

- Вы не думаете, что упрямясь в отношении этого фото, вы отдаляете от себя общественность?

- Принцип прост: не управляйте нашей жизнью. Мы не вмешивались в то, как покрывает голову Ифат Эрлих. Если бы мы так делали, то это было бы наглостью с нашей стороны. Это ее путь, мы и не думали вмешиваться. В техническом блоке у каждого есть свои интересы. Мы сохраняет полную независимость. Теперь я проясню: я против нанесения ущерба невинным и я не говорю это в качестве словесной дани. Есть рассказ Агнона "Рабби Моше просит", в котором описывается, как еврей переходит от сдержанности к нападению. В том рассказе евреев постоянно убивают, не находят трупы, вдовы плачут, пока не возникает еврейская организация, которая всемеро мстит убийцам. Должны ли мы только поймать убийцу? Нужно создать устрашающую сдерживающую силу! Чтобы этого не произошло вновь. Не проходить мимо кошмарного события, вроде убийства Ори Ансбекер (благословенной памяти). Это голос, который мы хотим озвучить".

Магнит для народа

Если в последнюю неделю вы читали в Фейсбуке тексты против представителей партии Байт йегуди, соединившихся с каханистами, то, возможно, вам будет интересно узнать, что и во внутренних кругах партии Оцма йегудит уже неделю бушуют в противоположном направлении. "Было большое разочарование от соглашения", - рассказывает Бен-Ари. - "Много активистов говорили о чувстве унижения, о том, что полученные нами места не отражают нашу реальную силу. Есть много справедливого в этих утверждениях, но наши соображения были шире, исходили из большой ответственности. Мы получили много гневных отзывов в отношении этого объединения. Немало людей говорят: "Мне тяжело опустить букву Бет (партии Мафдаль, объединенный блок идет с буквами Бет-тав) в избирательный конверт, потому что она выражает компромиссность, секторальность и беспозвоночность в национальных вопросах".

- Среди ваших сторонников есть такие, которые не проголосуют за вас, потому что вы объединились с продолжателями Мафдаля?

- Каждый, кто смотрел опросы, понимал, что обе партии были в опасности непрохождения избирательного барьера. В итоге все вернутся.

Когда я пытаюсь прояснить характер избирателей этой партии, Бен-Ари показывает мне сообщения на его мобильном телефоне. "Это абсолютно светская женщина из Тель-Авива, менеджер, отличная организаторша. Это адвокат из Лода. Это с севера, это с юга. Вот несчастные люди, у которых сгорели склады, и я пытаюсь помочь им. После ухода из Кнессета я не перестал действовать. Общественный деятель – это человек, к которому общественность может обратиться. Экзамен в том, продолжает ли он свою деятельность, когда у него уже нет депутатской зарплаты. К нам люди обращаются.

- Вы магнит для угнетенных в обществе?

- Мы магнит для "амха (простого народа), люди видят в нас адрес. Невозможно любить Израиль вообще и не любить израильтянина. Я не верю в людей, делающих крупные вещи и не занимающихся малыми вещами. Откуда стекается к нам общественность? Я уже 6 лет не в Кнессете, у нас были провалы в последних избирательных кампаниях. Вроде бы люди должны были бы ненавидеть меня, говорить, что я растрачиваю голоса или пустой мечтатель. Место этого говорят мне "Я только с тобой". Подошел ко мне пожилой человек, сказал, что был мафдальником с 16 лет, а сейчас "только с вами".

- Вы идентифицируете приток мафдальников к вам?

"Мы очень сильны в мейнстриме религиозного сионизма, не среди его истеблишмента. Мы сильнее, чем это им кажется. Людям осточертело…", - начинает Бен-Ари и останавливает себя: "Я принял решение не говорить плохие слова".

