Инициаторы ословских соглашений ввели в заблуждение руководство системы безопасности – и кровавая цена известна. Арабские же партнеры по переговорам не скрывали своих истинных намерений, в первую очередь возвращение в Яффо и Рамле

На этой неделе отметили молчанием 32 годовщину взрыва первой интифады. Потому что на повестке дня у нас более важные события. 9 декабря 1987г. запечатлилось в памяти как первый день той интифады – похороны 4 арабских рабочих, погибших в дорожной аварии в секторе Газы. В тот день начались массовые беспорядки – из лагеря беженцев в Джебалии в Газе они распространились на Иудею, Самарию и Иерусалим. "Мы были удивлены. В Тунисе, куда мы изгнали руководство ООП, тоже были удивлены. Никто ничего не планировал", - говорил мне мой дедушка (прим.перев. – т.е. Эльяким Аэцни)

Я вспомнила это на этой неделе, прочитав фразу генерала запаса Амоса Гилеада в книге журналиста Шимона Шифера. "Соглашение Осло было состряпано без ведома военной разведки. Это скрывание стоило нам тысячи погибших. Я ясно говорю: Арафат намеревался устроить кровавую баню, если мы не примем его мировоззрение, цель которого – уничтожить нас". Во время ословских переговоров Гилеад был заместителем военного секретаря премьер-министра Ицхака Рабина.

Мы поколение пост-травмы. Каждый раз, когда я читаю предложение "эта ложь стоила нам тысячу погибших", я сжимаюсь. У меня перед глазами проходят имена, лица и телеряд, в ушах звенит особый сигнал срочных новостей. Мне часто приходится читать лекции поколению, выросшему после тех событий. Это курсанты предармейских курсов, старшеклассники и туристы из-за границы. Я пытаюсь ввести их в атмосферу моей юности, в сцену, формирующую многие из мировоззрений израильского общества.

Я пытаюсь объяснить любопытным глазам, смотрящим на меня, как устроили тут эксперимент над людьми и какой это был кровавый эксперимент. "Ведшие ословские переговоры скрывали факт переговоров даже от глав Мосада, ШАБАКа и армии", - говорит генерал запаса Гилеад. - "Тогдашний глава Мосада Шабтай Шавит трижды приходил к Рабину и спрашивал того, верно ли что ведется тайный канал переговоров? Дважды Рабин отвечал: ничего подобного. В третий раз он ответил: я прошу тебя не заниматься этой темой. Так в полной лжи и без всякой ответственности пытались продвинуть идею "двух государств для двух народов". Обещали новый Ближний Восток, окончание конфликта и хумус в Дамаске, полагаясь на ложь, отступали с важных территорий и возложили нашу безопасность на убийц, никогда не скрывавших своих истинных намерений.

На этой неделе завершилась трансляция интересного телесериала Галя Бергера о беженцах. Он интервьюирует потомков беженцев, родившихся в Иудее и Самарии, но стремящихся переехать в Рамлу и Лод. Они ясно говорят: если Нетаниягу или Ганц хотят мира и предлагают нам государство в границах 67г., то мы не заинтересованы в этом. Настоящий мир будет, - говорят они, - после возвращения беженцев и их потомков. Т.е. границы 1948, а не 1967г.

Закрывал пробоину

Дважды левые пытались реализовать это немедленно: в 1993г. при Рабине и в 2000г. с Эхудом Бараком. И во время Ольмерта был подобный эпизод, но настроение масс было полностью иным. Свидетельство Гилеада о 1993г. я уже процитировала. А что в отношении 2000г.? Когда Барак отправился на переговоры с Арафатом в Кемп-Дэвид, Гилеад составил ему черный прогноз крови, огня и столбов дыма, изначально сознавая, что все обречено на провал, потому что Арафат намеревается зажечь территории. Гилеад свидетельствует, что Барак ответил, что "едет на мирные переговоры с Арафатом, и если тот обернет это в насильственный конфликт, то история рассудит. Это его путь. Барак решил испробовать эту опцию до конца. Если это не пойдет – будет взрыв. По-моему неправильно вести себя так. Или ты готовишься к миру, или к войне".

Вторую кровавую интифаду мы не закончили мирным соглашением, ни улыбками, ни Нобелевскими премиями. Она закончилась решительной военной операцией "Защитная стена" с ясной задачей для армии: ликвидация инфраструктуры террора, созданной в Иудее и Самарии вследствие ословских соглашений. Основной проблемой были районы A, находившиеся под полным контролем ПА. Армия получила свободу действий в этих районах и приказ – зачистить. Инфраструктура террора была настолько сложной и изощренной, что заняло время ликвидировать ее. И Осло, и Кемп-Дэвид провалились. Мы были теми подопытными кроликами.

Биньямин Нетаниягу был избран главой правительства в 1996г не из-за убийства Рабина, а из-за автобусов и кафе, взрывавшихся несмотря на мирные иллюзии, которые пытались вешать нам на уши. Они был избран как решительный противник Осло и доктрины уступок, но и он был втянут в промежуточные соглашения, соглашения Уай и по Хеврону вплоть до Бар-Иланской речи. У меня нет сомнений, что если бы он полностью капитулировал, то левые простили бы ему все. Он стал бы "этрогом", СМИ не преследовали бы его. Его называли бы выдающимся лидером, если бы он устроил еще один "смелый" эксперимент над нами. Но он выдержал. Мы еще не находимся в периоде подведения итогов, но спустя 32 года после взрыва первой интифады и годы безопасности и экономического расцвета при правительствах Нетаниягу – это достижение.

"Лишь бы не вернулись взрывающиеся автобусы", - сказала мне соседка перед одними из предыдущих выборов. - "Биби бережет нас от них, в период его правления нет взрывающихся автобусов". Мы поколение пост-травмы, - как я уже сказала.

("Макор ришон" 13.12.2019)

Перевод: Лея Халфин