Хоть юр.советница правительства утвердила опечатывание дома террориста, устроившего теракт в районе Неве-Яков, но судьи БАГАЦа годами ограничивали политику разрушения домов террористов * Согласно исследованию Бен Асора, не только судебные постановления остудили это средство устрашения, но и тайное указание Аарона Барака

Кровавый теракт в прошлую субботу в Иерусалиме потряс страну. В тот же вечер потребовал министр национальной безопасности Итамар Бен-Гвир немедленно закрыть и опечатать дом террориста, но мнение ШАБАКа, поступившее в субботу утром к юр.советнице Гали Бахарав-Мияри, не удовлетворило ее. Она потребовала от ШАБАКа дополнений, и только после их поступления вечером было разрешено ею опечатывание, которое было проведено той же ночью.

Острый обмен мнениями между Бен Гвиром и юр.советницей, перешедший в обмен пресс-релизами, вроде бы выражает постоянный разрыв между позицией правительства и армии и позицией юристов, между поддерживающими разрушение домов для борьбы с террором и между не одобряющими это и даже противодействующими этому. Но высокопоставленный источник отрицает это упрощенное разделение и указывает, что задержка на несколько часов не обязательно означает неодобрение.

"Устанавливающие политику заинтересованы действовать, и это легитимно, но у юристов есть еще несколько ролей, одна из них – убедиться, что ситуация с фактами полностью ясна", - говорит он. - "Ордера такого рода издаются на основании информации о том, где проживает террорист, каков план квартиры, в которой он живет и тому подобное. Часто это дома с надстройками и достройками, разделенные квартиры, в которых проживает хамула (род, расширенная семья), и нужно понять где именно проживает террорист.
Поэтому, когда юрист просит дополнительные ответы, он выполняет свою задачу, потому что в конечном итоге все, в том числе политики и военные, хотят полагаться на него, что он удостоверится, что то, что они делают, законно. Верно, что время важно для устрашения, но несколько часов не играют роли. Особенно, когда речь идет не о разрушении дома, а об опечатывании его перед разрушением, которое будет более долгим и сложным процессом".

Несмотря на разрешение, данное юр.советницей правительства на закрытие и опечатывание и, как видно, на разрушение в будущем, полная юридическая картина сложнее. Проф. Амихай Коэн из Израильского института демократии, опубликовавший обширное исследование на эту тему, отмечает, что часть судей Верховного суда годами пытались ограничить использование такого устрашающего средства как разрушение домов террористов. По словам проф. Коэна, можно видеть, как у судебных постановлений был "охлаждающий эффект" на армию в деле разрушения домов террористов – несмотря на то, что релевантный параграф в мандаторных постановлениях о защите (постановление 119) остается в силе до сих пор, как на территории Иудеи и Самарии, так и внутри зеленой линии.

"У судей есть влияние, потому что армия и система безопасности подстраиваются под мессиджи судей", - объясняет Коэн. - "Нужно помнить, что это постановление разрешает разрушить всю улицу, на которой живет террорист, даже если он только бросил бутылку с зажигательной смесью и бутылка никого не задела. На деле армия никогда не просит разрушить улицу, но нет сомнения, что судьи привели к ограничению использования этого постановления, например, в отношении террористов, которые не убили, а только ранили".

В этом контексте Коэн отмечает, что в течение лет суды даже просили систему безопасности привести доказательства, что разрушение домов террористов в самом деле приводит к устрашению и сдерживанию террора. "На деле трудно привести буквальные доказательства, потому что мы никогда не узнаем какие теракты не произошли, потому что было устрашение. Есть несколько терактов, которые, видно, были предотвращены из-за разрушения домов, но никто не может измерить последствия разрушения или воздержания от разрушений".

Помимо открытого влияний БАГАЦа на политику разрушения домов путем судебных постановлений, есть более проблемный канал влияния, вскрывшийся в исследовании, опубликованном движением за управление и демократию примерно 10 лет назад. Автор исследования – тогда мало известный адвокат, а сейчас председатель юридической комиссии Кнессета Симха Ротман. "Это было первое исследование, сделанное нами в движении за управление и демократию", - рассказывает Ротман. "Целью исследования было понять, почему палестинцы и поддерживающие их амутот продолжают подавать иски против каждого разрушения, хоть опыт показывает, что их шансы на успех нулевые; так какие преимущества получают эти организации от подачи исков и какова их настоящая цель?"