На следующий вопрос, который у меня на кончике языка, как "лайты" из Гиват-Шмуэля смогут проголосовать за объединенный список, отечает СМС, который получает Бен-Ари во время нашей беседы. М. из Гиват-Шмуэля пишет: "Видно, с вашим приходом в Кнессет, левые попытаются представить вас как ультра, а Став Шафир и Шели Яхимович с первой минуты попытаются представить вас как фанатиков и ненормальных. Небольшой совет: не спорьте с ними вообще, по крайней мере, вначале, занимайтесь, например, социальными вопросами. Удивите их и СМИ, и только через несколько месяцев вернитесь к защите Эрец Исраэль. Так вырвете их жало. Успеха".

Во время интервью, проходящего в кафе в Синема-Сити в Иерусалиме, подходят к Бен-Ари несколько человек и желают ему успеха. Пожилой мужчина с русским акцентом желает ему "много от всего сердца" и рассказывает: "В первую интифаду я служил в Йерихоне во время теракта, в котором погибли Рахель Вайс и ее дети, а также солдат Давид Делароза. Я хотел тогда проголосовать за Каханэ". Бен-Ари заканчивает фразу: "На тех выборах он был дисквалифицирован".

- Почему есть необходимость в партии Оцма йегудит? Ее члены правее Бецалеля Смотрича и Орит Струк?

- Это нечто другое, - говорит Бен-Ари. – Я очень уважаю их, они талантливые люди и делают хорошее дело, у Смотрича есть лидерские качества, а Струк сделала много для Эрец Исраэль, но их повестка дня отличается от нашей. Струк была в коалиции, которая 3 раза освобождала террористов, чтобы Абу-Мазен сделал одолжение и согласился говорить с Нетаниягу. С нами такое не произойдет! Есть вещи, которыми мы занимаемся, а они нет. И, возможно, самое большое различие между нами в том, что мы не жеманничаем, не приукрашиваем себя, а у классического религиозного сионизма есть необходимость в приукрашивании. Лидер – не манекенщица и не балерина. Помимо этого религиозно-сионистские партии связаны очень ясными секторальными границами. Несмотря на мою большую кипу и бороду, у меня простая интеракция с людьми, которые никогда бы не проголосовали за МАФДАЛ.

Не боятся шейминга

В ответе на иск, поданный в 2003г. в БАГАЦ против участия Баруха Марзеля в выборах в Кнессет, отказались представители Оцма йегудит (в их тогдашней версии) от крайностей теории раввина Каханэ – тех, которые закон определяет как расистские. Насколько они отказались от этого в сердце – вопрос, оставшийся открытым. "Мы – не Ках", - подчеркивает Бен-Ари. - "Мы не связаны с исторической партией Ках, потому что она была запрещена. Раввин Каханэ – мой учитель в вопросах любви к еврейскому народу, милосердии, заботе о судьбе Израиля. На практике мы действуем в соответствии с законом. Я 4 года был депутатом Кнессета. Невозможно найти что-нибудь проблемное в том, что я делал. Если бы было что-то, уже нашли бы, - поверьте мне".

Бен-Гвир: "Вы спрашиваете научился ли я играть правильную игру? Это слышится как статья в газете "Гаарец". Я думаю, что Вы ошибаетесь. Я не играю спектакль. Вы думаете, что я адвокат днем, а ночью посылаю людей поджигать мечети? Я горд называться учеником раввина Каханэ – однозначно. Я его поклонник. Я думаю, что он герой Израиля, он делал вещи, которые описывались бы в книгах по истории, если бы те были объективными. Но стиль у нас иной. Мы отличаемся".

- Вы говорите о законопроектах Каханэ сделать отдельные пляжи для арабов и запретить браки между евреями и арабами?

