Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!
Я сам обманываться рад!
А. С. Пушкин

Смело можно сказать, что голосование в Кнессете 06.06.12 по закону, позволяющему выкупить у владельца земли участок, на котором построены 5 домов, где более десяти лет проживают тридцать еврейских семей, разделил Израиль на две неравные части. Определённо большинство на стороне закона, который предохранил бы дома от разрушения, а жителей – от принудительного переселения. А дома подлежат разрушению на основании постановления Верховного суда Израиля, скромно именующего себя Судом справедливости. Голосование в Кнессете проходило под совершенно неприличным давлением премьера Нетаниягу, пригрозившим увольнением поддерживающим закон министрам и их заместителям, составляющим заметную долю депутатов Кнессета. Закон позволял бы обойти постановление суда, которое множество людей считает несправедливым. Увы, он не прошёл…

«Проламывая» сопротивление коллег, премьер говорил о недопустимости селиться на «палестинских землях», о необходимости выполнять решения суда, о том вреде, который нанесёт Израилю принятие этого закона в глазах мирового сообщества. Каждое из этих положений легко оспорить, и само их использование говорит об отсутствии убедительной аргументации. Премьер не скупился на обещания – в течение года воссоздать разрушаемые дома вблизи от «спорного» (1) участка, а также возвести рядом 300 единиц жилья. Хотя выполнимость обещаний вызывает огромные сомнения, обсуждаемый «Закон об урегулировании» был отклонён большинством голосов: 69 против 22-х. Разумеется, провал закона не снимает всю проблему с повестки дня. Ведь неправильное решение суда надо не выполнять, а обжаловать и отменять. А если решение справедливо, то почему надо его выполнение «замаливать» новым строительством?

Словом, опять повисли вечные вопросы «Что делать?» и «Кто виноват?». Их решение квази-важно, ведь иначе не перейти к обычным для любых властей процедурам «оправдания виновных, наказания невиновных и награждения непричастных».

Посильной для людей, находящихся на заметном удалении от места конфликта, попытке найти ответы на проклятые вопросы был посвящён Круглый стол, организованный 07.06.12 его ведущим, руководителем русской службы радиовещания станции «Голос Израиля» М. Гильбоа. В дискуссии принимали участие адвокаты И. Бам и А. Шмерлинг, журналист Л. Авенайс и я. Участники различались в своих политических предпочтениях, причём Бам и я относятся к правой части политического спектра, а двое других – к левой.

Никто меня не просил и не уполномочивал писать отчёт об этом Круглом столе. Поэтому в основном коснусь вопросов, меня волновавших, и своих утверждений, лишь отмечая со всей возможной аккуратностью позицию других участников. Сразу скажу, что для меня премьерский разговор о «палестинских землях» неприемлем, поскольку хотел бы видеть в происходящем лишь имущественный спор между конкретными сегодняшними владельцами и определённым лицом (или лицами), претендующими на это право. Иной подход сразу выводит проблему из рамок юрисдикции израильского суда, делая её чисто политической. Сформулирую в виде тезисов то, о чём говорил:

