Большое – прямо-таки огромное – спасибо авторам за свидетельство, приведенное в тексте. Так держать! Это и есть настоящая научная работа в современной истории – добывать свидетельства, "не вполне" совпадающие с официальной версией. Но авторам, я полагаю, это не было особенно трудно – свидетель жаждал дать "показание" – в принципе сие означает, что его надо проверить на тему, не изменило ли желание факты. Подчеркиваю: я не подозреваю в данном конкретном случае – он выглядит вполне правдоподобным, это я в чисто методологическом аспекте. Я думаю, что все со мной согласятся – пока. Почему пока? Потому что я еще не применил этот метод к Мильштейну. Это еще впереди. 

Сперва займемся Поппером. Или авторы не вполне его поняли, или не вполне правильно его изложили, я знаю абсолютно точно, что Мильштейн предпочитает Томаса Куна, и это без сомнения правильно. Поппер сделал лишь первый шаг – и во многом сомнительный. В чем разница? По Попперу теория называется (имеет право называться) научной, если она определяет свою базу данных (например, измеренные наблюдения в физике), методу построения выводов и критерии проверки. Примеры не-теории: марксизм, ориентализм (Эдварда Саида), патриотичная историография  (требует особого разъяснения). Общее для всех них: рассмотрение не аргументов, а того кто их приводит. Как-то: у него буржуазное мышление, он эксплуатирует Восток, он не признает НАШИХ побед. Естественно – это не есть проверка аргументов, это не есть измерение данных, это есть риторика, сиречь "закрытие общества". Суть Поппера в том, что открытое общество строится на научных теориях, насколько это возможно. Это возможно не всегда, но открытое общество не должно препятствовать научной критике привычных теорий и буде обнаружится, что они – ненаучны, от них отказываться.  Это Поппер, и как я имел честь заметить – это лишь первый шаг. Но совершенно необходимый. Поэтому Ваша аргументация по типу: есть в Израиле такие-то и такие-то ненаучные историки (приводится длинный список), далее – я объявляю, что Мильштейн – один из них (без дополнительных аргументов), а, следовательно, все, что он говорит, совершенно подобно тому, что они говорят. К сожалению, это методология статьи. Я понимаю, что тезисы Мильштейна не легко принять – мы привыкли слышать иное и нам приятно слышать иное – но научный статус должен обязывать (я надеюсь, но не уверен).

Что же тогда – второй шаг?  Второй шаг – это Томас Кун. Кун несколько более реален и историчен. По Куну мы вынуждены пользоваться ненаучными теориями, поскольку не можем все всегда проверять, поэтому мы должны быть "открыты", принимать во внимание, что наше "привычное" может оказаться "не научным". Это – жестокая действительность. Второй момент у Куна, на порядок более важный. Каждая теория (научная, а не марксизм) описывает нечто – "пространство фактов". И всегда есть факты, которые в теорию не укладываются. До некоторого уровня такое положение нормально и необходимо («нормальная фаза» науки - термин Куна). Но когда такие факты копятся, наступает момент необходимости расширения (или смены) теории. Этого момента нет у Поппера. Поэтому все, кто останавливается на Поппере – автоматически ограничены в понимании научной действительности. Я думаю, что для физиков нет нужды в поясняющих примерах.

Но мы не говорим о физике. Мы говорим об истории нашей страны. «Историю следует писать со страстью", – это сказано давно. Я прекрасно понимаю авторов – им обидно, им больно, им хочется! Мне тоже хочется, и даже, вероятно, того же, но я боюсь быть ослепленным моим хотением. Я не позволяю ему овладеть моим сознанием. Это трудно, уверяю вас. Мильштейн очень интересен фактами, но он и провокационен в стиле их подачи. Скажем себе: это его недостаток. Очень крупный. Положим! Ну и что? Значит ли это, что мы имеем право игнорировать факты? А теперь для справки: в отличие от ученых "из списка", Мильштейн не признан, он "из всех почти углов с ругательствами сбит". Если мы добавим этот фактик к "пространству фактов" в виде "длинного списка", то, пожалуй, придется вспомнить Куна и пересмотреть парадигму.

Но теперь – к сути дела. Начнем с тезиса "арабы в 1948 брали только свое". Исторически – это верно. (прим.ред.сайта МАОФ – если бы дело было так, то в истории и в памяти не остались бы оборона Дгании от сирийской армии, Яд-Мордехай от египетской, Гуш-Эцион – от иорданской и т.д. Армии арабских государств и "Армия освобождения" шли, рассекая страну и стремясь захватить еврейские города. Оборона Гуш-Эциона спасла Иерусалим, Яд-Мордехай спас Гуш-Дан с Тель-Авивом, Дгания спасла Галилею и Хайфу и т.д.) Было несколько нападений на еврейские поселения\кварталы, но по большому счету – это верно. Это никак не связано с мистическим "выводом" авторов, этот факт, кстати, легко понять. Откуда взялись "границы ООН"? Просто обвели карандашом карту еврейских поселений и слегка озаботились связностью территории. А где бы вы разместили свои нерегулярные части на месте арабов? Я бы их для начала разместил в арабских деревнях, чтобы попривыкли к обстановке прежде чем на что-то там нападать.  Ну!? Это и есть то, что было, только мы перехватили инициативу и не дали им попривыкнуть\сорганизоаваться и т.д. И почти всегда, локально мы оказывались в численном большинстве – и это нам в плюс. А когда случалось наоборот, то были поражения. (прим.ред.сайта МАОФ – тот же Мильштейн приводит примеры, когда мы проигрывали бой, будучи в большинстве в определенном районе, и выигрывали, будучи в меньшинстве. Смысл его исследований – честная история и честный анализ – залог исправления ошибок и залог будущих побед. Затушевывание непрофессионализма командования и шапкозакидательство – залог поражений) О чем вам Мильштейн и говорил, только вы не это хотели услышать. То есть была проблема риторическая, а не фактическая. Суть две большие разницы.

