Материал сайта www.evrey.com

(26.01-05) Выступая вчера на заседании, посвященном юбилею создания Кнессета (эта дата в Израиле традиционно совпадает с праздником Ту би шват), премьер-министр Израиля Ариэль Шарон в торжественной речи, посвященной этому событию, коснулся основных проблем израильской действительности.
В частности, премьер заявил, что граждане, которые будут сопротивляться демократически принятому решению об отступлении Израиля из Газы и северной Самарии, будут нести ответственность по всей строгости закона. Решение Кнессета об одностороннем отступлении, подчеркнул премьер, будет выполнено в полном объеме и в отведенные для этого сроки. Ариэль Шарон еще раз подтвердил полную легитимность программы одностороннего отступления, так как она была утверждена парламентом.

Комментарий
Так уж получилось, что юбилейные мероприятия в Кнессете совпали по времени с проводимыми в Европе мероприятиями памяти Катастрофы, что рождает неизбежные ассоциации и наводит на соответствующие размышления.

Так президент Франции Жак Ширак, выступая в эти дни в Париже на открытии мемориала памяти французских евреев-жертв нацистского геноцида, признал историческую вину французского народа, не сумевшего предотвратить депортацию французских евреев в нацистские лагеря уничтожения.

Отметим, между прочим, что данное заявление является серьезным шагом вперед по сравнению с позицией предыдущего президента Франции Франсуа Миттерана, который считал геноцид французских евреев делом рук исключительно сотрудничавших с немцами предателей - преступного правительства маршала Петена. При этом весь французский народ никаким образом не был причастен к преступлениям петеновского правительства, которое, в свою очередь, виновато в том, что не помешало уничтожать евреев гитлеровцам.
Надо ли говорить, что такая позиция не выдерживает критики: именно французскими гражданами в годы немецкой оккупации была осуществлена львиная доля антиеврейских акций во Франции, включая депортацию. Не говоря уже о том, что термин "оккупация" к Франции времен Второй мировой войны может быть применен весьма условно. А именно: захватив Париж, Гитлер оставил под немецким военным контролем лишь небольшую часть французской территории. Остальной частью управляла базировавшееся в городе Виши правительство вышеупомянутого Петена - прославленного храброго генерала, героя Первой мировой войны.

Заметим также, что это правительство, правившее с 1940 по 1944 год, было законным образом приведено к власти Национальным Собранием (то есть парламента) Франции и было абсолютно легитимным с демократической точки зрения. Что не помешало французскому правосудию в 1945 году, то есть уже через год после окончания каденции этого законноизбранного правительства, приговорить его главу к смертной казни, которая впоследствии была заменена пожизненным заключением.

Продолжая ассоциативный ряд, рожденный израильскими и французскими событиями, напомним об еще одном прославленном генерале - де Голле, сражавшемся против генерала Петена и ставшим подлинным национальным героем Франции. Упоминание о де Голле с некоторых пор стало любимой темой израильских СМИ, избравших сравнение с де Голлем методом изысканной лести в адрес израильского премьер-министра генерала Шарона, и, судя по всему, эти комплименты не оставляют нынешнего израильского премьера совсем равнодушным.

Излюбленная параллель израильских СМИ состоит в том, что Шарон "нашел в себе мужество и политическую мудрость" уйти из Газы и северной Самарии, как когда-то Шарль де Голль, руководивший бригадой французских десантников, воевавших в Алжире, став президентом Франции, признал независимость этой бывшей французской колонии и вывел из Алжира французские войска.

Гнусность лжи, заключенной в этой параллели, заключается в том, что премьер-министр Израиля Ариэль Шарон отказывается от Земли Израиля, являющейся органической и неотъемлемой составляющей исторического, национального и религиозного наследия еврейского народа. Генерал же де Голль распрощался с Алжиром, когда почувствовал, что мировая колониальная система необратимо рушится и прямое содержание колоний становится непопулярным, и что французское влияние в данных условиях гораздо разумней проводить не прямым путем, а путем тесного государственного, политического, экономического и культурного сотрудничества с правительствами бывших колоний.

При этом Алжир, находящийся в сотнях километрах от Франции, на другом континенте, никогда не являлся неотъемлемой и органической частью Франции, ее истории и культуры. Корректная аналогия французского опыта в израильском переложении была бы ситуация, если бы Израиль принял решение отказаться от колониального контроля, скажем, над Ираком или Мадагаскаром. Шарон же, повторимся, ничего подобного не предпринимает. Он отдает в руки злейшим врагам Израиля плоть от плоти еврейской земли, часть исторического и национального еврейского дома. Не хочется даже думать о том, опыт какого французского генерала в данном случае повторяет Ариэль Шарон под славословия прессы об "израильском де Голле".

Перспективы
Упоминание Шароном в официальной речи, подготовленной его канцелярией, программы одностороннего отступления, а еще более его утверждение о том, что эта программа будет "в любом случае осуществлена", и что "эта программа совершенно легитимна" - все это говорит скорее о том, что у премьер-министра Шарона как раз возникли серьезные проблемы с легитимностью данной программы, и более того, с самим ее осуществлением. Ибо заявление об отсутствии проблемы, как правило, порождается ее наличием.

Следует отметить, что в кругах поселенцев, в том числе на официальном уровне, уже давно исчезли какие-либо упоминания и вероятности насильственного сопротивления планам правительства об одностороннем отделении. В листовках, распространяемых в эти дни активистами поселенческого движения в городах Израиля, содержится специальный пункт, подчеркивающий, что присоединяющиеся к мероприятиям оппозиции действиям правительства должны будут взять на себя обязательства избегать в своих действиях любых проявлений насилия.
Но даже и такие лояльные формы общественного протеста являются серьезной угрозой для Ариэля Шарона, судя по его тревожным заявлениям. А это значит, что то, чего так опасается Ариэль Шарон, а именно - мощная волна общественного противодействия, которая сметет "законно принятое Кнессетом" решение о передачи врагу еврейской земли, - имеет все шансы произойти.