- Эти высказывания были сделаны из иного подхода. Он прибыл из США – страны, где разрешается говорить все. У него была наивность и непонимание здешней материи. Даже если это было бы законно, я не выдвинул бы законопроекты в таком духе. Сейчас берут его законопроекты и делают из них заголовки. Он написал десятки книг и ни в одной из них не говорил "смерть арабам". Там нет мессиджа, что надо дисквалифицировать арабов. Кто-то сказал мне на этой неделе, что раввин Цви Йегуда Кук говорил о запрете женщинам голосовать, так сейчас Вы пойдете к Рафи Перецу (лидеру партии Байт йегуди) и предъявите претензии, что его партия запрещает женщинам голосовать? Какая связь с тем, что было 30 лет назад?

Бен-Ари присоединяется к этим словам: "Каханэ написал 30 книг. Он занимался философией, но все, что цитируют – это законопроекты о расовом разделении, которые, я думаю, он не написал бы сегодня. Возьмите движение Гуш эмуним, которое сделало так много, оно написало какую-то книгу? Невозможно без философии".

- Вы боретесь за свое имя как ученика раввина Кука?

- Я ученик раввина Кука? Это претенциозно. Я изучаю и преподаю учение раввина Кука. Его мировоззрение соответствует нашему.

- А как насчет "святой армейской формы", которую упоминал раввин Цви Йегуда?

- Ну ладно. Раввин Авраам Шапира говорил о запрете выполнять приказ. Я должен оправдываться перед религиозной общественностью и рассказывать, что мои дети служат в армии? Все являются учениками раввина Кука, а я нет? Мы заняты нынешней повесткой дня. Раввин Цви Йегуда не говорил о просоченцах, так это значит, что религиозный сионизм не должен заниматься этим? Свою депутатскую канцелярию я открыл в районе а-Тиква и так узнал об ужасном бедствии там.

- Что вы берете у раввина Каханэ, а где вы говорите, что он ошибался и откладываете в сторону его слова?

- У раввина Каханэ было еврейское достоинство, национальная ответственность за будущее страны и народа. Каханэ начал с лозунга "Никогда снова" после Катастрофы. Я беру его постоянную заботу в отношении подстерегающих опасностей в то время, как сейчас есть склонность не заниматься ими, потому что это неприятно. Я не откладываю его слова в сторону, не говорю, что он ошибался. Наше мировоззрение не отличается от его, но стиль иной. Мы сделали выводы из прошлого и мы действуем по демократическим правилам государства Израиль и заняты, в основном, тем, чтобы тут было еврейское государство, что не является само собой разумеющимся. Все время отгрызают от него. Не занимаются бедуинским вторжением в Негеве, инфильтрантами, сельскохозяйственным террором. Есть много вещей, в отношении которых израильское общество уснуло на страже, а тот, кто пытается что-то сделать, сразу подвергается нападкам. Наша сила заключается в том, что мы не боимся нападок и шейминга, мы решительно настроены. Это то, что мы берем у раввина Каханэ.

Не ненавидят арабов

Бен-Гвир видит различие между нынешней эпохой и временем раввина Каханэ: "Сегодня невозможно сделать то, что сделали раввину Каханэ. Превратили его в ненавистную личность. Если не дают тебе микрофон и не дают тебе отреагировать, то, конечно, превратят вас в чудовище. Сегодня если одна радиостанция не даст вам говорить, так другая даст микрофон, а если нет – то есть Твиттер и Фейсбук. Раввину Каханэ сделали "характерное убийство". Действия, вышедшие из его школы, - это прямо противоположное тому, как пытаются изобразить это. Каханэ противился действиям одиночек. Комиссия Шамгара постановила, что Барух Марзель действовал в одиночку, а не в рамках движения. Я активист Ках с 18 лет. Никто никогда не посылал меня и не говорил мне "Иди убивать арабов". Я читал статьи раввина Каханэ, и нигде он не говорит, что нужно убивать арабов.
Те, кто говорят, что не достойны быть депутатами Кнессета, - это те, кто идут рука об руку с Айманом Удэ и Ахмедом Тиби. Та, кто была пресс-секретарем Ханин Зуаби, вышла из радиостудии, где я находился, потому что "она не хочет сидеть вместе с людьми с антидемократическими убеждениями". Лицемерие. Ее боссы вредили государству Израиль и солдатам ЦАХАЛя, но со мной она не готова сидеть в одной студии".