Большая проблема есть с "празднованием победы". Это нормальный казус перевода. В современном общепринятом иврите חוגג означает (в числе прочего) "преувеличение", "искусственное раздувание" и т.п. Может быть, лучший перевод: "превратить в карнавал". Увы! Перевод был сделан буквальный, что не редкость в синхронном переводе, и не редкость подобные "казусы". Но поскольку перевод делался не для тех, кто иврита в жизни не слышал – то ничего страшного. Если только не строить на этом красивые теории (לעשות חגיגה(.

Должен сказать, что снимки самолетов меня убедили совершенно в обратном, впрочем, снимки очень неудачные, т.е. к делу совершенно не относящиеся. Оба самолета имеют крыло типа "дельта" и достаточно похожи, особенно если видеть их в полете, в переменном ракурсе, волнении и пр. Кстати, из-за такой же ошибки был сбит ливийский самолет (залетел на Синай и не понял, что вокруг Миражи а не МИГи) – заметка на память. 

История с маршалом Амером действительно совершенно невероятная. Она – неправдоподобна, и об этом сказал как-то Марк Твен: «вымысел обязан быть правдоподобным, факты – нет». В данном конкретном случае, есть свидетельства израильских пилотов, подтверждающие факт, дальше – делайте с ним, что хотите. Но продолжим рассказ. Утром 5 июня 1967 израильские самолеты совершили удар по аэродромам противника – это факт, и он известен всем. А каковы были их потери? Это мало кому известно – так приведем факты – порядка 10%. Потерять 10% авиации в один день – это катастрофа. Но она, в данном конкретном случае, оправдалась нелепым приказом перепуганного маршала Амера (за что и был расстрелян) – бежать за канал, т.е. спасать, что только удастся. Что обеспечил НАМ этот приказ? Не победу как таковую – но ее "малую цену" и цепную реакцию паники и отчаяния в остальных двух арабских армиях. Это, разумеется, - интерпретация событий. Тут нет "фактов", но есть ли иная интерпретация с фактами согласующаяся? Пока ее не придумали. 

Но насколько реально (не психологически) был эффективен этот удар? Посмотрим на свидетельство, которое привели мои оппоненты, и проанализируем его. Мы видим, что самолеты остались в некотором не нулевом количестве (иначе зачем и как загонять летчиков матом в разбитые кабины разбомбленных вдрызг самолетов?). А если один взлетел – то и взлетные полосы – не полностью того … Или есть другие интерпретации? Реально – парк самолетов противника не был сведен к нулю, их осталось все равно больше чем у нас, а аэродромы починили в кратчайшее время (это было весьма неприятная неожиданность для ЦАХАЛа, но реального значения это не имело из-за маршала Амера (бывают же исторические казусы!). В чем же состояла наша проблема? Их было много – одна из них в том, что мы решили, что ВВС решили судьбу войны одной лишь своей силой (а не благодаря чуду маршала Амера). Результат – по глупости было решено, что следующая война будет копией предыдущей. ВВС получили 50% военного бюджета, танковые войска еще 30% , на все прочее осталось – 20. А следующая война должна была быть (структурально) войной артиллерии. Использование ВВС и танков в качестве полковой и дивизионной артиллерии не есть рациональное решение. Это не я сказал, и не Мильштейн. Это вывод комиссии Аграната, да и помимо нее об этом говорят все – но в полголоса и в своем кругу. Это – не дело. Это – плохо. Но когда Мильштейн озвучил то, что известно специалистам, мы уже знаем, что получилось. Кстати, в Израиле есть, может, человек 20 – 100 максимум – которые читали ВЕСЬ  отчет Аграната. Я имею честь быть одним из них. А сейчас Мильштейн читает и пересказывает 2000 листов свидетельств комиссии, которые открыли с полгода назад. Такая, знаете ли, тайна!

Не очень хочется полемизировать по каждому пункту вашей статьи, я думаю, что общая картина уже ясна. ХОЧУ СКАЗАТЬ – я понимаю моих оппонентов. Мне тоже ХОТЕЛОСЬ БЫ, чтобы моя армия была самая сильная в мире и побеждала бы без помощи маршала Амера, и чтобы ВВС наводили страх на Насраллу. Но мне не повезло – с детства был "выродком" (по Стругацким), т.е. думал над тем, что попадалось под руку. Мне не попадалась физика – мне попалась история. Это нормально – я в физике – любитель максимум, я очень рад (искренне!) что мои оппоненты интересуются войной, но им не хватает "пространства фактов". Те факты, которые они могут получить, им не понравились. Я их понимаю по-человечески, но не согласен интеллектуально. Впрочем – я "выродок", об этом уже сказано.

Но мне кажется, что вести настоящие войны можно, только зная настоящие факты, а иначе снова неправильно разделим бюджет на 50+30+20, или как-нибудь иначе. Мы все стоим перед дилеммой – оставаться в мире сладких снов или обсуждать факты, даже буде они не вполне приятны, чтоб не сказать хуже. При этом вовсе не обязательно становиться пост-сионистом, я полагаю, что для того чтобы быть сионистом СЕЙЧАС ,нужно знать факты. И ради Бога! не пугайте меня "длинными списками" и аналогиями с фоменками (Суворов здесь ни причем, абсолютно). Это не есть научный аргумент – ни по Попперу, ни по Куну, только по Платону или по Марксу. С ними я порвал давно. 

Д-р (кандидат по советской градации) физмат наук Михаил Бронштейн