(Йирмияу, 31:22)
Мы стояли в самом центре Гейнома*, на крыше гостиницы «Цион». Вид на Старый Город, той весной 2002 года, был изумителен. Я выскочил на крышу с лекции, которую читал нам один из «архитекторов Осло», убейте, не помню его фамилию, только запомнился её украинский оттенок, с окончанием на «юк». Ушел, чтобы не «портить утренник » нашей знакомой, пригласившей нас на этот семинар, исключительно для встречи с ней, и для отдыха. Но, в качестве платы за шикарную гостиницу, я должен был ходить на лекции. За все надо платить.
Эта плата, оказалась для меня непомерной. Следом за мной поднялась знакомая. Русской женщине, филологу, найти работу по специальности «русская филология» в Иерусалиме – это очень непросто. А удержаться на такой работе, при жесточайшей конкуренции в течение трех лет – это высший пилотаж. Но сейчас, здесь мы были одни. Её работодатели остались на лекции, и я посчитал возможным задать ей один вопрос. Мы были знакомы достаточно долгое время, чтобы я мог получить честный ответ.
«Посмотри на этот квадрат, каких-нибудь двадцать квадратных километров».
Гора Цион перед нами, и солнце над ней, стены Старого Города – все это дышало таким величием, что создавало атмосферу разговора, оторванную от бреда там, внизу, в аудитории на дне Ада, где человек, со скошенными от вранья глазами, говорил о Новом Ближнем Востоке, и Мире, посреди Старого и Войны.
Опровергала его эта тишина, и эти стены. Вопрос простой:
«Около миллиарда людей на планете, верующих в Б-га и Библию, живущих по традиции этой книги, верят, что если евреи займут эту площадь, эти 20 квадратных километров, и построят на Храмовой Горе свой Храм – то все войны, на всём остальном Земном Шаре прекратятся, и наступит Мир. Горстка людей, включающих твоего лектора, не верующих, не имеющих никаких моральных ценностей, евреев начиная с Моше Даяна и Переса, планомерно отдают этот маленький квадратик суши арабам, превращающим его в помойку. Скажи мне, только не отвечай, если не хочешь, но скажи то, что думаешь.
А не стоит ли попробовать, и взять этот маленький квадратик, нашей истерзанной войнами и аморальностью Планеты, этот клочок земли, и отдать его евреям, имеющим представление о морали, Вере, и Храме? Верующим евреям, которые ЗНАЮТ, как установить мир, и чувствуют свою обязанность перед всеми народами Мира, и свою ответственность, евреям, согласным взвалить на себя 613 Заповедей для этой цели! Мы же дали попробовать Клинтону, Пересу и Бейлину, зная, что платить кровью придется нам самим!»
С тех пор мы потеряли связь. С тех пор многое произошло, и на марше в защиту Полларда, организованном Эли Йосефом и Йосефом Менделевичем в Иерусалиме, я вспомнил этот разговор. Аморальность освобождения арабских террористов, здесь, среди людей, пришедших чтобы сказать свое слово в защиту еврея, 18 лет находящегося в тюрьме – чувствовалась особо остро. Здесь, среди людей в «вязаных кипах», тот вопрос не стоОит задавать. Он здесь не стоИт.
Они пришли сюда, к консульству США выразить
протест против Высшей Несправедливости, продолжающейся девятнадцатый год.
Охраняют консульство, охранники-арабы, что меня сильно поразило. Сам охранник, но никогда в Израиле не видел такого, еще подумал, а знают ли американские налогоплательщики-евреи об этом? Но, потом вспомнил, что к нам в школу, когда приезжает машина из консульства США – водитель всегда араб. Это их проблемы. Плата за это – их жизни. У нас в Ефрате, пока араб, работавший четыре года в домах американских евреев, не пришел с поясом смертника в супермаркет, - тоже никто не задумывался. И если бы не счастливая случайность, называемая «Нес» (араб не ответил на улыбку человека, у которого работал год, тот заподозрил неладное, и предотвратил взрыв, пристрелив его на месте), то плата была бы страшная. Вы думаете, после этого перестали брать их на работу? Ошибаетесь! Подождали, пока еще один проникнет и взорвется, а уж тогда только перестали.
