В то время, как раввинов из поселения Эли преследуют за случайные оговорки, в университетах происходит гораздо более существенная политизация, превращающая все области жизни в войну угнетающих и угнетаемых

До того, как Вудро Вильсон стал президентом США, он возглавлял Принстонский университет. Когда его спросили: почему он оставил академический мир? - он ответил, что ему надоело целый день заниматься политикой. Разумеется, он подразумевал университетскую политику: кто получит постоянный статус на какой кафедре. Но наши университеты тонут сегодня в политике в совсем другом смысле.

Я не имею ввиду высказывания на тему политики по взрывоопасным вопросам – высказывания, время от времени исходящие из уст лекторов. До тех пор, пока это не выходит за пределы хорошего тона, не страшно, если студенты услышат раз в семестр некую фразу на актуальную тематику от своих лекторов. Студенты – не слизняки, и такие случайные высказывания не изменят их убеждения. Верно, что "просвещенные" преследуют раввинов из поселения Эли в точности за такие же фразы, но я не хочу опускаться до уровня левых. Меня не пугают случайные политические реплики, не связанные с темой урока. Проблема – в политизации самих уроков.

"Я марксист, исследователь и человек – в такой последовательности", - так заявил лектор общественных наук в израильском университете в начале первой лекции в семестре. Новый репатриант, бывший там, рассказал мне потом: "Я был в шоке. Там, где я вырос, лектору не пришло бы в голову так начать семестр". В чем проблема в этом высказывании? Не в том, что оно нерелевантно к теме лекции, а наоборот: оно формирует содержание лекции.

С 70-х годов постоянно повторяют нам в общественных науках: "Личное – это политическое". Что это значит? Политика занимается силами, а если все политика, то все вокруг – борьба сил. Вопросы типа с кем вступать в брак, кто моет посуду, кто выносит мусор, кто берет родовой отпуск, рожать ли вообще, как воспитывать детей, как почитать родителей, какие книги читать – все это политические вопросы; все они выражают задействование силы, мы будет судить их через серые очки, идентифицирующие только 2 точки: угнетающий и угнетаемый. В мире нео-марксистов нет любви, нет радости, нет биологии, нет традиции, нет глубины. Только сила.

Это новые принципы веры общественных наук, и горе еретику, который усомнится в них. Этот подход развился в западных кампусах до чудовищных размеров, угрожающих самому обществу. Все общественные отношения втискиваются даже не в прокрустово, а в разрушительное содомское ложе отношений угнетаемый-угнетатель.

"Ненависть белых к черным – это расизм", - сказала профессорша из университета Гонолулу, - "но ненависть черных к белым – это легитимный революционный гнев". Черные студенты создают для себя в колледжах "надежные пространства", куда белым запрещается заходить. Студенты и лекторы требуют стереть из учебной программы по литературе "мертвых белых мужчин", вроде Шекспира, и изучать вместо них индейские были. В университете Оттавы в Канаде был отменен курс йоги после того, как студенты гневно пожаловались, что этот курс является кражей индийской культуры белыми колониалистами. И наука описывается только как арена силы. Французская феминистка Люс Иригаре (Luce Irigaray) утверждала, что формула E=mc2 – сексистская, так как отдает предпочтение скорости света по отношению к другим скоростям. Это наш мир?

В 1927г. Жульен Бенда опубликовал книгу "Предательство интеллектуалов". Предательство, о котором он говорил, не было бегством в оторванную от действительности башню из слоновой кости, а наоборот: избыток вмешательства интеллектуалов в политику. И именно вмешательство в фанатичной форме. И Mark Lilla в книге "Поспешная душа" говорил об опасной тяге деятелей искусства к экстремистским политическим движениям.

Мне кажется, что в 21-м веке основная проблема в этом контексте – не деятели искусства, слишком лезущие в политику, а то, что они тянут силовую политику в мир духа. В Израиле в последние годы есть резкое уменьшение количества студентов, изучающих общественные науки и искусство. Мне кажется, что одной из причин этого является то, что студенты хотят изучать именно общество и дух, а не политику общества и политику духа.

Не хорошо, если университеты будут башнями из слоновой кости, но гораздо хуже, если они будут подводными лодками слякоти. Можно говорить существенные слова, возвышающие и полезные, о человеке и его духе, о семье, общине, народе, не поддаваясь актуальной парадигме, утверждающей, что все – только сила и угнетение. И сегодня есть ученые, упрямящиеся не поддаваться нео-марксистской университетской моде, отказывающиеся затягивать в неомарксистское болото достижения человеческого духа. Дайте нам еще таких ученых и увидите, что израильское общество прислушается именно к ним.

("Макор ришон" 22.02.2019)
https://www.makorrishon.co.il/opinion/118347/

Перевел Моше Борухович