До кубик- рубика , такая вот петрушка,
У нас в Европе была ещё игрушка,
От тропиков и до морей полярных
Она была из самых популярных,
Простая, без особенных затей-
Доступная и для собак, и для людей.
По правилам довольно немудрящим,
В такт танцевальным песенкам бодрящим
Шесть миллионов женщин и детей
А также стариков седобородых
Сошли на насыпь около путей,
Как будто бы приехали на отдых.

А чтоб никто из них не затерялся,
Учёные немецкие овчарки
Ходили по квартирам и подвалам,
По погребам и по вонючим ямам,
Отличным руководствуясь чутьём.
А после провожали их на поезд,
/ Конечно только тех кто мог ходить,
А кто не мог, те говорили ПАС
И сразу выходили из игры/
А поезд  по-немецки аккуратно
Уже стоял на рельсах  под парами.
И машинист в своей спецовке чистой
Поглядывал тревожно на часы.
И торопясь жевал свой   бутерброд,
Чтоб только не нарушить расписанья.

А тех собак науськивали  немцы,
А также благородные поляки,
А также молчаливые эстонцы,
Высокие и стройные  литовцы,
И скромные ребята белорусы
В застиранных, но вышитых рубашках,
И украинцы со своей горилкой
И песней  безусловно мелодичной,
А также элегантные французы,
Медлительно - почтенные голландцы,
И дерзкие  порывистые венгры,
Румыны с виноградными глазами,
И славные блондины - латыши.
И лишь одни упрямые датчане
Играть в игру  такую отказались,
Ну да на них в том шуме и азарте
Внимания никто не обращал..

И красные вагоны для скота
Красивой длинной лентою катились
И оживляли сельские картины,
И озорные местные мальчишки
Махали вслед и весело кричали.
Неважно что. Ведь всё равно не слышно.
Шесть миллионов вышли из вагонов,
Шесть миллионов женщин и детей
Сошли на насыпь около путей
И сняли запылённую одежду,
И взяли за  руки молитву и  надежду,
Шесть миллионов женщин и детей
Все друг за дружкою пошли купаться в море
И весело резвиться на просторе.

И вот на этом месте, как ни жалко,
Кончается  еврейская считалка,
Качается бездонная вода.
Кому считать теперь их? И когда?
Мы с головою в новой заварушке,
А там, глядишь, и новые игрушки.

И только в Яд Вашеме в темноте
Их до сих пор, их до сих пор считают
И списки бесконечные читают,
Не знаю только те или не те.
Но если бабку там мою упоминают,
И дочь её с трёхмесячным ребёнком,
В последний раз испачкавшим пелёнку,
Уже во рву в прохладной тесноте,
То значит те.

http://threehorn.odessa.net/pianist/sobbak.htm
http://www.sunround.com/moon/sob.htm
http://www.sunround.com/stories/sob/s1.htm