1. Я убеждён в абсолютной аморальности и неэтичности решений о выселении людей из давно занимаемых ими зданий. Считаю, на основе анализа конкретных фактов, что совершившим это преступление не должно быть прощения или снисхождения.
2. Поэтому в дискуссии хочу остановиться не на этике, точнее, её очевидном отсутствии, а на чисто юридическом вопросе - кому принадлежит земля под сносимыми домами?
3. Выражения «палестинская земля», услышанное и от премьер-министра, и от совершенно безответственного перед обществом главаря почти никого не представляющей организации «Шалом ахшав» Я. Оппенгеймера, а также от СМИ, носит политический, агитационный характер. Оно не отвечает на поставленный выше чисто юридический вопрос.
4. Мимо моего внимания, однако, не прошло высказывание этого Я. Оппенгеймера, почему-то транслированное РЭКА 5 июня с. г.: «дело не в Гиват а-Ульпана. Это техническая мелочь. Дело в распоряжении чужой землёй» В контексте с его другими необоснованно часто мелькающими в СМИ высказываниями, это означает объявление организацией «Шалом ахшав» всей территории за так называемой «зелёной чертой» «чужой землёй». Отмечаю, что для подобного утверждения нет никаких юридических оснований.
5. Если факт владения конкретного дома, участка земли и т.п. документально обоснован любым человеком, будь он арабом, евреем или принадлежи к любой другой этнической группе – ему следует вернуть собственность или выплатить адекватную компенсацию. При этом должны существовать открытые для суда и спорящих сторон правоустанавливающие документы и соблюдены сроки давности по предъявляемому иску.
6. Правоустанавливающим документом не может быть справка из Иордании на приобретение собственности в Иудее и Самарии, поскольку Иордания оккупировала эти территорию, а не владела ими. Общепринято, что оккупант не есть владелец или собственник.
7. Мне не понятно, почему Верховный суд принял дело от общественной организации «Еш дин» (2) без рассмотрения дела предыдущей инстанцией, более низкого уровня, которая бы проверила основание претензий на землю в Гиват а-Ульпане?
8. Почему установлением истины не занялась прокуратура Израиля, что было её обязанностью, поскольку дома были построены с согласия государства? Значит, прокуроры виновны в преступной халатности, повлекшей за собой большие убытки ответчиков и нанесение им морального ущерба.
9. Почему прокурор не предстал перед судом и не отвечает за халатность своей карьерой и карманом?
10. По поселению Мигрон есть решение суда предыдущей инстанции, где указано, что земля принадлежала тому арабу, который её вполне законно когда-то продал евреям. Окружной суд постановил, что требование считать владельцем земли некоего вновь возникшего араба – претендента на собственность, не имеет оснований. Это не остановило, однако, Верховный суд, который принял решение о выселении еврейских семей из Мигрона. Кто конкретно отвечает за подобную бессмыслицу и какое наказание виновный понёс?
11. Очевидно, что и в случае с Мигроном обязанностью прокуроров было упредить рассмотрение дела Верховным судом. Кто конкретно виновен в том, что этого не произошло, и почему он не наказан?
12. На мой взгляд, прокуроры, защищавшие права жителей Мигрона от имени государства Израиль также проявили в суде преступную халатность, повлекшую за собой крупный ущерб. Они должны в гражданском суде отвечать и за халатность, и за ущерб - своей карьерой и карманом.
13. С удивлением узнал, что общественные организации, вроде левацких хулиганов из "Еш дин", могут «по доверенности» представлять интересы анонимного араба без адреса (3), а организация другой политической ориентации, озабоченная судьбами евреев и готовая отстаивать их интересы, подобными правами не обладает.
14. Трудно поверить, несмотря на утверждения правительственных служб, включая Юридического советника правительства, что решения Верховного суда по Мигрону и Гиват а-Ульпена не прецедентные, из-за отсутствия убедительных ссылок на действующие законы. Напротив, есть основания полагать, что эти решения станут опаснейшими прецедентами, поощряющими прокурорскую халатность, и будут порождать по существу беззаконие от имени Закона.

С удовлетворением отмечу, что моя позиция была близка к высказанной адвокатом И. Бамом, хотя и резко расходилась с тем, что говорил адвокат А. Шмерлинг. Он указал на обязанность Израиля следовать Женевским конвенциям. Однако это грубая и, не сомневаюсь, умышленная ошибка, часто используемая леваками при попытках обвинить Израиль в нарушении международного права. Женевские конвенции не дают разрешения Иордании распоряжаться оккупированными землями как своими. Не отменяют они и решений конференции Лиги наций 1922 г., подтверждённых резолюцией ООН, которые не только не мешают, но, наоборот, поощряют добровольное поселение евреев на всей территории подмандатной Палестины, при этом, разумеется, «заботясь о том, что права и положение других секторов населения не будут нарушаться». Нет нужды доказывать, что это последнее правило неизменно соблюдаются Израилем. Г-н Шмерлинг говорил также о признании и использовании Израилем оттоманских, британских и иорданских законов. Само по себе правильное, это утверждение не имеет никакого отношения к проблеме признания Израилем иорданских сертификатов на владение землёй, которая Иордании никогда не принадлежала. Земля Иудеи и Самарии была оккупирована ею в течение 19 лет, со времён Войны за независимость Израиля в 1948 до шестидневной в 1967 г.

