Oпубликованно на http://www.novosti.co.il/
14/10/2001
За последние 10 лет из уст
израильских премьер-министров не удавалось услышать ничего разумного. Умные
мысли приходили к ним или до избрания и после отставки (как в случае с
Нетаниягу), или вообще не посещали их светлые головы, как в случае с… (не
будем указывать пальцем). Полное отсутствие здравых мыслей в речах государственных
мужей израильской современности выгодно выделяет последнее заявление Шарона
о несогласии Израиля разделить судьбу Чехословакии. Шарон не декламировал
состряпанные пропагандистами лозунги, а говорил правду, и говорил ее от
души.
Шарон облек в слова то, что
думали многие израильтяне с начала "мирного" процесса: западные демократии
платят арабам за ложный мир разменной монетой жизненно важных интересов
Израиля. Преследуя собственные политические интересы, они подталкивают
маленькую ближневосточную демократию на опасные уступки отнюдь не демократическим
арабским режимам. Так же, как и другую маленькую демократию предали и отдали
на растерзание Гитлеру 60 лет назад.
Но было ли заявление Шарона
своевременным? Европейское враждебное давление на Израиль, как и более
дружелюбное амерканское, продолжалось годами. Еще во времена мандата англичане
пытались дружить с арабами за счет евреев. Попытка присоединить столь развитые
и демократические страны, как Саудовская Аравия и Пакистан, к западной
коалиции с помощью принятия более проарабской позиции в ближневосточном
конфликте не является событием из ряда вон выходящим. Это обычная "тактика
дружбы" с арабскими странами и "построения мира во всем мире". В лицемерности
европейских заявлений и в американском заигрывании с Арафатом нет ничего
нового. Что же побудило Шарона сделать столь громкое и значительное заявление
в четверг? Случилось нечто ужасное, что непосредственно угрожает существованию
Израиля, и Шарон заявил, что мы просто так не сдадимся, мол, мы не чехи,
еще повоюем? Или же создание коалиции против террора путем задабривания
местных террористов было лишь последним перышком, сломавшим спину Шаронова
терпения? Скорее всего, второе, так как в наше время великие и судьбоносные
события скрыть трудно.
Если гром средь ясного неба
не прогремел, то зачем было делать громкие заявления в эфире? Ведь разозленным
американцам пришлось сразу же объяснить, чтобы Буша за Чемберлена мы не
принимали, что нас неправильно поняли и т. п. И самая разумная за последние
10 лет речь израильского премьера никаких последствий (если не считать
журналистской шумихи и легкой дипломатической травмы с припадком гнева
в Белом доме) не имела. Зачем же пускать столь веские слова на ветер?
Во первых, в отличие от Чехословакии,
с которой разделались в два удара в 1938-1939 гг. (к этому мы еще вернемся),
в борьбе арабов против Израиля в последние годы нет пиков драматического
напряжения, как мюнхенское соглашение или вероломное вторжение вражеских
армий 60 лет назад. Идет война на истощение, она ведется не крупномасштабными
действиями, а мелкими ежедневными стычками, целенаправленной информационной
борьбой и закулисными, не слишком заметными, дипломатическими ходами. Это
не гитлеровский блиц-криг, а изнурительное "серое" противостояние, которое
можно сравнить с партизанской войной. И предательства в этой войне не громкие,
как в Мюнхене, а мелкие - постепенное изменение позиции в арабскую сторону;
лицемерное заявление по поводу разных видов террора; встреча с иранским
министром... Грома среди ясного неба не было и не будет, будут лишь пасмурные
дни с моросящим дождем и унылым завыванием ветра. Бесполезно ждать "большего"
события, чтобы заявить, что "Чехословакией мы не будем". С начала "мирного"
процесса, если бы эти слова произносились ежедневно израильскими премьерами,
они бы всегда были к месту. Ситуация напоминала мюнхенскую и когда будущие
нобелевские лауреаты впервые встретились на лужайке у Клинтона, - в той
же мере, как и сегодня.
Во вторых, заявление предназначалось
не только Белому дому, но и израильским гражданам. Им Шарон сказал, что
не на кого рассчитывать, кроме как на себя, что с террором необходимо бороться
и его можно победить. В нескольких предложениях Шарон сконцентрировал опыт
маленьких народов Европы, которым в преддверие Второй мировой войны приходилось
лавировать между великанами. Опыт двух европейских демократий - Чехословакии
(упомянутой Шароном) и Финляндии - достоин особого внимания, так как ситуация,
в которой маленькое государство стоит против большого недемократического
врага (будь то СССР, Германия или арабский мир), несколько схожа с израильской.
