В детстве сопровождая своего дедушку в прогулке в Гуш Эционе, он поражался его уважительной беседе с арабской продавщицей винограда. Но когда он сам разговаривал с пленным хамасовским террористом в Газе, он знал как сказать тому по-арабски: хватит морочить голову. Через преподавание арабского языка в своей интернет-школе Ахия Шарвит пытается научить своих учеников быть способными разговаривать с их соседями, понимая их культуру, но также и выслушивать в самом деле что они говорят

Представительница одного из эвакуированных кибуцев, граничивших с сектором Газа, позвонила несколько недель назад к Ахие Шарвиту, основателю интерне-школы по изучению арабского языка "Мадрасет аль-яhуд" (школа для евреев). Она сказала ему, что киббуцные дети были спрошены, что они хотят изучать в своей временной школе в гостинице, и 90% сказали, что хотят изучать арабский (по принципу знай своего врага), и она обратилась к Шарвиту, потому что получила рекомендации о нем. "Это поразительно", - говорит Шарвит. - "Они хотят знать почему это зло ворвалось к ним в дом". И Шарвит, проведший свое детство в 90-е годы в Кирьят-Арбе на фоне интифады и убийственных терактов по всей стране, рос в подобной атмосфере. "Я не понимал, чего они хотят от нас, что мы им сделали?" - вспоминает он.

Сегодня он знает. "До 7 октября говорили, что Хамас устрашен, и утверждали, что Хамас хочет теперь лишь экономического благополучия для жителей Газы", - объясняет он. - "Светский Запад не может понять, что у ислама есть религиозная идеология, которая превыше всего для мусульман и она руководит жизнью мусульман. С точки зрения мусульман, и правый, и левый, и ультраортодокс, и светский – все они яhуд (евреи). Это наша идентификация в глазах мусульман, и не важно как мы выглядим, за кого мы голосуем или где мы празднуем Симхат Тора – в синагоге или на фестивале на природе. С их точки зрения, мы все поселенцы. Они ворвались в левацкий кибуц Беэри и сняли видеоролик, в котором они говорят: "Мы на нашей оккупированной земле в поселении Беэри". Пока мы спорим между нами о "границах 67 года", их это не интересует, потому что, с их точки зрения, вся страна – поселение.
Это мировоззрение опирается на нечто гораздо более древнее. По их мнению, еврей не может управлять мусульманином в мусульманской стране. Это значит Фалястын "мин э-наhер ла-лебахер" (от реки до моря) уже была захвачена когда-то мусульманами и поэтому считается землей "вакф". Весь мир делится на 2 части: "дар эль-ислам" и "дар эль-харб" (земля ислама и земля меча (войны), т.е. еще не захваченная земля). Так давайте перестанем спорить между собой и прислушаемся к тому, что они говорят".

- Наверняка, есть мусульмане, которые понимают, что не смогут захватить США – например.

"Это западный подход – сказать "конечно, наверняка", - делает он мне замечание. - "Надо быть скромнее и понимать, что мы не знаем все. В исламе вещи приходят постепенно и требуют времени и терпения. В исламе нет понятия "мира" – есть "hудна" (перемирие для укрепления и подготовки к следующей войне). Нельзя рассматривать арабо-израильский конфликт здесь и сейчас – надо вернуться на 1400 лет назад к основанию исламской религии и понять кем был Мухамад (Мохаммед), считающийся в исламе "маас'ум" (застрахованный от ошибок). Мусульмане учатся не только по Корану, но также из Хадиса (высказывания приближенных Мохаммеда) и Сунэ (воспоминания друзей и жен Мохаммеда о нем). Так, в сущности, каждое слово или мысль Мохаммеда обязывают мусульман.