- Вы не понимаете, почему видят в вас угрозу?

- Это я подавал апелляции против арабских партий БАЛЯД и РААМ-ТААЛ, и Бени Лау видит во мне угрозу. Подавал ли он хоть раз иск против действий БАЛЯД, против того, что они поддерживают убийц и продвигают террор? Нет никакой причины дисквалифицировать нас. Невозможно участвовать в сотнях конференций и мероприятиях и скрывать свои мысли. Мы за верность государству, за смертную казнь террористам. Это не повод для дисквалификации, так ищут высказывания 30-летней давности.

- Вы ненавидите арабов?

- Ни в коем случае, - резко отвечает Бен-Ари. – Мы не хотим, чтобы убивали нас.Я неи ненавижу тех, кто сотрудничает с нами и лоялен государству, но враг – это враг, невозможно обнимать его. Зохир Баалуль (арабский депутат от Аводы) говорит, что убивающий солдат не является террористом, поэтому я определяю его как врага. Я не могу любить того, кто хочет убить меня. Я не душевнобольной. Есть стихотворение Яира Штерна: "Тамид ани сонэ – ани оhэв: син'а ми-ахава эйна нифредет. Овед ойев – син'а элав оведет, йовад ойев – хофшит тие моледет" (Я всегда ненавижу и люблю: ненависть неотделима от любви. Пропадает враг – пропадает ненависть к нему. Если погибнет враг, то Родина будет свободной) Тому, кто не угрожает нашему существованию и не прославляет убийц, - с тем у меня нет никакой проблемы. После убийства в Баркане, дом убийцы стал местом паломничества всей деревни. Я могу их любить? Тех, кто режет моих братьев? Тех, кто поддерживает такие действия? Я знаю, что есть арабы, которые хотят убить меня, что если бы у них была возможность, они сделали бы это. Я не живу в розовом сне. Я не обязан любить тех, кто при первой же возможности воткнут мне нож. Номи Шемер говорила, что если арабы получат возможность реализовать их планы, то мы будем ностальгировать по нацистским газам, потому что арабы любят убийство горячее и дымящееся.

- Вы живете в сознании, что каждый араб при возможности воткнет вам нож в спину?

- Я опасаюсь по очень простой причине – были вроде бы хорошие арабы, которые тоже совершали убийство. Тот, кто совершил убийство в Хар-Адар, до этого убирал в доме Шарон Векслер. Он казался таким хорошим – и убил 3 детей. Из-за этой истории я не сплю по ночам.

- Вы изменились? Стали более умеренными?

Бен-Гвир: "Да. Объяснение простое: сегодня мне 43 года и, разумеется, стиль изменился. Я горжусь всеми моими действиями, включая аресты за демонстрации, когда меня судили за свободу выражения, когда я кричал "Не давайте им ружей", но сегодня мои инструменты иные. Если в 16 лет я должен был кричать на демонстрациях, то сегодня я могу писать апелляции. Возраст делает свое дело, и профессия адвоката привела к тому, что вижу другие составляющие. Во все, что я верил – Земля Израиля и народ Израиля – я, разумеется, верю, моя идеология не изменилась, но стиль иной. Поэтому когда я вижу молодежь холмов, я говорю, что, с Божьей помощью, через 20 лет и они будут адвокатами, хоть я был хорошим мальчиком из Мевасерет".

- Вы определяете себя как фанатика?

- Вовсе нет. Те, кто знакомы со мной, знают, что мой характер совсем не фанатичный.

- Вы понимаете, почему люди видят в вас фанатика?

- Я уже 6 лет работаю адвокатом и удостаиваюсь многих похвал. Есть тенденция делать из нас чудовищ. Меня это не волнует.

