Описание ужасов допросов арестованных по делу поджега в деревне Дума толкает правых выступить с протестами против ШАБАКа. Это не говорит о поддержке убийства - наоборот: трудно поверить, что кто-то из правого лагеря способен совершить такое

На прошлой неделе правоцентристы, вроде меня, обнаружили себя разрывающимися между обвинениями в адрес ШАБАКа и обвинениями в адрес поселенчества. Те из нас, кто всем сердцем верит в эти две вещи и в их вклад в государство, должны были выбрать между доверием к ШАБАКу и симпатией к поселенцам, особенно учитывая утверждения, что, по крайней мере, у части арестованных нет никакой связи с поджегом в Думе. Заслушав утверждения сторон: что арестованные - невинные жертвы и что ШАБАК делает свою работу, - мы оказались слишком большими сторонниками государства, чтобы активно бороться в поддержку арестованных, и слишком правыми, чтобы поверить в обвинения в их адрес.

Те из нас, что пережили "размежевание" или видели, как государство теряет здравый смысл по пути к реализации "размежевания" и раздавливает все правила демократии по пути к ликвидации свободы протеста, теперь отказываются подровняться под линию святости ШАБАКа. Доверие к системе получило трещину, когда нас ссаживали с автобусов по пути на демонстрацию в Нетивоте, и разорвалось во время арестов и допросов по подозрению, что в день депортации люди могут разбушеваться и задеть кого-то из депортаторов. Это доверие разрушилось полностью под копытами в Амоне и из-за клеветы о кислоте на крышах Кфар-Дарома.
С другой стороны, любители телесериала "24 часа" про Джека Бауэра вынуждены признать, что они склонялись отнрстись с пониманием к насилию по отношению к подследственным, которые могут пролить свет на угрозу мирным гражданам (или хотя бы угрозу телесериалу). Эта симпатия к пыткам людей следует из подхода "тикающий бомбы": чтобы предотвратить следующее убийство, можно и необходимо задействовать физическое и моральное давление на подозреваемого, даже если он сам невиновен, но может привести к прорыву в следствии. Но в случае поджега в Думе трудно поверить, что пресловутое дигитальное время "24" истекает - ведь поджег уже произошел и все подозреваемые под арестом. Похоже, чти тиканье за кадром - это, в основном, спешка из опасения быть заподозренными в снисхождении к "еврейскому террору", а не из настоящей необходимости предотвратить следующее преступление.

Уже осуществленные пытки во время следствия объясняются местью за преступление, а не необходимостью. Жестокие пытки, о которых говорили арестованные, - в данном случае крайние, но бессмысленные средства. Рассказы о зверствах в следственных кабинетах (в подавляющем большинстве не отрицаемые пресс-службой ШАБАКа) создали впечатление, что даже признание в убийстве не закончит эту историю. Описания, которые можно сравнить со зверствами инквизиции, вызывают чувство, что под пытками подростки признаются и в убийстве Арлозорова, следствие по которому еще не закончено. В отсутствие другой версии ШАБАК преподносит очередную конспиративную теорию, согласно которой настоящий убийца семьи Давабше еще на свободе.
(прим.перев. - поскольку поджег уже осуществлен и преступники, якобы, схвачены, то использование "крайних методов", разрешаемых в случае "тикающей бомбы", в данном случае незаконно. Поэтому появляется новое объяснение: преступник на свободе, а если этих арестованных попытать ("попытка - не пытка, не правда ли, Лаврентий Палыч?"), то они что-нибудь расскажут)

С пытками или без, но еврейская Галаха запрещает выносить судебное решение на основании признания обвиняемого (кроме исков о материальной компенсации). В то время, как современная юриспруденция, как и право в древних Греции и Риме, видят в признании "царицу доказательств", еврейское право требует двух свидетелей. Вместе с тем и следователи ШАБАКа знают, что признание должно согласовываться с уликами на местности. Сейчас спорящим сторонам осталось только решить верят ли они судебной системе и ШАБАКу или нет. К большому сожалению, доверие к этим системам со стороны большой части граждан вообще и правых, в частности, полностью стерлось. И заявления Яалона, Беннета и Шакед не производят впечатление на определенный лагерь - лагерь, не способный уже поверить, что его представители получают равное и справедливое отношение; лагерь, убежденный, что ни один из его сыновей не способен пойти убивать; лагерь, считающий, что на него возводят ложное обвинение.

Желающие исследовать это явление могут найти его корни в организации ЭЯЛь, созданной опасным провокатором Авишаем Равивом. Искры этого явления найдете в "размежевании" и событиях Амоны. Вырывание деревьев, выросших из этих ростков, тяжело, как выдергивание корней 200-летних кедров.

Но как при любой травме спасение является обязанностью и самих переживших травму. Два десятилетия прошли со времени Осло, когда тяжелая рука была направлена против поселенцев. Сейчас в правительстве сидят сторонники поселенчества. На разных уровнях системы безопасности сидят представители религиозного сионизма. Повально превратить их во врагов или в преследователей молодежи холмов - преступление против правды.

В противоложность утверждениям левых в основе демонстративной мобилизации в поддержку арестованных (по подозрению в поджеге) находится не поддержка убийства, а искреннее неверие, что евреи способны совершить подобное преступление. И конспиративные теории вокруг убийства Рабина родились не из поддержки убийства, а из трудности принять возможность, что еврей способен убить еврея из-за политических разногласий. Можно отнестись к демонстрациям сторонников арестованных как к расистскому действию или как к отбрасыванию ответственности, но можно видеть в этих демонстрациях осуждение любых насильственных действий.

Знакомые с этой общественностью знают, что потрясение искреннее. Но не все спешат узнать эту общественность. В черно-белом мире проще пометить всех как представляющих опасность будущему государству без оттенков. Чем дальше от правопоселенческого мировоззрения, тем выше огульные обвинения.

Те же, что все же интересуются происходящим в этой среде, знают, что этот лагерь вырос на идеалах мобилизации и самопожертвования на благо страны. Видящие в государстве реализацию видений пророков, разумеется, не хотят повредить этому государству или его руководителям. Но как в любой большой семье и тут есть не идущие по обычному пути. И как в любой семье люди затрудняются увидеть, что некоторые их дети тянут телегу к опасной обочине, на грани пропасти. Часть родственников поспешили в панике отречься от этой молодежи, часть попытаются понять на фоне общего DNA. И те, и другие, и все, что между ними, должны будут пройти непростой процесс, если окажется, что подозрения оправданны.

Подавляющее большинство лагеря отречется от преступников. Меньшинство будет считать, что это кровавый навет. И те, и другие, в сущности, выразят одно и то же: решительное возражение против нападений на невинных.

("Макор ришон" 25.12.2015)

Перевел Яков Халфин
МАОФ