Память о Худайбие

Надо прислушиваться не только к тому, говорят арабы-мусульмане, но и к их молчанию. Одним из друзей Шарвита до 7 октября был шейх Ашраф эль-Джабари – хевронский араб-мусульманин, отличавшийся нестандартными суждениями в своем городе (хевронский клан Джабари известен ненавистью к правящей в ПА ООП и попытками союза с евреями против ООП). "У нас были захватывающие беседы. Я навещал его раз в несколько месяцев во время приездов в Кирьят-Арбу, мы курили кальян и говорили обо всем", - рассказывает он. - "Ашраф выступал против ПА, ООП и ее коррупции, поддерживал израильский суверенитет там. Он хотел концентрироваться на 80%, по которым мы соглашаемся между собой. По праздникам он посылал мне поздравления. В том числе в День Независимости. Он даже подарил мне Коран, а я ему ТАНАХ". Но после резни в Симхат Тора связь между ними оборвалась. "Я гневаюсь на него за то, что он ничего не говорит против резни. Это очень больно мне", - говорит Шарвит. - "Даже он – выступавший против ПА и за израильское правление там – не открывает рот".

Шарвит, отслуживший в батальоне Дувдеван, был 7 октября в своем доме в Авигайль. Утром он позвонил своему другу Матану Мелихи в Эйн а-Шлоша. "Я не могу разговаривать, есть террористы возле дома", - ответил тот и отключился. Они обменялись СМС-ками. Матан рассказал, что успел ликвидировать из своего пистолета одного террориста, ворвавшегося в его дом, и сейчас остались у него 9 патронов в обойме. Его жена и дети заперты в МАМАДе (укрепленной комнате), а он уже несколько часов ждет армию с пистолетом, направленным на дверь. "В начале я еще пытался просить, чтобы прислали войска, но потом понял, что творится балаган, взял оружие и вместе с Ашриэлем Эдреи – еще одним отслужившем в Дувдеване – поехал на Юг. По дороге они объезжали блок-посты и подобрали звено МАГАВников из спецназа МАГАВ. При подъезде к Эйн а-Шлоша они поняли, что кибуц полон десятками террористов: "Мы увидели у ворот труп координатора безопасности в кибуце и, оглядевшись, решили ждать подкрепления. Когда прибыл израильский взвод, террористы просто убежали".

С тех пор он был 4 месяца в милуим и в течение года его ждет еще призыв на резервистскую службу. Деятельность в секторе Газы предоставила ему возможность взглянуть на тамошний быт. "Мы были в домах, открывали их книги и видели сумасшедшее присутствие ислама там. Ислам был повсюду. Это не удивило меня, но мы не понимаем, что газаваты – это Хамас. Все они мусульмане, все они против еврейского государства. Мы нашли там карту Палестины без какой-либо границы".

В один из дней войны случилось ему поговорить с пленным террористом Хамаса. "Я сказал ему, чтобы он не лгал мне, он ответил, что он мусульманин и ему запрещено лгать", - вспоминает Шарвит. "Я сказал ему не рассказывать сказки, я знаю арабскую пословицу "Элькизаб алаэда халаль" (ложь врагам – кошерна) и знаю, что можно лгать врагам, так начнем с того, что окажешь мне уважение и не будешь морочить мне голову. Все, что они говорят, - все под вопросом. И это печально. Возможно между собой они говорят правду из-за арабской культуры, предшествовавшей исламу. Ты даешь мне "кильмет шарап, кильмет заламе" (честное слово, слово мужчины), но врагам и для продвижения целей ислама можно лгать.

"На допросах террористов нухба, когда спрашивают их сочетаются ли с исламом убийства и изнасилования, они отвечают: "Нет". Это ложь. Западное общество проглатывает то, что они говорят, и никто не напоминает им, что сделал Мохаммед с евреями Хайбара.

