Это выступление не является моим первым выступлением, но это выступление, в котором я рассказываю о себе, и поэтому оно вызывает у меня волнение. Я родился у родителей-репатриантов: отец родом из Афганистана, а мать родилась в Иране, в Тегеране. Но я хочу сказать о моих родителях, что он никогда не чувствовали себя там своими. Иногда я слышу от завершивших каденцию депутатов Кнессета: "мы родились здесь". Мои родители никогда не были "там", как и дедушки, бабушки, и родители всех нас. Они "жили на чемоданах" на протяжении двух тысяч лет. Когда у них появилась возможность, они без колебаний вернулись к своим корням. Они оставили все, так ничего там не имело к ним отношения. Фраза, которая вызывает волнение у всех нас: "В следующем году в отстроенном Иерусалиме", в некоторых поколениях слышалась как фарс. Когда Иерусалим был под властью королевства крестоносцев, отец говорил сыну: "В следующем году в отстроенном Иерусалиме", и сын спрашивал: "О чем ты говоришь, папа?" Но это не было напрасной молитвой, это не было пустой надеждой, это было сильной верой, которая стала реальностью в нашем поколении. Моим покойным родителям повезло, и они реализовали это и прибыли сюда.
За несколько месяцев до смерти отца, он был здесь, в Кнессете. Его привез сюда мой брат, глава муниципального совета. Отец сказал: "Наши предки были похоронены за пределами Эрец-Исраэль, на их могилах построили дома, а мы удостоились того, что у нас есть израильский Кнессет". Мы испытываем волнение оттого, что у нас есть свои властные органы, что мы распоряжаемся своей жизнью, несем ответственность за свою судьбу, можем заботиться о своей безопасности, можем уменьшить разрыв между разными слоями населения. Отсюда та действительность, откуда я пришел, преданность, любовь к еврейскому народу и абсолютная верность народу Израиля и Земле Израиля, которые мои родители дали мне в наследство.
Из-за этой любви и моего воспитания я собираюсь заниматься здесь двумя центральными темами. Одна из них, которая, несмотря на то, что кажется первостепенной, является вторичной – и я говорю это со всей искренностью – это национальные вопросы. А вторая – это то, откуда я пришел. Я пришел из сферы образования. Я был занят этим на протяжении многих лет, и моими целью и направлением было то, о чем я скоро буду говорить – общественные вопросы и уменьшение разрыва между разными частями общества. После шестидесяти одного года существования государства, у нас еще есть этот разрыв между разными слоями населения, который является нашей "ахиллесовой пятой". Это – наша центральная проблема во всех других плоскостях.
Но я начну с того, что я посчитал прежде второстепенным. Я начну с актуального примера. Господа, вчера в Иорданской долине с близкого расстояния были убиты два полицейских. Я спрашиваю себя, где фактор сдерживания? Ведь речь идет о вооруженных людях. Их не боятся, к ним подходят и стреляют в них с близкого расстояния. И я спрашиваю себя, что случилось с нашим сдерживанием? Я задаю себе вопрос на основе тех стихов из Торы, в которых старцам из того населенного пункта, возле которого было обнаружено тело убитого, приказано произнести: "Наши руки не пролили этой крови". Мудрецы спрашивают: "Что, мы подозреваем глав общества, что те пролили кровь?" Но здесь имеется в виду та ответственность руководителей, чтобы они не привели нас к поражению. Не место сейчас, в выступлении, в котором я рассказываю о себе, долго говорить об ответственности – вернее, об отсутствии ответственности – и, к моему сожалению, о глупости того руководства, которое своим мечтами о так называемом "мире", принесло нам кровопролитие.
