Новое дело Кацава

Бывший президент Кацав достоин наказания, так как израильский руководитель и, тем более, президент должен быть символом крепости семьи, а не прямой противоположностью этому. Он также достоин наказания за сотрудничество с "властью закона" во время изгнания евреев из Гуш-Катифа. Сотрудничал и дал легитимацию ужасному преступлению – именем оды закону – веди себя точно также и теперь, когда ты являешься мишенью.

Надо сказать, что Кацав хорошо осознает за что ему пришло это наказание – и даже сказал это своим близким друзьям.

Каждый здравомыслящий понимает, что там не было никакого изнасилования. Другие преступления – да, но не изнасилование.

(Прим.перев. – надо отметить, что в народе бытует абсолютно неполиткорректная версия: Кацава судили за то, что он не делал, и не судили за то, что он делал. Согласно этой не совпадающей с судебной версией, он просто оплачивал сексуальные услуги за счет государства (платил зарплату секретарши и премии). Когда дама решала, что ей полагается больше – ведь она обслуживала министра, а затем президента – возникало недоразумение/конфликт. Т.е. по общенародной версии его надо было судить за казнокрадство – изнасилования там, повидимому, не было. Одна из дам, будучи "изнасилованной" им в министерстве туризма, через несколько лет пошла вновь работать к нему секретаршей во дворце президента. У тех, кто читал интервью одной из этих дам британской желтой газете, вообще вопросов не возникало)

Очень не святая коалиция феминизма, либерализма, ненависти к правым, ненависти к сефардам, ненависти к религиозным, ненависти к Ликуду, грязных и особенно враждебных СМИ, очень тенденциозной системы обвинения, популистской полиции, хорошо чувствующей, где намазано масло, - коалиция, которую трудно определить одним словом, но ее общий знаменатель – это то, что Билам хотел найти в еврейском народе, чтобы уничтожить его. Эта коалиция нашла легкую и заманчивую жертву в виде Моше Кацава.

Большевизм в прямом эфире

Тот, кто слушал драматические сообщения по радио, начавшиеся транслироваться в понедельник, сразу понял, что очень сомнительно, есть ли вообще преступление в нанимании частных сыщиков. Это очень расплывчатый вопрос с юридической точки зрения. То, что ясно, это то, что нет тут никакого нового драматического дела, как это пытались представить публике.

Так что же все-таки есть?

Две вещи выясняются из этого "дела".

Первое – это то, что Кацав убежден в своей невиновности. Если бы было не так, он бы не хватался за эту соломинку, не рисковал бы вновь и не делал бы все, чтобы доказать, что свидетельские показания против него лживы. Его осуждение, в основном, базируется на очень проблемном свидетельстве "изнасилованной" и на дополнительном материале, с которым адвокатам Кацава не было разрешено ознакомиться. Наниманием частной сыскной конторы сделал Кацав, в сущности, единственное действие, которое мог сделать, чтобы вывести правду на свет и победить на этапе апелляции. Осужденные за изнасилование, уже сидевшие в тюрьме, выигрывали апелляции и освобождались благодаря таким действиям, речь не идет о пустых фантазиях.

Второе, что выясняется из "нового дела Кацава", и это гораздо серьезнее – как видно, смогли сыщики добыть некоторые материалы или, по крайней мере, вызвали серьезное подозрение "коалиции Билама" и та немедленно перешла в жестокое контрнаступление. Частные детективы были арестованы, Кацав и его семья вновь опустили головы. Добыче не позволят убежать только потому что она говорит правду.

Спросите у выходцев из Советского Союза

Репатрианты из бывшего Советского Союза, выросшие при советском режиме, вновь и вновь описывают забавные впечатления от советских газет. У советского гражданина, открывавшего газету "Правда", были критические инструменты для чтения между строк и понимания настоящей сути в течение нескольких секунд. Ему было ясно, что власти пытаются использовать публикуемую информацию, что есть причина, по которой "взрывается" то или иное дело – все защитные инструменты были в распоряжении советского гражданина, все его натянутые чувства – чтобы понять правду, стоящую за публикацией.

Израильский гражданин, слышавший в понедельник радиоведущего Игаля Равида, начавшего "Полуденный дневник" (без обычной музыкальной заставки, переданной лишь позже) словами "сейчас разрешено к публикации…", понял, что произошло нечто ужасное. Возможно, началась война и сейчас будет объявлена мобилизация.

Но нет. Произошло нечто более серьезное – "враг просвещения и женщин, смуглокожий примитивный ликудник, опасный традиционалист, отобравший корону президентства, предназначавшуюся Шимону Пересу, вновь поднимает голову и угрожает всем нам…"

Большая свобода, или что хуже

Глубоко внутри советский гражданин был свободнее израильтянина. Ответственность – это способ добиться свободы, объяснил Дан Ласри в последнем номере "Махар". Средний израильтянин забыл, что он должен быть свободным, потому что у него есть гораздо больше, чем было у советского гражданина – у него есть "свобода". Есть свобода передвижения, покупать и продавать, много говорить (и мало сказать), жрать и быть коррумпированным. Но есть разные уровни свободы. Есть свобода/независимость, приходящая из принятия ответственности. И есть свобода из отказа от ответственности.

От множества свобод мы забыли о настоящей свободе и независимости. В эту трещину влез на этой неделе законопроект о биометрическом удостоверении. Зачем, к черту, вкладывать так много денег в помечание людей с помощью передовых технологических средств. Левым было бы проще вытатуировать нам номер на руке, но это уже не модно.