Краткий исторический экскурс, ужасный и актуальный. "На любой арабской демонстрации в Израиле можно услышать вопли "Хайбар, Хайбар, йа яхуд, джаеша Мухамад савфа яуд" (евреи, помните Хайбар, армия Мохаммеда еще вернется", - цитирует Шарвит. "Хайбар был процветающим оазисом на западном побережье Аравийского полуострова, где жили евреи. Армия Мохаммеда зазватила местность, обезглавила мужчин и обратила в рабство женщин и детей. Почему ИГИЛ и Хамас отрезают головы, а не стреляют в своих жертв? Они хотят подражать Мохаммеду".

Еще до того Мохаммед подписал соглашение Худайбие – hудна - с племенем Курейш. Договор должен был действовать на протяжение 10 лет, но Мохаммед нарушил его через 3 года, когда достаточно усилился. "Из этого мусульмане учат, что можно лгать для продвижения целей ислама. Мусульманин понимает, что если Мохаммед сделал это, то и верующий мусульманин обязан поступать так и усилившись обязан нарушить подписанные соглашения".

Этот подход находится в основе мусульманского мировоззрения в отношении мирных соглашений с Израилем", - утверждает Шарвит. "Есть фотография подписания ословских соглашений, где Арафат Рабин и Клинтон стоят на лужайке Белого дома и пожимают друг другу руки, а фоном служит плакат со словами peace по английски, шалом на иврите и салям по арабски. Но это наш перевод, арабы переводят это соглашение не как салям, а как hудна (временное перемирие для усиления). После Осло палестинцы гневались на Арафата за то, что он подписал мирное соглашение с еврейским государством. Он сказал им два слова по-арабски "тазакару Худайбие" (вспомните соглашение Худайбие). Мусульмане поняли, что он подразумевает, как и все арабисты, но они исказили то, что он сказал: они объяснили, что он успокаивал свой народ, что он так популяризирует соглашение среди них. Это типичный западный подход – спрятать голову в песок и сказать, что нет опасности.
И все остальные мирные соглашения с арабскими странами – Египтом, Иорданией, ОАЭ, Марокко – основываются на фетве, вытекающей из соглашения Худайбие. То есть на соглашении, предназначенном быть нарушенным, которое не собираются выполнять. Они подписывают соглашение, потому что они слабы или потому что это служит исламскому интересу сейчас. Они нарушат его, когда посчитают, что достаточно усилились. Мусульманин – это на 90% обычный человек и на 10% мусульманин. Вы можете быть друзьями и работать вместе. Но когда взбрыкнут 10%, он изменится на 180 градусов, так исламская идентификация в нем определяющая, и это видно на протяжение всей истории.
До 1929г. евреи и арабы в Хевроне жили в дружбе, но в 1929г. арабы устроили погром. История повторяется. Я не говорю, что нельзя подписывать соглашения, но надо понимать, что мы подписываем".

В конце каждой фразы на арабском

Ахия Шарвит, 33 года, женат на Мейтав, у них двое детей. Как уже говорилось, он вырос в Кирьят-Арба, учился в ешиве в Эли, служил в батальоне Дувдеван после отсева с курса летчиков. Живет в поселении Авигайль на юге Хевронского нагорья. Во время армейской службы начал изучать арабский на высоком уровне, а до этого единственной его связью с этим языком был его дедушка, репатриировавшийся из Йемена и знавший арабский в совершенстве. "Я помню себя стоящим возле него, когда он покупал виноград у арабской торговки и разговаривал с ней", - рассказывает он. - "Они поприветствовали друг друга и посмеивались. Когда в поездке мы видели надписи на арабском, он всегда говорил: "Какой красивый язык". А я отвечал ему: "Дедушка, я не могу слышать его, для меня это язык сатаны". Но он подталкивал меня учить арабский язык и даже купил мне арабско-ивритский разговорник.
Сегодня я влюблен в арабский язык: я люблю байки и произношение. Мой дедушка был очень важной личностью в создании школы. Позже я даже написал стихотворение в его память на арабском – это вышло естественным образом. Он понял мою миссию в мире. Из-за него я после окончания службы в армии решил основать школу, а не пошел учиться в университете. Это моя миссия и я воплощаю ее. Кстати, со стороны матери, приехавшей из Алжира, мой прадедушка говорил по арабски и даже составил арабско-ивритский словарь. Я обнаружил это, когда сам писал словарь для моей школы. Замыкание круга".

