Тайминг публикации истории стрелявшего солдата создает убийственную смесь: волна террора, презрение к организации "Бе-целем" и давление СМИ слева. Но рассмотрение события показывает действительность, отличающуюся от распространяемой в СМИ и Интернете

1. Последняя неделя обострила тенденцию: тот, кто слушал крупные радистанции, смотрел 3 главных телеканала и читал бОльшую часть газет - получил одно впечатление. Заходивший в общественные сети в Интернете жил в другой стране. Можно проигнорировать это, как сделали ведущие комментаторы, и общественный бунт в истории с выстрелившим солдатам приписать ультраправым группам. Способ прочтения действительности на этой неделе напоминает то, как эти же комментаторы читали происходящее перед последними выборами. Не стоит пренебрегать этим бунтом общественности: он объемлет очень широкие круги общества - разумеется, стоящих правее Ликуда, но и значительную часть консервативно настроенной интеллигенции в Ликуде и даже в партии Авода и в "Еш атид". Основа этого бунта - чувство неудобства и даже гнев за поведение армейской и политической верхушки (министра обороны и главы правительства) в истории, которая воспринимается как отчуждение и кризис доверия между ними и обществом.

Представьте себе Нетаниягу и Яалона в центре политической сцены, справа от них Нафтали Беннет, правее его Ури Ариэль, еще правее Арье Эльдад, а еще правее Михаэль Бен-Ари, затем группы на обочине. Даже ШАС Дери и лагерь Эли Ишая и Авигдора Либермана находятся на этой шкале, хоть не так вправо. Эти имена представляют политические и культурные течения правоконсервативного лагеря в Израиле. Со стороны левых комментаторов, все эти течения удостаиваются обобщенных клише 80-х годов: правые, ультраправые и харедим. Но в последнее десятилетие мы являемся свидетелями переустройства политической системы и СМИ, каких мы не знали со времени создания государства.

2. В истории стрелявшего солдата замешаны ряд факторов, которые вместе создали убийственную смесь: продолжительная волна террора, отнявшая жизни немалого количества израильтян, террористы, напавшие на солдат с целью убить их, ролик, снятый и распространенный организацией "Бе-целем" - левацкой организацией, вызывающей все больше презрения у многих израильтян, давление левых СМИ, идентифицируемое в общественном сознании с попыткой ассоциировать это с историей 300-го автобуса (тогда террористы захватили автобус, убили часть пассажиров, остальных захватили в заложники, во время операции по освобождению 2 террориста остались живы и были убиты позже), но это давление СМИ подействовало как каток в противополоххном направлении.

Эти составляющие вызвали общественный бунт, проиллюстрировавший разницу между тем, как эта история возпринимается значительной (возможно, бОльшей) частью общества, и тем, как это представлено в крупнейших СМИ. Левые в СМИ немедленно перешли к стандартному со времен созданиы государства обвинению в скатывании правых к фашизму и потере человеческого облика. Можно было бы всерьез обсуждать это утверждение, если бы речь шла об обочине общества. Но опрос общественного мнения, проведенный 2-ым телеканалом, показал, что лишь 19% полагают, что речь идет о нарушении инструкции и 5% считают, что это убийство. Огромное же большинство поддерживает солдата. По моему, эта поддержка не обязательно выражает поддержку его поступка, а протест против того, что воспринимается как защита террориста и оставление солдата на произвол.

На той неделе, когда даже молодежная левая организация Молад заявила о размежевании с Фондом нового Израиля, не желая ассоциироваться с этим левацким фондом, общество высказало свое мнение о еще одной левацкой организации - "Бе-целем". И в отношении "Шоврим штика" и другим левкам уже нет иллюзий, что там есть что-то моральное. Не мораль лежит в основе их деятельности (может, это было когда-то), а желание оказать влияние на политику в Израиле, на общественное мнение, на принимающих решения, отсюда отношение к этим левозащитным организациям как к политическим группам. Те, кто в самом деле хотят изменить к лучшему израильское общество или армию, не распространяют по миру клеветнические домыслы, которые служат основой антиизраильской деятельности и фигурируют на антиизраильских и антисемитских сайтах в качестве "свидетельств из стана врага" о "военных преступлениях".

