Уход нескольких крупных руководителей изменяет карту израильского общества и затушевывает границы между различными секторами. Сейчас речь идет о времени примирения

После смерти на этой неделе раввина Овадьи Йосефа я опубликовал в Фейсбуке траурное извещение и выразил сочувствие. Многие отреагировали гневно: ведь раввин Овадья Йосеф и подчиняющаяся его указаниям партия явились звеном цепи, позволившем ословские соглашения. Может, и о Рабине я опубликовал подобное сообщение? - спросили меня.

Итак, при всем напрашивающемся и необходимом различии - ответ положительный. И в официальных мероприятиях Дня памяти Рабина я собираюсь участвовать - пока остается очевидным, что я ни в чем не изменил мои позиции с того времени, как я создал движение протеста "Зо арцейну", боровшееся против политики правительства Рабина.

Надо понять: когда лидеры превышают некую критическую массу и затрагивают очень широкую общественность, когда они превращаются на неотделимую часть идентификации десятков тысяч людей, попытка забраковать их будет попыткой забраковать целый сектор.

Сочувствие в трауре по раввину Овадье Йосефу - это в буквальном смысле сочувствие в трауре. В этом нет согласия или несогласия с его убеждениями. Я живу среди моего народа. Сотни тысяч, прибывших на его похороны, - это мой народ, это часть моей семьи. Тот, кто не умеет в такие минуты отложить спор в сторону и просто обнять находящихся в трауре, тот никогда не сможет убедить и изменить что-то.

И в случае смерти раввина Овадьи Йосефа, и в случае смерти Рабина (не хочу ставить их в один ряд) среда, окружавшая покойного, совершает одну и ту же ошибку и втягивает спор в минуты утешения. Когда несогласные с его убеждениями пытаются прийти, они получают ведра помоев. Так ближайшее окружение ушедшего лидера упускает редкую возможность продвинуться в центр общества, минуя споры.

Раввин Овадья Йосеф - это второй из трех "адморов", более, чем кто-либо другой, сформировавших образ государства и израильского общества после Шестидневной войны.

Первый был раввин Цви Йегуда Кук (да будет благословенна память праведника), сформировавший территориальную карту. Ему не нашлось замены, и после его смерти начался длительный процесс раскола религиозного сионизма на различные группы, каждая по своему влияющие в лучшую сторону на израильское общество.

Вторым был раввин Овадья Йосеф, в значительной степени сформировавший социальную карту. Его уход, разумеется, приведет к подобному процессу среди тех слоев общества, которые видели в нем бесспорного лидера.

Третий - бывший председатель Верховного суда Аарон Барак, диктовавший, к нашему несчастью, моральную карту, которой руководствуется государство Израиль. Барак еще жив, но его идеи теряют силы и "уходят". Барак - лидер относительно малой части общества по сравнению с двумя предыдущими, но он сумел использовать свою силу лучше их.

Уход "адморов" делает государство Израиль открытым для новой общественной реальности. Их роль обязывала к обострению и отделению и сейчас это приходит к концу. Границы "племен"-секторов все более затушевываются. Знакомые оси координат: "правые" и "левые", "религиозные" и "светские" - теряют свою релевантность. Уход "адморов" - это дверь в новую эпоху.

Знает ли ребенок из кибуца Гиват-хаим-меухад или кибуца Гиват-хаим-ихуд и сможет ли объяснить, в чем корень разногласий, приведших к расколу? Наши внуки не смогут объяснить в чем была разница между "вязаными кипами" и харедим. Когда слушаешь play-лист по радио Галей-ЦАХАЛ, то возникает впечатление, что и разделение на религиозных и светских исчезнет. Дай Бог.

("Макор ришон" 11.10.13)


Перевел Яков Халфин
МАОФ