"И у меня нет изменения в убеждениях, но есть много выученных уроков", - говорит Бен-Ари. - "В будущий состав Кнессета мы идем гораздо более самостоятельными, взрослыми и опытными. Если бы мы были фанатиками, то не пошли бы на компромисс объединения (в технический блок правых партий) Но нас не купят должностями и портфелями. Когда я был депутатом (2009-12 годы) на заседании, где делили должности, Кецале (Яков Кац из Ткумы) выбрал себе, а когда пришла моя очередь выбрать должность председателя комиссии по иностранным рабочим, Кецале сказал "Нет. И это мое". Он преградил мне путь к должности, которую я должен был получить. Я мог сказать ему, что он может "подпрыгнуть", но я сказал "пусть берет". Это фанатизм? Я фанатик или Кецале фанатик? Но свои убеждения я не готов уступить. Перед последними выборами должно было быть соглашение с Эли Ишаем. Разозлили раввина Тау и потребовали от меня, чтобы я подписал обязательство никогда не подниматься на Храмовую Гору. Это было их условие. Что делать? Взрывать соглашение? Упрямиться? Я отошел в сторону и другой наш представитель вошел в список вместо меня. Скажите, так ведет себя фанатик?"

- Какой урок вы вынесли из вашей прошлой каденции?
- Быть лидером, который идет против течения. Наша задача – показать путь, говорить слова, которые трудно пережевать, но в итоге они усваиваются. Кто-то должен "броситься на проволоку", потом прислушаются к нему. Мы будем этим человеком. Законопроект о культуре, поданный Мири Регев, - это мой законопроект. Лимор Ливнат в свое время противилась ему, но в итоге и в Ликуде поняли, что не логично, чтобы Израиль финансировал спектакли, подрывающие основы государства. Создатели фильма "Аджами" получили 2 млн шек из гос.казны, а потом заявили, что они не представляют государство Израиль – с деньгами, которые государство дало им! Все выступали против меня и моего законопроекта, а потом приняли его. Еще пример: вывод радикального исламского движения за рамки закона – это был наш законопроект, в нынешней каденции Кнессет принял ослабленный вариант. Гилеад Эрдан гордится этим законом, но когда я выдвигал законопроект, все воевали против меня.

Левый во мне

Бен-Ари и Бен-Гвир не выросли на классической грядке религиозного сионизма. Бен-Ари, отец 9 детей и житель поселения Карней-Шомрон в последние 20 лет, учился в ешиве Кфар-РОЭ, а потом в ешиват-эсдер в Ямите, но рос в бедной семье в Кфар-Шалем. Бен-Гвир вырос в традиционалистской семье, учился в средней школе ОРТ в Иерусалиме, в 11-м классе стал религиозным. После средней школы учился в созданной раввином Каханэ ешиве Еврейская идея. Сегодня проживает в Хевроне, отец шестерых детей.

- Есть люди, не видящие в вас плоть от плоти религиозного сионизма. Это печалит вас?

Бен-Ари: "Когда я закончил свою депутатскую каденцию, то хотел вернуться к преподавательской работе. Руководство системы религиозно-государственных школ создало мне проблемы, и за месяц до начала учебного года я получил только 8 недельных часов и только на один год. Подобное произошло со мной, когда я хотел работать в Ариэльском университете. Высокопоставленный представитель университета боролся за меня, но палки в колеса вставили вязаные кипы. Я получил много ударов от религиозного сионизма, они сделали мне много грязных вещей. Я ношу раны, но я не движим чувствами мести. Я помогу тому, кто будет нуждаться в моей помощи".

- Вы думаете, что восточное происхождение имеет отношение к этому?

- Возможно.

- Вы обиделись на раввина Бени Лау?

- Это он должен обидеться за свое высказывание. Такое пренебрежение Катастрофой. Я нацист?! Это высказывание характерно и для других его хулиганских высказываний в отношении тех, кто не льстит ему. Тот, кто говорит так, не может называть себя плюралистом и уважающим другого.