Но вот полицейский с собакой, проверил парк на наличие фугасов, и он единственный из множества людей в мышиной форме вызвал симпатию собиравшихся демонстрантов.
Перед началом марша наступило время вечерней молитвы, в которой не участвовали
только полицейские, батальон «Алия», спасший эту акцию от полицейского
произвола и «на распасе - скромный автор этих строк», как пел Визбор
в песне «Волейбол на Сретенке». Менделевич рассказал мне, как за два дня
до марша организаторам сказали, что надо срочно предоставить 20 дружинников,
с номерами удостоверений личности, иначе марш придется отменить.
Он позвонил командиру батальона, Ратнеру, и тот попросил ребят помочь.
Мне стали понятны два факта: конные ЯСАМники для разгона демонстрантов,
и злорадная усмешка офицера полиции, когда он кричал Эли Йосефу: «Ну, где
твои дружинники?».
Во время молитвы я сделал этот очень символичный кадр: группа евреев в Иудее (точнее, иудеев, чтобы отличить от неверующих евреев) в Иерусалиме стоят и молятся в сторону американского флага. Нонсенс? Но так вышло, что молящиеся, фотограф и батальон «Алия» оказались внутри ограждения, а полицейские снаружи забора, построенного ими. Не получится ли то же самое с еще одним «Большим забором», за которым останется та часть Эрец Исраэль, на которой живут те, кто молится здесь? И, может не случайно между Храмовой Горой и этими мужчинами в вязаных кипах, оказалось консульство США с флагом?
Зрелище потрясло меня
своей ясностью и связью со всем, здесь происходящим. Один мудрый религиозный
иудей, Марк, на форуме «Иудея.Ру», как-то сказал, что самые «глубоко верующие
люди» – это евреи-атеисты! Сколько не даешь им фактов – твердят «Не верую!».
Люди, молившиеся здесь собрались для того, чтобы восстановить Высшую Справедливость, освободить соплеменника, из тюрьмы США, в духовном мире между ними и Высшей Справедливостью оказался этот флаг, также, как в этом материальном мире между ними, молящимися и Храмовой Горой. Если учесть, что марш проходил перед 9 Ава – то самый неверующий человек должен был присоединиться к этой молитве, об освобождении Полларда и восстановлении Храма: «Господи, да что же это! Это же так понятно, зримо, осязаемо!».
Чувства, переполнявшие меня, погнали прочь оттуда. Всю дорогу до Кирьят-Арба, дорогу Праотцев между Хевроном и Иерусалимом, в голове звучала фраза Голды Елин «Эйфо нигмар «Ани» ве матхиль «Ами»? Ве ми ани бли ами?» «Где кончается моё «Я» и начинается мой народ? И кто я без моего народа?», проникшая за эти полчаса дороги в каждый, самый потаённый уголочек моей заблудшей души.
Картинка не давала мне сесть сразу за статью. Количество переживаний было таким, что выплеснуть их на экран компьютера – это сделать еще одну глупость. Пусть устоится, пусть примет какие-то ясные очертания.
Но после прочтения этой статьи «Древние клятвы и Декларация Бальфура»,
http://midrasha.net/index.php?id_art=282 , и уже после 9 Ава, когда разрушили форум Иудея.Ру, и появилось время, я сел писать.
А окончательно всё встало на свои места в разговоре с моим другом, казахом Асином, оставшимся там, за морями, но понимающим самые глубокие мои переживания. Вдруг я, еврей-атеист, смог ему, мусульманину-атеисту, объяснить - для чего нужно отстроить иудейский Храм в Иудее. Объяснить то, что не смог тогда, в 2002-м, на крыше гостиницы «Цион» в Гейноме, в Иерусалиме, еврейке.
12 Ава 5763 (9.08.2003) Кирьят-Арба.