Теперь уже нет двух лагерей, а шкала с центром тяжести, и борьба идет за идентификацию центра тяжести. Борьба уже не идет вокруг "мы или они", а за то, кто определит, кто это "мы"
Как-то де Голль спросил своих помощников: "Как можно руководить страной, в которой есть 246 видов сыра?" В области сыра израильтяне сдержанны, но как можно руководить государством, в котором есть так много разновидностей споров?
Немало израильтян говорят, что никогда не было между нами так много ненависти. Они ошибаются, но я спрашиваю себя: почему много людей чувствуют так? В недалеком прошлом мы пережили интифаду, теракты, убийство премьер-министра, изгнание евреев из своих домов. По милости Всевышнего, сегодня гораздо лучше. Что приводит людей к тяжелому ощущению, что якобы споры обострились без причины?
Мне кажется, что есть этому несколько объяснений, и одно из них удивляющее: в определенных вопросах мы в самом деле спорим больше именно потому что стали ближе между собой. Фрейд называл это "нарциссизм незначительных различий". Чем люди больше похожи и ближе, тем маленькие различия между ними кажутся им пропастью. Подумайте о ссорах, происходящих иногда между родственниками вокруг стола в Пасхальный седер. 2 спорщика празднуют Песах, по одному обычаю, те же блюда, вокруг одного стола – и именно из-за этого они ссорятся.
Религиозные и светские стали похожи друг на друга. Религиозные педагоги жалуются, что много учеников уже не определяют себя буквально религиозными, а "на религиозной шкале". Я хочу, чтобы мои ученики служили Всевышнему всем сердцем, и поэтому это явление озабочивает меня. Но надо помнить, что речь идет о широком явлении, находящем выражение не только среди религиозных. Есть много светских, которые уже не полностью светские, и они даже присоединяются к религиозной оси координат. Если популярный израильский певец Омер Адам отказывается выступать по субботам и произносит благословение "ше-а-коль" в середине выступления, то уже речь не идет о двух лагерях, а об одной традиционной шкале.
Хорошо ли это явление или плохо? Возможно, это часть опасной тенденции затушевывания идентификаций и сущностей и стоило бы остро критиковать его, если бы не один факт: есть в Израиле религиозная шкала, но нет национальной. Очень многие израильтяне туманно определяют себя на оси "религиозные-светские", но очень мало туманно определяют себя на оси "евреи-арабы". Ряд интеллектуалов пытались продвигать эту идею, как будто возможно в Израиле затуманенное определение "евреи-арабы". (прим. перев. – то есть в этом вопросе все ясно и определенно) Общественный интерес к этому в обоих народах близок к нулю.
Это не нечто само собой разумеющееся. Ведь именно с этой проблемой сталкиваются евреи в диаспоре: все большее затушевывание на шкале "еврей-гой". Тот факт, что в Израиле нет шкалы по национальному вопросу, дает религиозной шкале новый смысл: она не только затушевывает определения, но и обостряет их. Затушевывает определение "религиозный", но обостряет-уточняет определение "еврей". Когда общий еврейский знаменатель в Израиле расширяется, то все больше выделяется, что мы все иудеи.
Парадоксальным образом это сосредоточение в общий знаменатель "еврей-традиционалист" может обострить споры. 30 лет назад в Израиле были 2 ясных лагеря: право-религиозный и лево-светский. Шимон Перес называл их "евреи и израильтяне". Борьба была за то победит мой лагерь твой лагерь. Теперь нет двух лагерей, а ось координат с центром тяжести. Это может превратить борьбу в более острую, потому что она сосредотачивается на идентификации и характере этого общего центра тяжести. Борьба уже не "мы-или-они", а за то, кто определит, что такое "мы". Каждая сторона чувствует, что если второй лагерь победит, то он не только возглавит страну, но и мои дети начнут думать и жить, как второй лагерь. И поэтому именно, когда мы приближаемся друг к другу, споры обостряются.
Это понятно, но не оправданно. Когда приближаются, когда смотрят в лицо другого с нулевого расстояния, то самое красивое лицо в мире кажется в шрамах, и это значит, что не хватает нам взгляда издали, не хватает нам перспективы. 9 Ава – это историческая перспектива, день, в который мы смотрим на нашу жизнь не через "здесь и сейчас", а взглядом вечности. И из этого взгляда мы учим, что споры между братьями терпимы, пока не стирают любовь между братьями.
Раввин Кук сказал, что беспричинную ненависть исправим беспричинной любовью. Мой учитель раввин Амиталь сказал, что это было верно до Катастрофы, но после нее нет необходимости в беспричинной любви. Каждый еврей, который несмотря на Катастрофу, выбирает продолжать жить как еврей и не убегать из Святой Земли и от своего избранного народа, уже заслужил этим нашу любовь.
Беспричинная любовь нелегка. Почему все же невозможно отказаться от нее? Из-за того, что отвечал Марк Твен, когда на старости его спрашивали о его здоровье: "Отлично, учитывая альтернативу".
("Макор ришон" 9.08.2019)
Перевел Моше Борухович