В Судетской области - самом
богатом полезными ископаемыми и промышленно развитом районе Чехословакии
- проживало немецкое меньшинство. Гитлер желал аннексировать Судеты и требовал
территориальных уступок - "ради мира" - со стороны Чехословакии, утверждая,
что демократическая республика угнетает меньшинство. Под угрозой развязывания
войны Германия требовала территории ("в обмен на мир"). У Чехословакии
был оборонительный договор с Британией, Францией и СССР, но западные союзники
не горели желанием воевать за "расположенную на краю света Чехословакию"
(Буш не первый, кто путает Словакию со Словенией!). С подачи Муссолини
главы Англии и Франции заключили с Гитлером сделку: он им мир и гарантии
нерушимости обкромсанных чешских границ, а они заставят маленькую союзницу
отдать Судеты "мирным путем". Союзники заявили Чехословакии, что "ради
мира" ей придется отдать Судеты, так как воевать с Германией они не согласны.
Хотя у маленькой страны была хорошо развитая тяжелая промышленность, что
позволяло ей защищаться в одиночку, идти на войну с Германией без поддержки
союзников чехи не решились. Гитлер получил Судеты, где находились главные
оборонительные укрепления Чехословакии - "чешская линия Мажино", - а спустя
полгода ничего, включая гарантии союзников, не препятствовало полному захвату
Чехословакии нацистами. Сегодня историки не сомневаются, что если бы Чехословакия
попыталась противостоять еще не окрепшей гитлеровской армии, у нее были
бы хорошие шансы выстоять и не подвергаться ни нацистскому, ни советскому
порабощению.
С Финляндией дела обстояли
иначе. По советско-германскому пакту, Финляндия вместе с балтийскими странами
отходила в советскую "зону влияния" и, по сталинскому замыслу, должна была
разделить их судьбу. Но история, вернее сами финны, распорядились иначе.
Финская делегация, вызванная в Кремль после эстонской, латвийской и литовской,
отказывалась (от имени своего правительства) идти на требуемые Сталиным
территориальные уступки. Отказывалась от формулы "территории в обмен на
мир". Дело закончилось войной, в ходе которой миллионная Красная Армия
не могла в течение месяцев справиться со 150 тысячами финских солдат. В
начале войны Советы организовали марионеточное "финское правительство",
которое обратилось в Кремль "за помощью". Когда в марте 1940-го оборонительная
линия финнов была прорвана, Финляндия капитулировала и сделала территориальные
уступки Кремлю, но об альтернативном просоветском правительстве не вспоминали.
В 1941 г. Финляндия, заключив союз с Германией, объявила войну СССР, но
сохранила независимость как во внешней, как и во внутренней политике, что
позволило ей заключить сепаратный мир, не дожидаясь разгрома Германии.
(Кстати, своих евреев Финляндия гитлеровцам не выдавала.) Условия сепаратного
мира не были легки для Финляндии: она потеряла обширные территории и была
вынуждена платить высокие контрибуции, но, тем не менее, отстояла самое
важное - свою независимость. Рассчитывая на свое оружие, а не на добрую
волю Запада или Востока, финнам удалось доказать свою способность защитить
свою независимость. Если бы они согласились идти на уступки "ради мира",
как это заставили сделать чехов и прибалтов, то вряд ли бы Финляндия осталась
независимой.
Маленькие народы средь больших
государств и держав подобны легким фигурам в шахматной игре. Они несомненно
ценны как союзники, но ими можно пожертвовать в ходе комбинации. Даже у
самых дружественных держав есть свои интересы, ради которых они готовы
поступиться интересами самых верных союзников. Америкой руководят американские,
а не израильские интересы.
Для выживания маленьким государствам
нужно иметь не только союзников за морем, но и свою силу, свою мощь, свое
желание выжить и свои жизненно важные интересы, идущие порою вразрез с
интересами союзников.
Шарон заявил, что Израиль
будет отстаивать свои интересы, рассчитывая только на себя. Будем надеяться,
что мы уподобимся финнам, а не чехам, и не только на словах.