Следует отдать должное министру по стратегическим проблемам Ювалю Штайницу, которому хватило смелости сказать правду в тот момент, когда для него было бы проще солгать. Освобождение палестинских убийц, сказал он, принесёт меньший стратегический ущерб, чем замораживание строительства в поселениях.
И это не потому, что цена, уплаченная за освобождение убийц, вовсе не так уж высока; она чрезвычайно высока, и правительству ни в коем случае не следовало соглашаться платить такую страшную цену за согласие возобновить «мирные переговоры». Но правительство Израиля совершило изначальную ошибку – поддалось нажиму Вашингтона, потребовавшего от Израиля, чтобы он дал палестинцам одну из трёх возмутительных взяток: согласиться уже сейчас на границы, основанные на границах до войны 1967 года; заморозить еврейское строительство в Иудее и Самарии и в Иерусалиме; освободить 104 палестинских заключённых, отбывавших длительные сроки наказания (вплоть до многократных пожизненных – прим. перев.) за совершённые ими злодейские преступления. И Штайниц был прав, сказав, что освобождение заключённых – наименьшее из этих трёх зол.
Соглашаться на границы до 1967 года было нельзя ни в коем случае, поскольку это принесло бы в жертву один из наиболее важных жизненных интересов Израиля – защитимые границы. Ничтожное число экспертов в области безопасности считают линии 1967 года защитимыми, в то время как большинство израильтян придерживаются другого мнения. Так, согласно недавно проведенному опросу, 63% возражают против ухода из долины Иордана, а другой опрос, проведенный в прошлом году, выявил, что 66% опрошенных (а среди евреев 76%) против отхода к границам 1967 года даже в обмен на окончание конфликта. И именно поэтому резолюция 242 Совета Безопасности ООН, являющаяся основой мирного процесса, была намеренно сформулирована таким образом, чтобы у Израиля была возможность оставить за собой некоторые территории, отвоёванные в Шестидневной войне 1967 года. Как впоследствии объяснял Артур Голдберг, тогдашний посол США в ООН, предшествующие войне события «доказали, что границы до 1967 года не обеспечивают безопасности Израиля».
Но выбор освобождения заключённых по сравнению с замораживанием строительства в поселениях может показаться противоречащим интуитивным представлениям. В конце концов, выход на свободу заключённых таит в себе многочисленные и очевидно деструктивные последствия. Это поощряет терроризм как потому, что 60% освобождённых убийц возвращаются к террористической деятельности, так и потому, что демонстрирует потенциальным террористам, что если их поймают, им не придётся провести так уж много времени в тюрьме. Это подрывает также юридическую систему, так как превращает закон и юридические решения в пустой звук. Как правильно сказал на прошлой неделе один министр ПА, массовое освобождение приговоренных к пожизненному заключению означает, что «израильская концепция “провести всю жизнь в тюрьме“ рухнула». Это обесценивает смерть жертв терактов и опустошает души членов их семей; это вознаграждает непримиримость палестинцев, поскольку приносит им уступки, которые обычно делают после подписания договора, только ради согласия на проведение переговоров; и это говорит миру, что еврейская кровь дешева.
По сравнению с этим последствия замораживания поселений могут показаться, на первый взгляд, незначительными. Что ужасного в том, что строительство нескольких тысяч домов будет отложено на девять месяцев? Именно поэтому 63% израильтян заявили, что они предпочли бы освобождению заключённых замораживание строительства в поселениях. И именно поэтому противники поселений охотно воспользовались представившейся возможностью «навесить» чрезвычайно непопулярное освобождение (78% израильтян возражали против него) на поселенцев и их политических сторонников, уверяя, что если бы поселенцы и их сторонники не возражали столь категорически против замораживания поселений, правительство не было бы вынуждено идти на освобождение заключённых.
