Материал сайта Седьмой канал
10:06 16 Августа 2006
Резервисты, возвратившиеся домой из Ливана, рассказывали о том, что они голодали, о нехватке обмундирования и оборудования, о
чувстве унижения и длинной цепи провалов и серьезных сбоев. «Огромные запасы продовольствия остались в тылу, и мы их не увидели.
Но армия «поставила» «Хизбалле» несколько сверхсовременных ракет. Их сбросили сверху в расположение врага, а не нам», - рассказал
Ави Аштемкер.
Солдаты рассказывают о провалах системы – об отсутствии координации действий между подразделениями, что могло стоить жизни
солдатам, полной неразберихе при планировании боя, о частой смене приказов, о том, что продовольствие и оборудование было
доставлено только в последний день войны, и осталось на вражеской территории в почти нетронутом виде. «Мы вошли, расправив плечи,
с глазами, устремленными вперед, и не оглядывались назад. Мы вышли с тяжелым чувством унижения, что наши жизни ничего не стоят в
глазах высшего командования. Нас проедали на местности», - сказал старший сержант Йоханан Гисин, 24-летний резервист-санитар
десантного батальона.
Через два дня после переброски вглубь территории противника, десантники начали испытывать сильный голод. Комбат постоянно просил
по рации, доставить продовольствие, и голос на другом конце пообещал, что его доставят завтра. Но назавтра продовольствие не
прибыло. Солдаты засыпали усталые и голодные. Тогда они поняли, что если не найдут что-то поесть, то они просто не смогут воевать.
Они вошли в дома деревни А-Тайбе, нашли там еду и начали готовить сами. Из стакана риса и небольшого количества макарон они
готовили еду раз в день. Иногда, когда было можно, они находили муку, и пекли питы. Перед наступлением субботы религиозные солдаты
откашеровали в воде кастрюли и срезали виноградные гроздья, чтобы было вино для киддуша. Так они воевали в течение 12 дней, пока
не подошли к Литании, и им сказали, что они возвращаются назад.
«Вместо того, чтобы сосредоточиться на выполнении боевого задания, мы старались выжить и найти еду, - говорит старший сержант Ави
Аштемкер, ставший поваром в своем батальоне. – Неужели ЦАХАЛ не должен заботиться о рядовых солдатах? Это очень серьезное
пренебрежение к нашим жизням. Мы ни для кого ничего не значим. Не было воды, и мы искали дома с водопроводом, дезинфицировали воду
хлором, и так пили».
«Еда ведь не роскошь, мы находились в крайне тяжелых физических условиях. За день мы проходили пешком по 17 км, и при этом несли
носилки с ранеными, - рассказывает старший сержант Шалом Дадон. – Один из солдат во время перехода потерял сознание от голода.
Нужно было поднимать людей, падавших с ног от усталости. У тела не было энергии, чтобы воевать. Когда я был в Ливане в 17 лет,
первый раз, каждый рядовой знал, куда он идет, и что он получает. Поставки продовольствия и оборудования были базовой вещью».
«Перед возвращением домой солдаты прошли мимо завалов продовольствия и оборудования, которое они так и не получили. Целые горы
пирожков, булочек и напитков остались брошенными для местного населения, когда вернулись домой. Резервисты остались без еды и
оборудования, потому что комдив принял решение, не подвозить в течение 48 часов продовольствие, так как джипы застряли, и их
дальнейшее продвижение могло поставить под угрозу жизни водителей. На вопрос, почему продовольствие не сбросили с вертолетов,
ответа мы не получили».
Дадон рассказывает о неразберихе: «Никакого четкого плана, куда мы идем и что делаем, не было. Была какая-то идиотская смена
приказов. Направились в сторону деревни, вошли туда, и получили приказ, пойти в другую деревню. Всякий раз изучаем маршрут,
готовимся, а потом приказ вновь меняют. Один раз нас высадили в одном месте, где мы в течении двух часов совершали пеший переход
под угрозой противотанковых ракет, а потом решили, что мы должны пойти в другое мсто. Нас совершенно напрасно подвергали
опасности».
В одном из случаев буквально в последний момент была предотвращена трагедия, так как по солдатам был открыт «дружеский» огонь из-
за отсутствия координации между частями. «Мы прошли всю ночь, и увидели какие-то движущиеся силуэты. Мы взяли оружие наизготовку и
ждали приказ об открытии огня, - рассказывает Йоханан Гисин. – В последний момент нам удалось понять по связи, что речь идет о
своих. Там чуть не произошла трагедия. Резня. Две наших роты могли вступить в бой друг с другом. Самое тяжелое на войне – это
стрелять в товарища, и ты совсем не знаешь, что совершаешь это».
Капитан Таль Замир из мошава Ташур, командовавший резервистами-пехотинцами, сказал: «Нас больше всего раздражала оперативная
неразбериха. Мы и десяти процентов наших возможностей не использовали, хотя очень хотели. Выживать мы можем, мы знаем, как
справляться с нехваткой продовольствия и оборудования, но не с оперативной неразберихой».
Капитан Ишай Лазман из Реховота тоже вернулся домой разгневанный и разочарованный: «В действиях армии было много провалов.
Необходимо проверит, что там произошло, пока мы не столкнулись с регулярной армией. Меня больше всего поразило, что не было
достаточно мотивации, что у нас не было базовых принципов, которые необходимы для победы в бою – мы воевали быз смысла, без плана,
без силы и без решимости».
Санитар Гисин вошел в Ливан без самого необходимого оборудования для оказания первой помощи легкораненым, которые могут ожидать
врачебной помощи в течение 36 часов. «Не было необходимых вещей для оказания помощи раненым. Это только показывает, насколько
пренебрежительно командование относится к жизни пехотинцев, несмотря на то, что мы выиграли войну. Вместо медицинского
оборудования ЦАХАЛ предпочитает купить еще один самолет для ВВС. Я уверен, что начальник генштаба Дан Халуц должен держать ответ.
Не следственные комиссии и не проверки – он должен предъявить личный счет себе самому, что он чувствует, когда в газетах печатают
имена погибших, хотя их гибель можно было предотвратить».
Солдаты возмущены и разочарованы. Они только-только вышли к Литании, когда объявили о перемирии. Победа в войне? Они думают иначе.
«Как произошло, что когда мы вышли на гряду, которая контролирует все пути материально-технического снабжения, нас заставили
отступить? Мы не поняли, почему именно сейчас? Цель войны – возвращение похищенных солдат и прекращение ракетных обстрелов
Израиля. Две эти цели достигнуты не были. Кто-то должен ответить за это и уйти в отставку».\\Гисин добавляет: «Мы прошли две самые
тяжелые линии обороны. На первой линии были минные поля, минометы и противотанковые ракеты. Многие были ранены, некоторые очень
тяжело. И именно в тот день, когда мы почувствовали, что они слабеют, что ракетные обстрелы становятся меньше, мы начали отступать
назад в Израиль. Мы разрушили их инфраструктуру, но поставленных целей, ради чего наши товарищи умирали, мы не достигли».