И все же только в армии ему раскрылась арабская культура и, по его словам, это открыло ему глаза на нападки арабов на евреев. "Реальность стала ясной мне: это не арабы против евреев, а мусульмане против евреев, и против христиан, и против друзов. В Бейт-Лехеме христиане составляли 90%, сейчас 10%. Вытеснены мусульманами. Тот, кто говорит, что это этнический конфликт, тот просто боится осмыслить его с позиции религиозной идентификации. В армии занимались, в основном, арабским языком, но я изучал его также с точки зрения религии и культуры, и каждый раз, изучая ислам, я сталкивался с конфликтами. Например, Ид эльад'ха отмечает жертвоприношение Ишмаэля, а не Ицхака. Мусульмане многое взяли из Торы для Корана, но говорят, что евреи исказили слова Бога".

8 лет назад – менее, чем через 2 месяца после демобилизации из армии – он создал интернет-школу, которую уже окончили более 2000 учеников. "Сейчас есть много школ, в которых изучают арабский язык. Мое новшество в том, что я обучаю языку, культуре и религии на высоком уровне и даю людям возможность глубоко понять действительность, чтобы различать между другом и врагом".

Связь между культурой и религией и реальностью нашей жизни здесь выражается в языковых тонкостях, которые многие израильтяне, не знающие арабский, не способны понять. Например, демонстрирует Шарвит, слово ислам на связано с "шалом", как мы склонны думать. "Ислам – активное подчинение, а не пассивное, т.е. мусульманин должен подчинить себя аллаху. Из этого вытекает его право подчинить всех ближних, включая жену и детей, вплоть до подчинения всего мира. Это в отличие от иудаизма, где и у других народов есть роль и нет стремления обгиюрить всех. Например, друзы – арабы, но они наши братья по оружию – служат в армии и, в сущности, связали свою судьбу с нашей еще со времен Итро".

Исламская культура относится не только к арабам. "Иранцы – персы, а не арабы, но они мусульмане-шииты, работающие с Хизбаллой и вооружающие Хамас, хоть это суннитская организация. И турки не арабы, но они мусульмане с мировоззрением братьев-мусульман. Но если вы не умеете читать язык ислама, то вы слепы в отношении действительности и не можете найти решения. Наша проблема в том, что мы распространяем светское западное мировоззрение на восточное религиозное общество, и Запад каждый раз заново недоумевает".

Как часть понимания арабской культуры Шарвит затрагивает другие области, связанные с этим, а не только язык. 2 дня в неделю он учится играть на кануне -восточном музыкальном инструменте по программе "Музыка с Востока" в Кулана Йерухам – Доме культуры в духе евреев Востока. "Я также каждый вечер курю наргилу, как мои дедушки, которые курили, изучая Тору. У нас и у арабов есть много общего – притчи, мудрость языка. Арабская культура объединяет меня с моими дедушками, арабский язык течет в моих венах, связан с моей еврейской идентификацией, которая во время изгнания 2 тысячи лет назад прибыла в арабские страны".

- По Вашему, не возможно изучать арабский язык, не затрагивая культуру и религию, стоящие за ним?

"Можно, но это будет недостаточное изучение. Это не приведет Вас к пониманию действительности. Если Вы изучаете арабский язык, не изучая арабов, их культуру и религию, то Вы не выучите его в достаточной степени и Вы не поймете значительную часть движущего его мышления. Чтобы понять и создать диалог, требуется понять их идентификацию.
Но не волнуйтесь", - успокаивает он. - "У меня есть "скальпель", с помощью которого я могу выбрать то, что я хочу, и вытащить то, что не хочу. Если Вы понимаете язык, Вы знаете чего остерегаться, а что можно и стоит любить. Детали окрашены у меня разными цветами".

