Maof

И вот опять Томас Фридман – и мы можем даже ожидать проявлений гнева со стороны некоторых наших читателей. Нам кажется, что нет нужды повторять то, как редакция сайта относится к взглядам этого талантливого журналиста, но мы по-прежнему считаем, что всегда полезно знать, что думают те, с кем мы не во всем согласны. Кроме того, хорошо аргументированная позиция талантливого противника позволяет отточить нашу собственную точку зрения и аргументацию. Ред. сайта

На следующий день после смерти Ясира Арафата газета «ЮЭсЭй Тудей» поместила на своей первой странице крупный заголовок, который привлек мое внимание. Заголовок гласил: «Арафат умирает и оставляет после себя вакуум».

И читая этот заголовок, я подумал, прежде всего, о том, что у него есть два смысла. Ясир Арафат оставил вакуум руководства, не назначив своего формального преемника. Но он оставил также вакуум достижений. И именно этот, второй смысл является самым важным, учитывая то, что он руководил палестинцами около 40 лет.

Я надеюсь, вы простите меня за то, что я не присоединюсь к этому вялому хору, считающему великим достижением Арафата то, как он символизировал собой «чаяния» палестинского народа о своем государстве, и с помощью террора и вооруженного сопротивления водрузил дело палестинцев на карту мира.

Извините меня, но Ясир Арафат водрузил дело палестинцев на карту мира в 1974 году, когда его пригласили выступить на Генеральной Ассамблее ООН. И чего он добился со всем тем вниманием, которое ему удалось привлечь? Очень малого. Его жизнь содержит некое наследие и послание ко всем мировым лидерам: если все, чего ты достиг – это выразил чаяния, но не смог воплотить их в реальность, история будет судить тебя очень сурово. И любое честное жизнеописание Ясира Арафата должно давать ему оценку, основываясь на его упущениях, а не на его представлениях.

Станем ли мы сейчас свидетелями появления палестинского руководства – широкой коалиции от Хамаса до Фатха - готового принять коллективные решения по настоящему примирению с евреями, которого так и не смог принять Арафат?

Будут ли готовы арабские лидеры, вроде наследника престола Саудовской Аравии принца Абдуллы, который в свое время выдвинул мирный план, по настоящему помочь палестинцам в принятии трудных решений, предоставив им широкую поддержку арабских стран? Или мы просто получим новое поколение эмоциональной политики арабских лидеров, которые любят палестинское дело, но не палестинский народ?

Ариэль Шарон, похоже, уже начал воспринимать некоторые уроки из жизни Арафата. Недавно Шарона спросили, что заставило его изменить свое мнение и, рискуя своей жизнью и своей политической карьерой, предпринять односторонний выход из Газы после столь долгих лет оппозиции такому шагу. Его ответ сводился к тому, что есть вещи, которые он смог увидеть «отсюда», но не мог увидеть «оттуда».

Другими словами, сидя в кресле премьер-министра, он вдруг смог увидеть долгосрочные интересы израильского народа в ином свете.

«Шарон начал жертвовать своей популярностью среди своих избирателей, потому что он понимает, что благополучие израильского народа в целом требует принятия решений, которые, будучи непопулярными, в то же время неизбежны», - сказал израильский политический теоретик Ярон Эзрахи. Но Шарон не может ограничиться только Газой. Ему придется потерять еще немало популярности среди своих прежних сторонников и избирателей, если нам доведется стать свидетелями соглашения и на Западном Берегу.

А что насчет президента Буша, наконец? Когда дело доходит до арабо-израильской проблемы, у него проявляются некоторые признаки болезни Арафата. Он произносит самые блестящие речи по арабо-израильскому вопросу, но реализует самую жалкую дипломатию, которую мне приходилось видеть.

Этот разрыв отражает парализующий раскол в его администрации между теми, кто понимает, что Америке никогда не выиграть войну идей на Ближнем Востоке без серьезной работы над самым эмоциональным вопросом в арабской политической жизни – палестинским вопросом, и теми, кто, как вице-президент и министр обороны, считают, что значение этого вопроса преувеличено. Первая группа права, а вторая - нет. И президенту нужно выбрать между ними.

Если бы только президент Буш пригласил бы Колина Пауэлла и сказал бы ему: «Колин, никому из нас не удалось за последние четыре года сделать что-нибудь стоящее в сфере дипломатии. Я хочу, чтобы ты сел в самолет и отправился на Ближний Восток. Я хочу, чтобы ты засел вместе с израильтянами и палестинцами и выработал основу для надежного выхода израильтян из Газы и прогресса на пути к надежному миру на Западном Берегу, и я не хочу, чтобы ты возвращался, пока вы не сделаете этого. И на этот раз я буду на твоей стороне.

И пока ты будешь там, я не позволю Рами или Чейни выпустить хотя бы одну стрелу в твою спину. Так что вперед. Пришло время тебе перестать дуться у себя в Фогги Боттом (Foggy Bottom – район Вашингтона, в котором расположено здание Госдепартамента. – Прим. перев.), а мне сделать психологический прорыв вместе с арабским миром, что может также помочь нам в Ираке – чтобы арабам и мусульманам было легче принять нашу позицию. Я не хочу видеть тебя здесь до тех пор, пока вы не воплотите слова в дела».

Ясир Арафат предпочел умереть, обожаемый всем своим народом, в парижском военном госпитале – вместо того, чтобы пожертвовать своей популярностью, а, может быть, и жизнью, чтобы большинство его народа могло жить и умирать дома. Последуют ли Ариэль Шарон, Джордж Буш и арабские и палестинские лидеры по его стопам и станут играть на потребу толпы – или они предпочтут творить для истории?

Опубликовано в газете «Нью. Йорк Таймс» 14 ноября 2004 г.

Перевод с английского Эдуарда Маркова, Аналитическая группа МАОФ.

15 ноября 2004 г.

Статья на английском

Сегодня на сайте

Вакуум Арафата