3. Я побеседовал с несколькими людьми, хорошо знающими детали происшедшего. Часть из них я услышал впервые и они противоречили тому, что я читал и в СМИ, и в Интернете, но я предпочитаю подождать до окончания следствия и суда. И все же вот несколько деталей, всплывших еще на этапе предварительного расследования:

- Два террориста приблизились к офицеру и солдату, выхватили ножи и успели ранить в руку солдата, офицер застрелил одного и ранил другого. Прибыл командир роты с "ховеш крави" (что-то между военным фельдшером и ротным сан.инструктором), который перевязал раненого солдата (который все время кричал от боли) и отправил его с амбулансом. Пока санитар перевязывал, 2 офицера произвели внешний осмотр террористов, нашли еще один нож и отбросили его в сторону. Один террорист был мертв, второй умирал. Отправив солдата с амбулансом, санитар выстрелил агонизировавшему террористу в голову. (прим.перев. - видно, ему очень не хотелось перевязывать террориста, за несколько минут до этого ранившего его товарища, да еще и отправлять со следующим амбулансом в больницу, чтобы он, возможно, лежал в одной палате с раненым солдатом. Там бы террориста вылечили, допросили бы, осудили бы на длительный срок и выпустили через несколько лет в рамках очередной сделки. Впрочем, вряд ли об все это обдумывал - от момента, когда террористы бросились с ножами, до выстрела в голову прошло 6 минут. Скорее, он действовал, будучи был в шоке от ситуации - парню 20 лет. К тому же парамедики, прибывшие с гражданским амбулансом, кричали: "Не подходить к лежащему террористу, пока сапер не проверит, что под курткой у него нет пояса с взрывчаткой". (А оказывать помощь террористу пришлось бы ему, а не гражданским парамедикам) Но согласно военным инструкциям, он должен был не производить контрольный выстрел в голову, а оказать помощь, чтобы выяснить на допросе, кто послал, от какой организации...)

- Все офицеры поняли, что это ЧП, и доложили комбату. Комбат (подполковник Шапиро, выпускник религиозно-сионистской ешивы "Мерказ а-Рав", ликвидировавший несколько лет назад террориста в Иерусалиме) доложил комбригу. Т.е. расследование не началось вследствие ролика "Бе-целем". Лишь после окончания предварительного внутриармейского расследования поведения солдата стало известно, что есть ролик, снятый "Бе-целем".

- Поняв, что это не закончится дисциплинарным разбирательством, комбриг обратился к главному армейскому прокурору, который послал следователей военной полиции. Солдат был допрошен как обвиняемый в преступлении. Ни на одном из этих этапов его не обвиняли в предумышленном убийстве - ни командиры, ни суд. На этапе предварительного расследования вообще речь шла только о нарушении инструкции по открытию огня. Лишь после подключения военной полиции речь пошла об обвинении в непредумышленном убийстве.

- Ролик привел к публичной реакции нач.генштаба, министра обороны и главы правительства, потому что был воспринят политиками как "взрывчатка" - мог воспламенить местность и послужить "доказательством", что ЦАХАЛ "расстреливает террористов без суда". Публичные высказывания армейской и политической верхушки предназначались, чтобы прояснить вещи всему миру. В этом смысле эти высказывания погасили огонь (но разожгли внутренний костер, пылающий до сих пор...)

В конечном итоге будут должны рассказать обществу не нарратив, а всю историю. В начале недели я выступил против осуждения солдата до суда, сейчас я предлагаю не делать выводы на основании слухов и обрывков информации. Разумеется, можно и даже нужно критиковать армию. Но нынешние нападки вредят. Наберемся терпения и подождем.

1.04.2016

Перевел Яков Халфин