Учитывая эту атмосферу, премьер-министр Нетаниягу и его союзники вполне могли испытывать искушение хранить молчание и позволить поселенцам принять на свой счёт всю тяжесть обвинения в столь непопулярном освобождении заключённых. Их молчание могло быть воспринято как намёк на то, что Нетаниягу предпочёл бы замораживание поселений, но был вынужден пойти на освобождение заключённых под давлением правого крыла его коалиции (партии Еврейский Дом и многих членов его собственной партии Ликуд). Но Штайниц, один из ближайших соратников Нетаниягу, смело отверг это искушение: он открыто признал, что правительство пошло на освобождение заключённых, потому что оно стратегически менее опасно, чем замораживание поселений. И в этом он был абсолютно прав.
Согласие на замораживание еврейского строительства в восточном Иерусалиме и в Иудее и Самарии при условии продолжения палестинского строительства было бы равносильно признанию ошибочного определения этих районов как «оккупированной палестинской территории», а не спорной территории, претендовать на которую у Израиля есть вполне веские основания. В конце концов, строительство на земле, которая тебе принадлежит, вполне законно; запрещено лишь строительство на земле, принадлежащей кому-то другому. Таким образом, если палестинские арабы могут строить в восточном Иерусалиме и в Иудее и Самарии, а израильтяне не могут, эта земля должна была бы восприниматься как земля, принадлежащая палестинским арабам, а не Израилю.
Но если дело обстояло бы именно таким образом, то у Израиля не было бы никаких весомых оснований удерживать эту землю; точно так же трудно представить себе, на каком основании мог бы вор удерживать украденные им вещи. Таким образом, замораживание поселений стало бы равносильным признанию того, что окончательные границы по праву должны основываться на линиях 1967 года, которые невозможно защитить – а это условие, как мы знаем, было отвергнуто правительством – и правильно отвергнуто - с порога.
Кроме того, вся история израильско-палестинских переговоров показывает, что Израиль не может надеяться на удержание территорий, которые он считает необходимыми для обеспечения своей безопасности, без крупномасштабного строительства. Ибо Европа и Вашингтон давно уже отбросили исходные предпосылки, на которых строилась резолюция 242 – а именно, что юридические и исторические права Израиля на эти территории, в сочетании с требованиями его безопасности, делают необходимым для него сохранить за собой часть Иудеи и Самарии. Даже когда речь идёт о самой минимальной корректировке линий 1967 года, единственным оправданием такой корректировки, которое признаёт сейчас Запад, является абсолютная нереальность того, что какое бы то ни было израильское правительство согласится на изгнание сотен тысяч израильтян из их домов.
Именно по этой причине все предлагавшиеся Западом планы установления мира включали в себя сохранение за Израилем еврейских районов восточного Иерусалима и крупных блоков поселений. И делалось это не потому, что Запад признавал какие-либо права Израиля на эти районы, а потому, что слишком много евреев живёт там, чтобы их эвакуацию можно было бы считать выполнимой. И поэтому жизненно важным для Израиля является необходимость расселить как можно больше израильтян в другие районы, которые он хотел бы сохранить за собой по окончательному соглашению – а это требует строительства жилья для них.
Проблема обеспечения безопасности в случае границ, которые невозможно защитить, является фактором долгосрочным и необратимым, в то время как риск, проистекающий из освобождения заключённых, является краткосрочным и, по крайней мере, частично обратимым (освобождённые террористы могут быть снова арестованы). Таким образом, можно сказать, что в то время как правительство совершило ужасную ошибку, приняв обречённую на провал стратегию подкупа палестинских арабов только ради того, чтобы они согласились на возобновление переговоров, сделав эту ошибку, оно поступило правильно, выбрав единственную опцию из меню согласованных с Вашингтоном взяток, которая не повлияет на окончательные границы Израиля. Если приходится выбирать между обратимым и необратимым ущербом, первый всегда будет меньшим злом.
Опубликовано в газете «Джерузалем Пост» 4 ноября 2013 г.,
http://www.jpost.com/Experts/The-lesser-of-three-evils-330562
Перевод с английского Эдуарда Маркова
Хайфа, 7 ноября 2013 г.
См.также
"Красивые и смелые"