ПОЧЕМУ Я НЕ ПОШЕЛ НА ВСТРЕЧУ С ГЛЕННОМ БЕКОМ

В последний понедельник я должен был быть вечером среди счастливчиков, участвовавших в торжественной встрече Гленна Бека. Бек считается сегодня – и в значительной степени справедливо – самым удачным пропагандистом Израиля вообще и израильских правых, в частности. Когда видишь американца в галстуке, знающего, упрямого и влиятельного, притягивающего к экранам миллионы американских телезрителей своими объяснениями (от которых уже разочаровались израильские правые) – чувствуешь большую радость и гордость. Гленн Бек, без сомнения, большой сторонник Израиля.

Но в полдень в понедельник (параллельно с драматическим сообщением Равида…) выступал Бек в комиссии Кнессета по алие. Речь сочилась безоговорочной любовью к Израилю и включала предложения, как будто взятые из недельной рассылки "Манхигут йегудит". Но затем сказал Бек следующие слова: "Я приглашаю вас присоединиться к нам…" – "Твой народ – мой народ, твой Бог – мой Бог".

Поскольку Бек не находится в процессе гиюра и поскольку у нас есть уже опыт с христианами – сторонниками Израиля - настоящий смысл этих слов, как видно, - "я заменяю вас". Просматривающий речи Гленна Бека, произнесенные не перед израильской публикой, а также просматривающий его биографию понимает, что речь идет о верующем христианине – мормоне, действующем из очень глубокой религиозной веры. Он очень вдохновился от Храмовой Горы, потому что, согласно Евангелиям, там перевернул "тот человек" столы еврейских менял, которые обслуживали паломников, (прим.перев. – каждый еврей, совершавший паломничество в Иерусалим, жертвовал Храму монету в полшекеля. Поскольку за границей таких монет не было, более того – там были монеты с изображениями различных царей или животных – паломники обменивали эти монеты в Иерусалиме. Разумеется, на Храмовой Горе никаких менял не было – это христианская сказка) и создал тем самым один самых ярких христианских антисемитских мифов (и также породил основы коммунизма, видевшем в частном капитале квинтэссенцию зла).

Нет сомнения, что речь идет о хорошем человеке, верящем в то, что он делает. Но все лидеры правых и религиозных, благоприятствующие ему, невольно оказывают поддержку очень рафинированной и сердечной разновидности современного крестового похода.

Твой народ – не мой народ и твой Бог – не мой Бог

Пока Гленн Бек и его друзья, симпатизирующие Израилю оттуда, понимают, что "твой народ – это твой народ, а мой народ – это мой народ", понимают, что "твой Бог – это твой Бог, а мой Бог – это мой Бог", - все в порядке и правильно и важно сотрудничать с ними. Но когда все более выясняющаяся цель заключается в том, что есть христианская вера видящая себя "новым Израилем", заменяющим "согрешивший Израиль", вера, которая хочет привести сюда волны христианских эмигрантов и использовать еврейское возрождение как трамплин для христианского возрождения – в этот момент я почувствовал, что надо остановиться, не являться на встречу и не добавлять этому легитимации со стороны Манхигут йегудит.

Так что отказаться от такого поразительного союзника?

"Хесед леумим – хатаат" (прим.перев. - благочестие народов греховно – смысл этой фразы в том, что другие народы делают добрые дела не из естественного желания, а чтобы что-то выиграть от этого). Разъяснительную работу, которую Гленн Бек умеет проводить так хорошо, мы должны делать сами. Разумеется, надо сотрудничать со всеми, с кем только можно. В том числе с теми, кто симпатизирует нам меньше, чем Гленн Бек. Но граница должна быть очень ясной: вы – там, мы (и только мы) – здесь, а там, где у нас есть общие идеалы и интересы – давайте сотрудничать. Но в отношении Бека выясняется несколько иная действительность.

Храмовая Гора – не христианское место. Гленн Бек много говорит об обязанности сказать правду – поэтому давайте скажем правду. Храмовая Гора – это место Святыни евреев и только евреев. Все неевреи, понимающие это, могут приходить туда (поднимаясь до определенного места) и молиться Создателю Вселенной, Богу Авраама, Ицхака и Яакова. У Эсава и Ишмаэля есть свои святые места – поэтому пусть уберут руки от святынь Израиля.

ЗАКОН ПРОТИВ БОЙКОТА

Вновь хорошие люди с хорошими намерениями делают нежелательные вещи. Закон против бойкота постановляет, что запрещается человеку бойкотировать или призывать к бойкоту государства Израиль и его учреждений. Речь идет о серьезном нарушении базовых прав человека.

Нет различия между правом призывать к бойкоту творога и правом призывать к бойкоту продукции поселений или правом призывать к бойкоту университета, платящего зарплату лекторам, чья идеология мне не нравится.

У всех есть право бойкотировать – в том числе у государства. Правительство (не Кнессет), как представляющее желание большинства общественности, может решить, что не готово предоставлять право участвовать в конкурсах или иначе финансировать любого, кто призывает к его бойкоту. Это именно то, что делает правительство Израиля, когда бойкотирует районы Иудеи и Самарии и не проводит там конкурсов на строительство – несмотря на то, что живущие там евреи – верные законопослушные граждане. Никакой суд в Израиле не заставит правительство строить в Иудее и Самарии в противоречии с тем, что оно понимает как общественный интерес. То же самое в вопросе с бойкотом. Если университетский лектор призывает к бойкоту Израиля, правительство может приостановить финансирование университета до тех пор, пока лектор не будет уволен.

Ах, суд не позволит …? В той же степени израильский суд выхолостит содержание закона против бойкота и в итоге мы окажемся в проигрыше. То есть и создадим новый инструмент для подавления прав человека в Израиле (инструмент, который будет задействован в итоге только против идеологически верной общественности), и не поможем поселениям.


Перевел Моше Борухович
МАОФ