Хорошо, что в день «изнасилования Кнессета», Парламентская комиссия по государственному контролю передала, наконец, материалы дела о квартале Гиват а-Ульпена на рассмотрение Государственного контролера, с целью расследовать функционирование прокурорского отдела министерства юстиции. Это правильный, но сильно запоздалый шаг, мало помогающий предотвратить выселение людей из их домов. Парламентская комиссия отметила, что сотрудники прокуратуры в ходе разбирательства дела о квартале Гиват а-Ульпены проигнорировали юридические экспертные заключения и прецеденты, способные предотвратить разрушение домов и выселение жителей, т.е. допустили халатность.

В ходе Круглого стола ведущий спросил, какую роль в действиях прокуратуры и суда играли политические ориентации и пристрастия. Мой ответ безусловно положительный: невозможно представить решение Верховного суда Израиля, предусматривающее изгнание 30 арабских семей, с малыми детьми, и разрушение занимаемых ими домов по жалобе анонимного претендента-еврея.

М. Гильбоа спросил, почему не юристы, а я, совсем не эксперт в юриспруденции, выступаю с обвинением прокуратуры в халатности. Мне трудно отвечать за других. Я давно удивляюсь, почему, например, после террористических атак, где совершавшие их организации открыто взяли на себя ответственность, не было со стороны пострадавших финансовых исков к этим организациям с требованием возместить ущерб. Государству Израиль пришлось бы, подчиняясь решению суда, вычесть указанные суммы из того, что переводится властям автономии или Хамасу – натурой или деньгами. Отсутствие таких исков, безусловно, помогает террористам, снимая финансовую ответственность с организаторов террора.

В связи с моим термином «изнасилование» в применение к Кнессету и членам кабинета министров, ведущий спросил, допустил ли бы я разноголосицу в своём кабинете, будь я премьером. Мне трудно вообразить себя на этом посту, но на своём, гораздо более низком уровне руководства, обычно подбирал людей, заботясь лишь об их способностях и квалификации. Из-за этого споры и возражения были у нас обычным делом и нередко помогали понять совершаемую мною ошибку. Запуганный министр-пешка – плохой и безответственный советчик, а кабинет министров не должен вести себя как шайка, слепо подчиняющаяся воле «пахана».

Возвращаясь к проблемам Израиля, я напомнил, с какой тупой энергией Шарон «пробивал» согласие своего кабинета и Кнессета на изгнание евреев из Гуш Катифа. Его победа обернулась, как предупреждали многие право-ориентированные люди, несчётными ракетными атаками городов и посёлков Юга Израиля. Не принесла она счастья и покоя его семье. Не помогает «победа» над подростками Амоны и сегодняшнему существованию бывшего премьера Ольмерта. Нет сомнений, что «выстрелит» в сторону Израиля и судебное решение против жителей пяти домов Гиват а-Ульпаны. У всех, говорящих по-русски в памяти медведь на воеводстве Салтыкова – Щедрина. Что ни делал всесильный губернатор, его вечно сопровождало уничижительное «А он чижика задавил».

Я совсем не останавливаюсь на изложении позиции журналиста Л. Авенайса по той причине, что, будучи про-властной, она не содержала, на мой взгляд, убедительных аргументов юридического или морально-этического характера. От «техника человеческой души» (4) можно было ждать, во всяком случае, сострадания к соплеменникам, попавшим в тяжёлую переделку по прихоти политиков и преступной халатности прокуратуры. Впрочем, сострадание в адрес поселенцев не терзает душу г-на Авенайса, как и по отношению к простакам, поверившим его агитации в пользу отсидевшего свой срок Лернера (5).