В гараже и в зубной клинике

У него нет формального педагогического образования. Его отец – профессор Йосеф Шарвит преподает на кафедре еврейской истории в Бар-Иланском университете, и часть методов преподавания и мировоззрения арабско-еврейской идентификации он усвоил из примеров своего отца. Создавая учебную программу своей школы, включающую несколько этапов обучения, он думал, как человек может перейти "от состояния, когда он не знает ни слова по арабски, к состоянию, когда он говорит по арабски на высоком уровне, включая чтение и письмо. На первом этапе я начал объяснять точное произношение. Потому что есть чистое хет и "грязное хет, есть аин, алеф и hэй, тав и тет, обычное самех и гортанное, гортанное куф, обычное рейш и гортанное. И на иврите мы не произносим их, как полагается в древнееврейском, сохранившемся в произношении в молитвах. В йеменской синагоге моего дедушки я слышал это, я удостоился учить и него точное произношение.
На первом курсе я обучаю обыденному общению и вещам, с которыми сталкиваются на улице. Я не вхожу сразу в спряжения и корни, вызывающие ощущение изучения языка в средней школе. Я постоянно ввожу пословицы и басни. В итоге мы заканчиваем обучение фильмами и песнями, слышим язык с арабской стороны. Я думаю, что не надо учить все слова, а лишь формулу. Как учат определенный корень в иврите и можно понять из него другие однокоренные слова, так и в арабском, потому что это родственные языки.
На последнем курсе я обучаю чтению и письму, чтобы ученики могли искать слова в словаре и быть самостоятельными в изучении языка. Я не хочу, чтобы ученик был зависим от меня как учителя, а чтобы он знал, как построен язык, чтобы сам строил предложения. Я не претендую на полное изучение языка. По арабски есть фраза "э-лур'а бахер у-лур'а эль-арабие мухет" (если каждый язык – море, то арабский язык – океан) Я сам не знаю все слова, а учу каждый день. Цель – предоставить инструменты для самостоятельного изучения в дальнейшем.
Как-то я объяснял на уроке, как идут авторемонтную мастерскую и решил сделать видеоролик, демонстрирующий это. Я пошел в мастерскую, сфотографировал себя разговаривающим с ремонтником, и представил все части машины на арабском. Я всегда обновляю содержание сайта, все время выставляю материалы в связи с календарем. Дигитальный мир воспринимается некоторыми как чуждый, поэтому у нас есть группа whatsapp для вопросов 24 часа в день 6 дней в неделю и личные менторы, поощряющие и обучающие учеников по телефону и помогающие им в произношении, потому что многие, изучающие арабский самостоятельно, не понимают, что говорят не правильно".

Его самая большая гордость – это лекции выпускников курса, фотографирующих себя на дипломной работе, говорящих на качественном арабском на интересующие их темы. Эти видеоролики он выставляет на интернет-сайте школы как доказательство успехов. В видеороликах фигурируют врач, парень перед мобилизацией, ассистентка зубного врача, пожарник, учитель, компьютерщик, музыкант, пенсионерка-волонтер в Джисер а-Зарке и т.д. Это "люди всех возрастов от 11 до 92, со всей страны и из-за границы. Люди, работающие с арабами, которые хотят изучить язык своих дедушек и бабушек, и люди, которые пришли учиться из соображений "знай язык врага", что до сих пор считалось не политкорректным. В одном из видеороликов я говорю, что можно учиться из желания мира или из знания врага, и некто написал мне: "Не знал, что это школа и для либералов и для неонацистов". Я надеюсь, что после 7 октября он уже понимает, кто настоящие неонацисты".