Бен-Гвир: "Говорил ли раввин Лау об убийстве Ори Ансбахер? Нет. Назвал ли он ее убийцу нацистом? Нет. Но ему горело высказаться о нас".

- Бен-Ари, что самое левое в Вас?

"Я вырос в бедном квартале и не могу быть равнодушным к беде. Отчужденные высказывания не для меня. Говорят, что Бен-Ари – социалист. Я думаю, что термины социализм и капитализм давно умерли, и тот, кто пользуется ими, абсолютно архаичен. Сегодня у правых есть тренд разговаривать популистскими терминами – развалить профсоюзы, регуляцию, за свободный рынок. Я за, но не давить. Делать все с пониманием и чувствительностью.
Правые увлечены свободной экономикой, и это лишает сна того, кто ребенком возвращался домой со школы и стирал себе рубашку", - говорит Бен-Ари и утирает слезу. – "Таково было мое детство, мама работала уборщицей, и я мало видел ее. Я не хотел идти спать, пока не увижу ее. Как можно быть равнодушным, когда уборщицы получают 5000 шек? Они не нуждаются в социальных условиях, дне отдыха, минимальной зарплате? Например, говорят, что завод При Галиль не рентабельный, но не рентабельно будет, если 300 работников будут получать пособие по безработице. Говорят мне: "Но это продвигает экономику!" Я говорю: "Но это жестоко".
Я не поддерживаю рабочий комитет Ашдодского порта, где получают зарплату в десятки тысяч шекелей, но я за простую женщину, которая убирает мой офис и получает в 10 раз меньше меня. Почему такие различия в зарплате? Если сократить разницу в зарплате, это социализм, скажут, что я социалист. Леваки очень не любили меня в прошлом составе Кнессета. Я не подходил к тому, как они представляли меня. Называли меня националистом. Им не нравилась моя чувствительность к социальным нуждам. Я абсолютно рационален, но я не могу быть равнодушным".

Еще одно суждение Бен-Ари, которое удивит многих, - он против продажи оружия диктаторским режимам: "Государство, принесшее миру заповедь "Не убий", не может продавать оружие всем подряд. Когда государство Израиль развивает сельское хозяйство в мире, создает новые лекарства, средства ПВО – это приносит добро в мир. Но военная промышленность? Это должно быть ограничено только необходимым. Нельзя зарабатывать на этом. То, что генералы в отставке превратили это в заработок, торгуя с темными режимами, - это позор. Нет другого слова. Вообще то, что Вы называете "левым во мне", у меня это "еврей во мне". Социальный вопрос я впитал из еврейского мировоззрения. Продажу оружия надо рассматривать с точки зрения Галахи.

- Бен-Гвир, что Вы собираетесь делать как депутат Кнессета?

- В последние годы я занимаюсь юриспруденцией, это близко к моему сердцу. Айелет Шакед сделала хорошие вещи. Я не согласен с ней во многих вопросах, но она проделала хорошую работу в министерстве юстиции. Мы еще далеки от необходимого изменения. Нам нужно будет бороться против плана Трампа, и очень важно, чтобы Михаэль и я были в Кнессете. Нужно тянуть Кнессет вправо, и мне кажется, что мы можем сделать это. Мы идем работать, не только кричать. Если список Ихуд ямин получит 8 мандатов, то я буду в комиссии по назначению судей.

- Правильно ли, чтобы осужденный по 10 делам входил в комиссию по назначению судей?

- Последнее дело, по которому я был осужден, было 20 лет назад. Есть такая вещь, как давность преступления, таковы правила игры. Я был осужден по 8 делам за расклеивание плакатов и раздачу листовок. Я понимаю, что левые в стрессе и вытаскивают из мешка мое прошлое, но я рад, что они в стрессе. Они знают, что мы идем работать в Кнессете. Их крики стоят двухмиллионную рекламу для нас. Мы должны поблагодарить их.

("Макор ришон" 1.03.2019)

Перевел Моше Борухович