В нашей дискуссии, прямо не присутствуя, принимала участие и адвокат, специализирующаяся также и на международном праве, г-жа Т. Тамарин. По моей просьбе, она сформулировала основные аспекты юридической проблемы, как говорят физики, «для пешеходов», т. е. неспециалистов в юриспруденции. Думаю, что высказанные ею положения будут интересны потенциальному читателю данной заметки. Итак,
1. «Принятие судебного решения состоялось в результате замалчивания представителями генеральной прокуратуры аргументов правового и фактического характера.
2. О добросовестности сделок периода иорданской оккупации можно судить путем сопоставления стоимости земель по кадастру, ведшемуся до создания Государства Израиль, с записями периода иорданской оккупации.
3. Не были рассмотрены аргументы добросовестных приобретателей.
4. Не была аргументирована просьба об отсрочке рассмотрения до вступления в законную силу решения об установлении права собственности.
5. Замечу, что из-за действий военной администрации еврейские жители Иудеи и Самарии всегда дискриминируются при подтверждении своих прав на землю. Военная администрация утверждала, что внесение подлинных имен арабских продавцов земли в кадастры связана с риском для их жизни.
6. Эта позиция затрудняет доказательства добросовестности приобретателя. Но от противной стороны подобного просто никто не требует. За нею была сохранена анонимность. Иск в Верховном суде 9060/08 (6) был рассмотрен по заявлению организации "Еш дин" против Государства Израиль.
7. Не были представлены судебные прецеденты в защиту позиции государства, т.е. жителей Гиват а-Ульпана».

Согласно сообщениям 7-го канала (http://www.7kanal.com/news.php3?id=289172), десятки адвокатов уже 07.06.12 подписали петицию к главе правительства и израильским министрам. Юристы требуют от государственной прокуратуры провести слушание по делу владельцев квартир, изменить официальную позицию государства относительно сноса домов и обратиться по этому поводу в Верховный суд.

Подписавшиеся под петицией отмечают, что Верховный суд вынес свой вердикт, не выслушав доводы владельцев квартир. При этом у государства нет права разрушать частные квартиры. Ему следовало учесть, что в соответствии с местным законодательством статус земли, на которой стоят приобретенные дома, не имеет значения. Даже в случае, если доказаны права предыдущего владельца на землю, он не может требовать выселения новых хозяев, но может, например, претендовать на денежную компенсацию.

«Те, кто определили позицию государства в Верховном суде, сделали это, не посчитавшись с правом жителей Гиват а-Ульпаны на собственность. Элементарная справедливость требует от государства рассмотреть заново свою позицию по этому вопросу и обратиться в Верховный суд с просьбой изменить решение о сносе этого квартала», - заявил председатель Юридического форума в защиту Эрец-Исраэль Нахи Эяль, инициировавший петицию».

Подводя итоги, отмечу, что не все волновавшие меня вопросы удалось обсудить в ходе Круглого стола. Но и прозвучало многое. Считаю, что прокуроры, виновные в преднамеренной или случайной ошибке или преступной халатности, не защитившие решения государства, предоставившего землю для строительства домов тридцати семьям, должны понести наказание, а само решение о сносе домов должно быть отменено.

Было бы верхом цинизма считать изгнание людей из законно построенных домов мелким вопросом, искусственно превращаемым в проблему. На мой взгляд, это важнейшая проблема, которую просто обещаниями «безоблачного будущего» с повестки дня не снимешь. Только отменой беззакония можно восстановить власть закона.

Благодарю М. Гильбоа за организацию свободного обмена мнений по весьма острому вопросу.

Мирон Я. Амусья,
профессор физики
Иерусалим 07.06.12

Примеч.

(1) Не случайно пишу слово «спорный» в кавычках. Далее постараюсь это обосновать.
(2) Еш дин (Есть суд - иврит) - часть организации «Шалом ахшав», занимающаяся судами против поселенцев.
(3) Анонимен он и не имеет адреса потому, что разглашение этих данных ставит его жизнь под угрозу – соплеменники могут казнить. Таким образом, еврея судят от имени неизвестного ему человека, без предоставления оригинального текста искового заявления, на основании доверенности без упоминания данных доверителя. Евреи, подвергающиеся смертельной опасности со стороны террористов, подобной защиты не имеют. Нечто просто невообразимое!
(4) К инженерам, следуя известному определению, отношу писателей.
(5) Лернер сейчас отбывает следующий срок за мошенничество.
(6) Это иск по делу о разрушении домов в Гиват а-Ульпана.