Система правоохранительных органов после 7 октября разделилась на окаменевших и прозревших. Окаменевших надо заменить как можно раньше в комиссии по выбору судей. А прозревшим надо напомнить, что то, что было, уже не будет, и не позволить времени вернуть нас в надуманные концепции покупки тишины

Перед самым окончанием операции Страж стен террорист Амад Цуфи проник из Газы в Израиль через пролом в заборе, образовавшийся вследствие минометного обстрела оттуда. Он был вооружен ножами и пытался зарезать охранника. Ему был вынесен обвинительный приговор после этапа доказательств в суде, при этом он не выразил раскаяния. Окружной суд в Беэр-Шеве приговорил его на этой неделе к 20 годам тюремного заключения. Возможно, наказание соответствует обстоятельствам преступления (по моему, наказание недостаточно строгое, но не об этом статья), но я заинтересован сосредоточиться на соображениях по смягчению наказания, высказанных в приговоре.

Судья Ити Бреслер-Гонен, к которому присоединились судьи Гилат Шалев и Дина Коэн, написал в приговоре: "Обвиняемый, 27-летний житель Рафиаха без уголовного прошлого… В определенной степени придадим значение при определении диапазона срока наказания чистому прошлому обвиняемого, его относительно молодому возрасту, социально-экономическому положению…"

Эти соображения буквально надуманны. Речь идет о палестинском террористе, жителе сектора Газы. Какая тут связь с отсутствием у него уголовной судимости в израильских судах/ Когда израильская система правоохранительных органов должна была или могла столкнуться с ним до совершения им теракта? Как этот факт служит в его пользу? Неужели российский солдат, житель Москвы, плененный на Украине после того, как пытался убить украинского гражданина, должен получить снисхождение при определении наказания, потому что до этого у него не было судимости в украинском суде?

Но это не все. Судьи выдают еще одно соображение для смягчения наказания: "утверждаемое им низкое социально-экономическое положение". Как это может быть релевантно, когда мы говорим о террористе, выросшем в Хамас-ленде? И вообще, сама возможность израильского суда проверить социально-экономическое положение жителя Рафиаха, управляемого Хамасом, надуманна, тем более во время войны. К тому же судьям не были представлены какие-либо доказательства плохого социально-экономического положения террориста. Адвокат сказал, и судьи просто решили поверить ему на слово. Это даже буквально было написано в приговоре: "Утверждаемое им социально-экономическое положение".

Лиат Леви-Сигаль из прокуратуры Южного округа просила для обвиняемого 22 с половиной года тюрьмы. Суд постановил 20 лет. Двумя годами больше или меньше – не важно. Но странные соображения, раз за разом включаемые в судейские соображения, показывают, что концепция еще жива.

Преступивший закон выигрывает

Это судебное решение присоединяется к другим судебным постановлениям. Недавно я писал о судье Марии Фикус-Богдановой, смягчившей наказание для террористки, арабской гражданке Израиля, исходя из следующего невообразимого соображения.

Вскоре после начала операции Железные мечи две молодые арабские гражданки Израиля позвонили в полицию, представились как террористки из Газы и заявили, что они на пути совершить теракт в Хайфе. "Я из Газы, я из Палестины, я из Хамаса, я в Хайфе с целью убить всех евреев. Мы Хамас из Газы, хотим убить всех евреев". Полицейская спросила: "Где вы? В Хайфе?" Те ответили: "Мы из Газы… Мы сейчас в Хайфе на ул. Бен-Йегуда, 25… убиваем евреев".

Вследствие этой беседы с угрозами были подняты по тревоге значительные силы полиции, выехавшие по указанному адресу. Пойманные арабки были обвинены в преступлениях угрозы в сговоре и создание помех полиции при выполнении ее функций. Затем одна из обвиняемых Фатьма Бил'ум была освобождена в рамках сделки с Хамасом, но вторая обвиняемая Амана Отман не была включена в сделку и была осуждена. Среди соображений судьи Фикус-Богдановой по смягчению наказания было следующее: "Еще надо отметить, что вторая обвиняемая была освобождена в рамках сделки в обмен на похищенных, и чтобы не было дискриминации, нельзя игнорировать этот факт".

Каким образом тот факт, что государство Израиль под шантажом со стороны террористической организации согласилось освободить террористов и обвиняемых по статьям, связанным с террором, должен оправдать освобождение террористов, которые не были включены в сделку? Какая тут вообще связь с равенством при наказании? Освобождение Фатьмы Бил'ум – следствие форс-мажорных обстоятельств и никак не связано с вынесением уголовного наказания. В точности, как нельзя смягчать наказание преступника, если его подельник сумел убежать за границу или умер вследствие болезни.

В итоге обвиняемая была приговорена к 4 месяцам тюремного заключения. Возможно, наказание слишком мягкое, возможно, соответствует тяжести преступления – это нерелевантно. Я хочу привлечь внимание к надуманным соображениям судей в пользу смягчения наказания.

В последнее время было еще одно решение окружного суда Беэр-Шевы. Судья Юваль Либдаро решил отклонить сделку между прокуратурой и жителем Газы по имени Мохаммед Абу-Фарих (17 с половиной лет), который участвовал в беспорядках возле разделительного забора в 2022 году, и пересек его в 2023 году с другими газаватами, был пойман и отдан под суд. Еще до 7 октября стороны пришли к соглашению, согласно которому Мохаммед Абу-Фариах будет приговорен к 18 месяцам тюремного заключения.

