(Ася Энтова, Евгений Мерзон "Новые
репатрианты в Ликуде")
Если ликудник задает ликудные вопросы ликуднице в ликудской газете –
правым и правильным, конечно же, окажется Ликуд. Если подобный опыт проделать
с аводовцами - в аводовской, с шинуевцами – в шинуйской и т.д ит.п. – каждый
из них окажется правым по-своему.
Еще одна характерная особенность партийной прессы в Израиле: в шинуйской
газете критике подвергаются его идеологические оппоненты – МАФДАЛ, ШАС,
Агуда... В аводовской будет раскритикован Ликуд. В ликудной газете – дезавуированы
их оппоненты, но не слева, а справа. И не важно, что заявляя о себе, как
о лидере «национального лагеря», Ликуд не может сбрасывать со счетов сторонников
партий, в названиях и в декларациях которых понятие «национальный» не
заменено на «либеральный» (как в самом Ликуде). Однажды, в 1977 году, поставив
перед собой цель возглавить правительство, про-жаботинский «Херут», объединившись
с разного рода либералами и маргиналами в блок под названием Ликуд, неумолимо
катится все левее и левее, пытаясь обогнать Аводу в деле удовлетворения
«легитимных прав палестинского народа на самоопределение», признанных де-юре
Бегиным (ныне покойным) и де-факто – Шароном (чтоб он был здоров, как
говорится...) Выслушивая дифирамбы Ликуду и критику «Херута» из уст сторонника
«Бейтара» - не остается ничего, кроме как посочувствовать ему, страдающему
комплексом неполноценности.
В мусорный ящик отправились на прошедших выборах не полтора мандата
Кляйнера и Марзеля, а сорок мандатов Ликуда. Насколько преданны и самоотверженны
были бы Марзель и Кляйнер своим лозунгам и обязательствам перед избирателями,
настолько же Ликуд оказался (к удивлению и разочарованию лишь самих ликудников)
не лоялен и безответственен к своим. И если сегодня Шарон, действуя вопреки
решениям ЦК собственной партии, пользуясь древнеримским принципом «разделяй
и властвуй», расколов национальный лагерь своим предпочтением Шинуя прочим,
творит то, что творит – представьте себе, что он мог бы себе позволить,
будь у него в запасе еще парочка мандатов? Причем он, как и его печально
известный предшественник Рабин считает, что мандат ему выдан как «карт-бланш»,
по его усмотрению. И буд-то бы – навсегда, поскольку оппозиции, желающей
и способной его свергнуть – нет.
Сказка «про белого бычка», т.е. о «потере мандатов в результате раскола
правого лагеря» была сочинена в 1992 году неудачниками из «Тхии»
и стала популярной в Ликуде. С тех пор эта байка профессионально используется
его пиарщиками. Ее рассказывают с таким энтузиазмом и так выразительно,
что заслушаешся. И забудешь спросить: - А что побудило «Тхию» отколоться
от Ликуда? А в 1992 эти причины были исчерпаны? А что довело, до того занимавшегося
поселенческой и просветителской деятельностью и чуравшегося политики
рава Левингера создать еще одну правую партию? И чью нишу заняла тогда
«Моледет», сегодня выхолощенная ее мямлящими лидерами, «Пол-Моледет», как
ее красиво обозвал поэт Камянов?
Я прибыл в Израиль в спокойном 1987 году. Еще до «интифады». Но меня
хватило на то, чтобы понять ложность того спокойствия. Я просто был внимательным
и прямым, как ствол автомата. У власти тогда было правительство единства
Переса-Шамира. Министром абсорбции – аводовец Яков Цур, доведший репатриантов
до захвата олимами дирекции Отдела абсорбции в Сохнуте. Министром образования
– Шуля Алони, добившаяся запрета на распространение среди олим брошюр о
брит-мила, Хануке, Пуриме, и прочих «глупостях», зато в больших количествах
распространялись сказки о мирном сосуществовании арабов и евреев в Израиле.
«Тхия» гордилась хорошими отношениями поселенцев с соседями-арабами, а
Ганди – тем, что его именем названы улицы в друзских и бедуинских селеньях.
А главным врагом Израиля считался рав Меир Каханэ из Лиги Защиты Евреев.
И всех это устраивало: ведь Бегина перестали обзывать фашистом лишь с появлением
Геулы Коэн; ее перестали обвинять в расизме «благодаря» появлению
Каханэ. А он ни на кого ничего «скидывать» не желал. Честно нес свою ношу,
гордо держал свой флаг. И решил я тогда, что встану рядом с ним. Потому
что пришел к выводу, что евреев необходимо продолжать защищать. И не изменил
этого решения до сих пор. И променять это на игру «в мандатики» не желаю.
И когда Ликуд возглавил инициативу по запрету КАХ, Авода проголосовала
«за», а «Тхия» - «воздержалась», я сказал своему другу из «Тхии»: «долгое
воздержание доводит до импотенции». И в сказку про «Раскол» я не поверил.
Я им - предпочитаю Агаду и Мидраш.
Мне, совсем молодому тогда религиозному сионисту была устроена аудиенция
у одного из тогдашних русско-олимовских лидеров Ликуда, который предложил
мне замечательный план моей абсорбции: вступи в Ликуд – устроим тебя на
работу в один из «ликудовских» отделов Сохнута; через пару лет – продвинем
по служебной лестнице; еще через пару лет – перейдешь на кадровую партийную
работу в иерусалимском отделении; еще через пару – в Бейт-Жаботинский.
Короче – через десять лет тот станет министром, а я – «его» депутатом в
Кнессете. «А если я не вступлю в Ликуд, или вступлю не в Ликуд – вы мне,
такому хорошему, поможете абсорбироваться?» - задал я дурацкий вопрос.
«А зачем ты мне тогда нужен?» - резонно ответил мне «хозяин». Он, кстати,
свой план реализовал, с точностью до года. Но и я остался при своем. Моего
друга, устроившего меня на работу в Сохнут вопреки воле «шефа», из Ликуда
«выжили». Но он не в обиде. Ведь мы вместе с ним рисковали, борясь за выезд
из страны, в которой нужно было непременно вступить в партию, чтоб двигаться
по служебной лестнице. Я не укоряю вас, бессребренников, надеящихся «очистить
авгиевы конюшни» - я делюсь с вами опытом.
Бороться с партийными «принцами» - дон-кихотство. Молодое пополнение
Ликуда, пришедшее извне – доктор философии Штайниц (прозелит из Шалом Ахшав!),
Исраэль Кац, пробившийся из «низов» - говоря о них, всегда упоминают, что,
приближенные к особе, сторонники Биби. Чего бы они добились, будь они –
сами по себе? Погорельцы-перебежчики из ИБА – в президиуме, а вы – где?
Охота была вам в это вступать...