Правы: надо аннексировать Гуш-Эцион. Сейчас. Разрушить инфраструктуру Хамаса. И создать новые поселенческие точки еще сегодня. 3 поселения. По крайней мере.

Правы: презренное убийство не должно диктовать нам политику. Если надо аннексировать, то аннексировать без какой-либо связи с убийством похищенных подростков. И поселенчество в самом деле является достойным сионистским ответом, но поселения надо создавать без связи с такими трагедиями и не ждать их. А Хамас - разве есть неподходящее время для разрушения его инфраструктуры?

Все правы и никто ничего не понимает.

Такой была эта неделя. Неделя бури чувств и боли, и резкий переход всех голосов вокруг от жертвы к обвинению ее. Хороним трех подростков с болью, охватывающей все политические лагеря, а через мгновение после этого израненный лагерь обвиняется в убийстве, которое еще не раскрыто.

Так кто прав, и куда повернет Израиль? Что будет и куда мы направляемся? Можно прекратить головокружение - Израиль идет туда, где был три недели назад. Потому что после того, как стихает шум и свист, каждый возвращается к себе. Тот, кто верит в аннексию и/или поселенчество, хочет использовать момент и сделать это здесь и сейчас. А тот, кто верит в "2 государства для 2 народов", хочет полное разделение здесь и сейчас. В конечном итоге после всех споров правых и левых все мы хотим одного: чтобы террор прекратился раз и навсегда. Потрясение последних недель лишь укрепляет каждого в его позиции. Даже если все убедятся, что мы имеем дело с дикими животными, правые скажут, что на договор с арабами неьзя полагаться, а левые скажут, что это отличное доказательство, что надо расстаться с территориями. И подобно простому гражданину, который не меняется, и правительство остается на своей позиции.

Уже несколько десятилетий правительства Израиля выбирают полагаться на слабость. Они не верят в впечатляющую стойкость своего народа и не готовы закончить конфликт раз и навсегда - в какую-либо сторону. Правительства привыкли действовать в достоянии постоянной готовности, с трудом маневрируют между чрезвычайными ситуациями, не готовы делать долгосрочные выводы и переводить конфликт на территорию противника. Они еще не готовы определить тех, кто размахивают тремя пальцами (по числу похищенных) как врагов. И как-то правительствам тепло на нейтральной позиции, министры не спешат выпрямить спину и идти к полной независимости. Тысячи жертв Осло не изменили это, и смерть трех подростков не изменит. Единственные, кто может изменить это, - это мы. Не бурные демонстрации, призывающие к мести, а проявление национальной стойкости народа, уверенного в себе, требующего возвращения сдерживающей и устрашающей силы. В последние три недели у нас были три пары чудесных учителей этой мощи (прим.перев. - родители похищенных подростков). Надо только прислушиваться и не давать голосам умолкнуть.

Язык мести

Сразу после похищения трех подростков левые политики стали высказывать опасение от мести в духе "таг мхир". Еще не были похоронены найденные убитые, а левые политики уже обозначили "настоящую опасность" - молодежь холмов (форпостов). Сразу после обнаружения трупа арабского подростка начались беспорядки в Вост. Иерусалиме. Не рисование граффити и не протыкание шин. Эти беспорядки включают закладывание взрывных устройств, забрасывание бутылками с зажигательной смесью и камнями, разрушение автобусных остановок и прочие акты вандализма. Среди прочего и попытку линчевания араба, принятого по ошибке за еврея. До сих пор не было слышно жалоб на это со стороны левых политиков, возможно, потому что в тот же день они поспешили собраться на демонстрацию под девизом "не мсти". Это была демонстрация "против насилия с обеих сторон". Но несмотря на дым и огонь, поднимавшиеся в тот час из Вост. Иерусалима, организаторы демонстрации не перевели на арабский язык лозунги против насилия.

("Макор ришон" 4.07.2014)


Перевод: Лея Халфин
МАОФ