Абу-Фариах был в списке освобождаемых в рамках сделки с Хамасом, но последние этапы сделки не были реализованы вследствие нарушения условий Хамасом, и он остался под арестом и в итоге, как было сказано, был осужден. При опросе социально-психологической службой он был спрошен каково его хобби. Они ответил, что его хобби быть шахидом, и отказался выразить какое-либо раскаяние. Судья добавил ему 10 месяцев тюрьмы, но и в его постановлении можно найти странные соображения в пользу смягчения наказания: "Я учел… что у обвиняемого нет уголовного прошлого, учел трудности обвиняемого и его семьи при отбывании наказания, а также его молодой возраст и то, что иностранный подданный".

Израиль в разгаре войны с Газой, а судья израильского суда отмечает, что у обвиняемого нет уголовного прошлого (он был пойман на двух преступлениях против безопасности государства, когда он был в возрасте 16 и 17 лет). Обвиняемый говорит, что его хобби – быть шахидом, гордится своими поступками и говорит, что повторит их, а судья считается с проблемами его и его семьи при отбывании им наказания, а также с тем, что он не является жителем Израиля. Кто-то заставил его перелезать через забор или кидать камни в наших солдат? Иногда кажется, что соображения в пользу смягчения наказания просто пишут себя сами без того, чтобы суд посмотрел на общую картину. Не надо быть доктором юриспруденции, чтобы понять, что эти соображения надуманны и чересчур странные. Они просто не релевантны и нельзя, чтобы они стали релевантными.

Судейское прозрение

Опасение заключается в том, что по мере отдаления от 7 октября суровые приговоры исчезнут, и мы останемся только с оторванными от реальности соображениями в пользу смягчения наказания, и выяснится, что мы ничему не научились. В первые недели после 7 октября было ясно всем, что то, что было, больше не будет. Государство Израиль поняло, что заключило себя в абсурдную концепцию, которая стоила нам слишком тяжелой кровавой цены и самой большой беды в истории современного государства Израиль.

Сагив Озери из окружной Иерусалимской прокуратуры утверждал при обсуждении наказания для обвиняемого в подстрекательстве к террору: "7.10.2023 все поняли: то, что было, больше не будет. Это верно в отношении многих областей нашей жизни, для различных мировоззрений в обществе, экономике, безопасности и да – в судебной сфере. Это веление времени. То, что было раньше, почти неревантно.
Все мы должны задать себе вопросы в отношении смысла, мощи и места различных соображений по вынесению наказания на фоне событий 7 октября. Позиция обвинения заключается в том, что необходимо серьезное устрожение при определении диапазона наказаний и что необходимо придать существенный вес отягчающим обстоятельствам, в том числе соображениям устрашения.
После того, как мы зададим себе эти вопросы, должно быть иное отношение к Закону о борьбе с террором и к преступлениям, перечисленным в нем. Террор – это террор, это верно. Но сегодня, после 7 октября, мы должны понимать Закон по борьбе с террором иначе. Это щит против угрозы нашему существованию, щит от чудовищных угроз и действий. Каков смысл политики наказания (и был ли в ней смысл) в другой действительности, почти в параллельной Вселенной, которую мы знали до той черной субботы".

Прокуратура честно говорит: мы ошибались. В прошлом за преступления подстрекательства к террору мы ограничивались условным сроком. Во многих случаях вообще не открывали следствие, а если и открывали, то не отдавали под суд. А если судили, то ограничивались незначительным наказанием. Но то, что было, не может продолжаться больше.

В наших первоисточниках есть фраза "преступники полны раскаяний". Сегодня это высказывание, видно, было бы сформулировано так: преступники полны раскаяний. Но намерение фразы следующее: и у преступников, как и у праведников, есть совесть, и они тоже раскаиваются в своих плохих поступках. Но у них раскаяние предназначено заставить замолчать совесть. Они все время совершают преступления и все время раскаиваются в этом. В их раскаянии нет реального смысла.

В последние месяцы я немало говорил с прокурорами и адвокатами. Обвинение было заинтересовано как можно раньше провести обсуждение наказания обвиняемых в преступлениях подстрекательства к террору и других преступлений против безопасности. А адвокаты поняли, что лучшая стратегия для них – отодвинуть как можно дальше вынесение наказания. Время сделает свое дело. Они надеются, что чем больше пройдет времени, тем в большей степени политика наказаний вернется к состоянию 6 октября. Опыт прошлого из операции Защитник стен показал, что это работает. Чем больше проходит времени, тем больше все затуманивается и кровь остывает. Наша общая задача – помнить и напоминать, что то, что было, больше не будет. Не дать времени вернуть нас к надуманным концепциям "покупки тишины", ракетам, якобы запускаемым громами или молниями, и не смягчать наказание террористу лишь потому, что он не проживал в Израиле, или потому что его подельник освобожден в рамках сделки по освобождению заложников.

В эти недели комиссия по назначению судей назначает длинный ряд судей. Вследствие того, что комиссия затрудняется прийти к согласию, остались незаполненные ставки. Надо надеяться, что назначенные судьи и те, что еще будут назначены, будут со здоровой логикой.

(БеШЕВА, 11.04.2024)

Перевел Яков Халфин