Не литературный и не язык КПП

Именно вскоре после 7 октября уменьшилось количество записывающихся в школу – и, по его словам, не только из-за мобилизации. "Я сам почувствовал, что в это время надо меньше говорить по арабски и больше об исламе". Тогда он создал новый курс "Иераф адвак" (знай своего врага), объясняющий мусульманское мировоззрение. "Сегодня опять много записываются на изучение арабского. Через месяц после начала войны люди пришли к выводу, что они не понимают, что происходит, и хотят учить арабский. У многих прояснилось в голове".

Хоть он и правый, но Шарвит отказывается каталогизировать свою школу как правую: "Я готов определить ее как школу с идентификацией и название выражает это: евреи учатся говорить по арабски. Как-то я встретил Ахмеда Тиби в Кнессете и попросил его сделать видеоролик с приветствием для учащихся. Когда он услышал как называется школа, он не согласился фотографироваться из-за того, что я представляю. Я обучаю языку, этот язык объединяет там, где надо объединять, и разделяет там, где надо разделять. Язык просто точно передает действительность".

Шарвит говорит, что не надо бояться предостережений системы безопасности в отношении волны арабского террора в Рамадан. "Исламофобия в аспекте Храмовой Горы и Рамадана связана со страхом своей идентификации", - объясняет он. "Главное не злить мусульманина, чтобы он не навредил мне. Это поведение гостя, а не хозяина. Эта война называется арабами "тавафан эль-акса" (тайфун аль-аксы): по их словам, как аллах привел потоп на неверных в дни Ноаха, так он приводит потоп с помощью Хамаса на евреев, причинивших ущерб аль-аксе. Нарратив – война за Иерусалим. А как мы назвали эту войну на иврите? Железные мечи. Железо напоминает мне ржавчину. В этом названии нет идентификации или идеологического содержания. Название войны представить нам и нашим врагам ее цель. Мусульмане используют название из ТАНАХа и название Храмовой Горы, а мы даем пустое ржавое название, без предназначения и идентификации. Мусульмане все время выставляют перед нами нашу еврейскую идентификацию и не оставят нас в покое, пока мы не присоединимся к нашей идентификации".

- Насколько Вы приветливы с мусульманами на улице? Вы поздравляете их с их праздниками?

"Это хороший вопрос. Я вижу много евреев, желающих арабам-мусульманам Рамадан карим (прохладный Рамадан) без понимания смысла. Рамадан – что-то вроде месяца Элуль, месяц милосердия и просьб о прощении, месяц возвращения к Богу. Как это делают согласно исламу? Джихадом. Какой самый возвышенный путь человека идти к Богу? Подобно Мохаммеду убивать неверных. Поэтому вы видите религиозную фанатизацию и увеличение количества терактов в этот период".

- Какое Ваше мнение об уровне знания арабского языка в израильском обществе?

"В школе учат литературный арабский – отличающийся от разговорного арабского. Зная литературный арабский, невозможно купить помидор на рынке. Те, кто изучал только литературный арабский, не могут объяснить действительность и ошибаются раз за разом. Они вроде бы говорят по арабски, но голова думает по западному. По-моему, и правые и левые не относятся правильно к ситуации. Правые считают, что там все враги. Левые думают "мультикультурно" - "все люди" и окрашивают арабов подходящим им цветом. Обе стороны не понимают действительность".

По его словам, и тот язык, которому обучают в армии – язык КПП – халтурный. "Араб, слушающий солдата, не понимает его и смеется над ним. Многие арабы, когда начинают говорить с ними по арабски, не отвечают по арабски, потому что полагают, что над ними насмехаются, коверкая слова. Они переходят на иврит, который они знают лучше, чем Вы знаете арабский. Изучая язык – уважайте его. Говоря по арабски, говорите на высоком уровне и тогда Вас будут уважать. Взгляд араба-мусульманина, понимающего, что у говорящего с ним есть своя идентификация, - это взгляд, который я видел в глазах продавщицы винограда, когда мой дедушка говорил с ней в Гуш Эционе".

("Макор ришон" 23.02.2024)

Перевел Моше Борухович