Мудрый еврей и великий лидер, Любавичский Ребе, в 1992 году, в разгар переговоров в Мадриде, встретил одного из тогдашних министров и сказал ему, что сами разговоры об отдаче Эрец-Исраэль приводят к кровопролитию. С тех пор прошло около семнадцати лет, и мы видим своими глазами осуществление этих слов. Те разговоры, к нашему огромному сожалению, привели к отдаче территорий, к капитулянтству, к тому, что мы стоим на коленях. Я говорю, что если бы вчерашние террористы были бы умны, он стояли бы возле убитых ими и сдались бы. Ведь по сделке об обмене террористов на Шалита, они были бы освобождены на следующий же день. Где наша сила сдерживания? Что мы предпринимаем, чтобы защитить наши жизни? Я собираюсь заниматься этим вопросом, быть одним человеком, пытающимся заткнуть пальцем брешь в плотине, чтобы мы не доходили до того, до чего мы дошли.
Вторая тема, важная с моей точки зрения – это тема преодоления разрыва между разными слоями населения, и об этом я говорил в моем первом выступлении в Кнессете. Нынешнее выступление, в котором я рассказываю о себе, не является моим первым выступлением. В том первом выступлении я говорил о "Вита При-Галиль". Я говорю, так как мне больно из-за разрыва между разными слоями населения. Я пришел оттуда, и я не стыжусь этого. Я рос в Кфар-Шалем, в Тель-Авиве, моя мама трудилась после полудня, будучи работницей по уборке. Когда я был ребенком, я приходил домой и стирал свою рубашку, чтобы на следующий день у меня была чистая рубашка. Оттуда я пришел. Мои родители самоотверженно дали мне образование, не экономили на моих книгах и знаниях, и привели к тому, что я преодолел этот разрыв. Но многие мои друзья остались там, и тот разрыв между разными слоями населения перешел к следующему поколению.
Я преподавал в двух школах, из одной в другую можно было дойти пешком. В одной из них разрыв переходил к следующему поколению, а в другой – от одного поколения к следующему переходил успех. Господа, это наша основная задача, это наша национальная задача. У нас нет другой задачи. Когда мы будет постоянно помнить об этой задаче, о той любви к еврейскому народу, о той взаимной ответственности, о которых я вскоре буду говорить, тогда бы оправдаем наше пребывание здесь. Прошел шестьдесят один год, и все еще приходят стыдящиеся работники муниципалитета Бейт-Шеана, которые три месяца не получают зарплату. Как это может быть? Какая безразличность! Как может быть, что человек, который трудится в нормальном государстве и должен получать зарплату за рабочий день, за месяц, и через два и три месяца не приносит домой зарплату? Где мы живем? Я это говорю с болью в сердце. Господа, я не могу закончить, не напомнив, – и это не тайна – что я считаюсь учеником рава Кахане, того самого, которого лишили легитимации в израильском обществе. Я узнал рава Кахане, будучи мальчиком, подростком. Я узнал о его героической борьбе за советских евреев, пребывавших за "железным занавесом". Когда я говорю, что я – его продолжатель, я скажу вам, чему я от него научился. Я научился от него тому, что когда другой еврей голоден, ты не можешь есть. Когда другой еврей в беде, за "железным занавесом", ты не будешь спать, ты выйдешь на демонстрацию на морозе, ты сделаешь все, что ты можешь, даже сядешь в тюрьму. Рав Кахане сидел в тюрьме в Америке целый год из-за его демонстраций ради советских евреев. Евреи из бывшего Советского Союза знают это. Затем, когда он прибыл сюда, он пытался поднять на обсуждение общественности проблему, и сегодня мы все знаем, что он говорил правду. Немногие, может быть, еще отрицают это. Я хочу сказать, что от него я научился тому, что такое любовь к еврейскому народу, от него я научился тому, что такое взаимная ответственность.
Я нахожусь здесь в результате того – есть те, кто знают взаимодействие различных факторов – что был включен в предвыборный список в последний момент, но я пришел не из ниоткуда, а с моим образованием, с преданностью народу Израиля, Земле Израиля, с огромной любовью к еврейскому народу и с большой чуткостью.
Михаэль Эйтан, председатель:
Большое спасибо депутату Кнессета Михаэлю Бен-Ари из фракции Ихуд Леуми. Депутат Кнессета Рахель Адато из фракции Кадима, последнее выступление. После этого послушаем обзор министра инфраструктур Биньямина Бен-Элиэзера. Прежде всего – рукопожатие. Удачи!
Перевел Ицхак Стрешинский