Чтобы глубоко понять этот вопрос, провели Ротман и его помощница временнОе исследование политики разрушений домов террористов. "Мы обнаружили, что на каком-то этапе в 2004г. и вплоть до 2009г. вообще не разрушали дома террористов, и мы попытались понять, что произошло там. Хоть было относительное спокойствие, но все же был террор. К моей радости, я нашел книгу Давида Захарии "Чистый голос пикколо: Верховный суд, диалог и борьба с террором", в которой он описывает событие, в котором во время работы комиссии Шани (созданной для анализа эффективности разрушения домов террористов) обратился Аарон Барак - во время обсуждения одной из арабских апелляций – к адвокату, представлявшему государство, и предупредил того, что он взвешивает присоединиться к мнению судьи Хешина, полностью отрицавшего использование такого инструмента, как разрушение домов террористов.
Это произошло во время обсуждения, но не фигурирует в судебном постановлении или в протоколе. В армии поняли намек. Армия провела "тактическое отступление", подождала, пока Барак не уйдет на пенсию, и заявила, что временно не будет разрушать дома террористов, и, по сути, прекратил разрушения на более, чем 4 года. Разрушения возобновились в 2009г. после тяжелого теракта. Армия сыграла политическую игру против высказывания суда, которое не было задокументировано ни в протоколе, ни в судебном решении. В то время единственном свидетельством этого была цитата в книге Захарии".

Подтверждение этого свидетельства Ротман нашел в информации, полученной на основании выводов комиссии Шани. "В нескольких юридических источниках написано, что выводы комиссии заключались в том, что политика разрушения не эффективна. Но, проверив, я обнаружил, что в выводах, представленных комиссией начальнику генштаба, говорится полностью противоположное – что это очень эффективно. Их рекомендация приостановить разрушение домов террористов основывалась на мнении, что это "на грани законности". Я спросил себя: почему это на грани законности – ведь БАГАЦ все время отвергал арабские апелляции против разрушения домов террористов. Выяснилось, что они на деле опирались лишь на высказывание Барака, предупредившего, что он собирается отменить эту опцию.
Моим выводом было, что высказывание Барака, даже не внесенное в протокол, влияет на политику армии на местности и что отсутствие прозрачности в этом деле очень проблемно. Протокол обсуждения не отражает обсуждение, никто не знает, что именно происходит во время обсуждения, и так – за закрытыми дверями – меняет политику в области безопасности без упорядоченного процесса обсуждения и принятия решений".

Изменение этой политики энергично взвешивалось, когда 10 лет назад принимался Закон о борьбе с террором. Постановление 119 осталось в том же виде. Ран Низри, служивший высокопоставленным помощником юр.советника правительства, а затем и заместителем юр.советника, участвовал в заседаниях, на которых принимались решения по этим вопросам, он вел и сопровождал принятие Закона о борьбе с террором и противился отмене Постановления 119 и даже предложению изменить это постановление.

В то время Низри проводил параллельно 2 процесса: принятие Закона о борьбе с террором, предназначенного предоставить эффективные юридические инструменты для борьбы с террором, и одновременно отменялись некоторые устаревшие мандаторные Постановления о защите. "Сегодня ни один законодатель в демократическом государстве не принял бы такие законы. Но за постановление 119 было большое сражение", - говорит он. Левые партии утверждали, что если уж отменяют мандаторные Постановления о защите, то в первую очередь надо отменить или изменить постановление 119. "Это постановление противоречит принципу "каждый отвечает за свой грех".
Во время обсуждений я объяснял юридический принцип, оправдывающий оставление этого постановления в силе, а затем было решение правительства на основании профессиональной позиции представителей служб безопасности. Я противился отмене этого постановления и его изменению не потому, что я думаю, что это беспроблемное средство. Пока есть теракты и система безопасности подчеркивает (основываясь на новейших разведданных о настроениях среди террористических организаций), что это постановление спасает жизни, то при всем неудобстве от использования этого оставленного нам от британского мандата я юридически обязан защищать использование его. Это постановление и его использование оправданы и в конституционном балансе идеала спасения жизни, преобладающего над наносимым ущербом для уважения и частной собственности семьи террориста".

("Макор ришон" 3.02.2023)

Перевел Моше Борухович