В одном из репортажей во время пожара мэр Парижа Анн Идальго (Anne (Ana) Hidalgo) подтвердила, что терновый венец, который согласно христианским верованиям был на голове Иисуса во время распятия, уцелел от огня. Она также отметила, придав этому меньше значения, что рубаха французского короля Луи 9-го тоже уцелела.

В средневековой Европе остатки святых были ходовым товаром. Монашеские ордена торговали кусочками креста и ржавыми гвоздями, которыми по легендам было прибито то тело. Жан Кальвин установил, что учитывая огромное количество церквей, утверждающих, что они владеют деревянными кусочками того креста, речь идет о достаточном количестве древесины, чтобы построить среднего размера корабль.

В Декамероне Бокчио описывает монаха по имени брат Чипола, продавшего перо из крыла архангела Гавриила. То перо выпало в комнате девственницы Марии в тот момент, когда она забеременела.

Теолог Лео Алтеос, служивший библиотекарем Ватикана, написал на латыни книгу De Praeputio Domini Nostri Jesu Christi Diatriba, т.е. обсуждение крайней плоти Иисуса Христа. В своем ученом труде он обсуждал, какова судьба крайней плоти сына Божьего, и пришел к выводу, что она превратилась в кольца вокруг Сатурна.

Помимо огромного респекта, учитывая оригинальность мышления и грандиозный размер, была в том труде и педагогическая часть. Ведь в то время в христианском мире 18 церквей и монастырей утверждали, что хранят крайнюю плоть "того парня". 19-й вариант утверждал, что та крайняя плоть служит невидимым обручальным кольцом на пальце Святой Катерины из Сиены. Несмотря на такое смелое украшение, считалось, что Катерина была очень религиозной и помогала инвалидам и старикам. Так или иначе, христианская страсть к мессианской крайней плоти угасла только в 20-м веке.

И у мусульман есть бзик с остатками святых. В дворце Топкапи (Topkapi) в Стамбуле представлена захватывающая коллекция: голова Иоанна Крестителя, волос из бороды пророка Мохаммеда и рубашка праотца Иосифа.

В отличие от них, иудаизм противится таким вещам. Смерть делает нечистым, живая вода очищает. Поклонения остаткам святых у нас еще не было. Ни синагог с собранием черепов синагогальных старост, ни адмора, хранящего в сейфе волос из усов царя Давида.

Сравните на минуту синагоги с кафедралами и крупными церквями. Мы религия слов, а не захватывающих дыхание архитектурных монументов. Со дня разрушения Второго Храма архитектурная эстетика меньше занимает нас. Мы развивали абстрактное мышление, мораль, создали галахическую литературу, идеи, изменившие мир. Все – из слова.

Невозможно сказать, что мы играли в высшей лиге архитектуры. Да, есть роскошные синагоги с поражающими витражами, но у нас нет базилики Петра или Сикстинской капеллы. Наш главный раввин не живет во дворце, потому что идею невозможно сжечь.

Лишь одно изменилось – мы вернулись домой. Это было бОльшим чудом, чем кольца Сатурна у Алтеуса.

25.04.2019

Перевел Яков Халфин